Все наши путешествия

22 июля 2008 г.

 

Встал я аж в 7-30, по будильнику. Несмотря на вчерашние заверения, никто моему примеру не последовал. Более того, мне было недвусмысленно указано, что, мол, “не в казарме” – вставать в такую рань. Ладно, понятно. Так что завтракали мы вдвоем с Ильей, которому в 8 на вахту.

Погода категорически испортилась. Промозгло, ветер, мерзкий дождь. На палубе не разгуляешься. Лена разлилась широченным озером, местами и берегов не видно, особенно в такую погоду. По левому борту сквозь дождь и туман угадываются признаки большого промышленного города, принятого мной поначалу за Якутск. Но это еще всего лишь Мохсоголлох.

Так как началась “дружественная” вахта Ильи со старпомом, заглянул к ним на мостик узнать обстановку. На вопрос:

–    Сколько осталось до Якутска?

Сережа, подумав, ответил исчерпывающе:

–    Осталась херня. К обеду придем.

В пол-одиннадцатого все-таки разбудил участниц, пора собираться. А в одиннадцать мы сели на мель. Танкер резко остановился и течением его быстренько развернуло поперек. Сыграли тревогу, по коридорам забегали ребята в спасжилетах. Ваня, у которого я пытался узнать, что стряслось, лаконично сообщил, что, вроде, сели, и попросил не выходить пока из каюты. Впрочем, суета быстро улеглась. Дали задний ход, вода вокруг забурлила, пароход поерзал, покрутился на месте, благополучно снялся и почапал дальше. Илья же охотно пояснил, что дело это вполне будничное. Лена тут разливается очень широко и потому фарватер мелкий, к тому же дно песчаное и течение все время перемывает песок туда-сюда. Так что достоверной лоции нет, идем на авось. Винты у танкеров типа “Ленанефть” убраны в специальные трубы, так что касание песка пузом опасности не представляет. Более того, когда машина дает задний ход, струи от винтов размывают песок под брюхом и пароход, в конце концов, снимается с мели.

Вопреки Сережиным заверениям, после обеда мы никуда не пришли, а еще часов до четырех валялись в каютах, пока танкер шлепал под мелким холодным дождем по бесконечным широким разливам Лены. Понять, где мы находимся, нет никакой возможности – кругом вода. На левом берегу периодически просматриваются многоэтажки, трубы и прочие признаки цивилизации, но что это – Якутск или уже Жатай не разберешь.

Зато в четыре Галина Сергеевна практически мгновенно вытолкала нас с парохода. К корме подошел катер и снял нас вместе с тем мальчиком Русланом, что грузился с нами в далеком Пеледуе. Мы не то, что с капитаном, даже с Ильей не успели попрощаться. Успели только рассчитаться “за обслуживание”, 1800 рублей, а “за проезд с вас капитан денег не взял”. Беготня с рюкзаками, и вот уже, без паузы, перед нами удаляющаяся корма ставшей родной “Ленанефти-2064”. Спасибо тебе, неразговорчивый Анатолий Александрович, добрый человек, хоть и вымотал ты нам всю душу в Пеледуе...

В Жатае катер высаживает нас на неказистый причал и под моросящим дождем мы направляемся, как учила Галина Сергеевна, на остановку 109-го автобуса. Автобус на удивление быстро подходит и доставляет нас в самый центр Якутска, на площадь Орджоникидзе. Набитый автобус, большой суетливый город, все это создает знакомое тоскливое ощущение близкого окончания какого-то большого и хорошего куска жизни и возвращения к привычному существованию в искусственном муравейнике... Лишь умом понимаю, что у нас еще все впереди, и надо поскорее прощаться с Якутском. К тому же, Якутск, хоть и имеет историю, по крайней мере на первый взгляд не производит никакого впечатления – город и город, пятиэтажки, машины, светофоры, шум. По окраинам хрущобы, в центре помпезно-сталинский стиль.

Провели мы тут минут сорок. Пока я караулил вещи на автобусной остановке, девчонки посетили пару окрестных магазинов и кассу аэрофлота, где выяснили, что на 2-е и 3-е билетов из Магадана нет никаких, а на 1-е есть, и довольно дешевые – по 15 т.р. Надо бы успеть. Но покупать билеты сейчас – слишком рискованно. Их и сдать-то будет негде, если что.

Принимаем решение из Якутска валить. На 8-м автобусе приезжаем в речпорт, находящийся где-то на задворках. Никакой набережной как таковой в Якутске нет. А зря. Набережная очень украшает любой город... Не говоря уже про мост, слухи о котором ходят уже много лет – якобы даже существует проект. Но, думаю, ближайшие лет двадцать так и будет этот двухсотпятидесятитысячный город, столица огромной республики, отрезан от всех наземных путей сообщения. Летом – паром, зимой – зимник, а весной и осенью, в период ледостава и ледохода, – ничего. Совсем ничего. И каждый год по еще не вставшему или, наоборот, уже подтаявшему льду, в обход милицейских кордонов прорываются машины. И тонут в Лене, и гибнут люди. Дорога Жизни. А в жизни всегда есть место подвигу... А жить здесь и, тем более, работать на трассе Невер-Якутск это сплошной подвиг. В Норвегии, к примеру, строят многокилометровый тоннель на остров, на котором все население – рыбацкая деревушка жителей на сто... ну да мы не в Норвегии.

Из предпринятой нами с Женькой разведки выясняется, что речпорт сугубо пассажирский, а автомобильный паром, необходимый нам как отправная точка автостопа, совсем не здесь, а километрах в десяти. Но зато отсюда через 10 минут отчаливает последний на сегодня пароходик “В.Рукавишников”, готовый за 150 р. с носа отвезти нас в Н.Бестях, на правый берег. После минутного колебания – хорошо все-таки, что мы не принципиальные автостопщики – бежим грузиться на него, оторвав Катерину от беседы с очередными внезапно встреченными немцами.

Снова плывем по Лене, пересекает эту речку кораблик аж один час двадцать минут. Еще с борта присматриваем себе ночевку на шикарном песчаном пляже на длинной косе. Причаливает “Рукавишников” прямо к берегу, тут нет даже намека на пристань. Здесь же рядом тыкаются носом в песок и автомобильные паромы, соответственно весь берег изрыт глубокими и мелкими колеями от разнокалиберного автотранспорта.

Нижний Бестях где-то наверху на горке, мы же уходим в другую сторону прямо по берегу, мимо какой-то нефтебазы, где “проход категорически запрещен”, к заранее присмотренному пляжу. Погода, как всегда у нас, в нужный момент налаживается – дождь кончился еще в Якутске, а тут и солнце вышло, даже жарко стало идти с рюкзаками. Нашу стоянку, если что, легко найти: она обозначена хорошо видным издалека щитом “Стоянки нет! Причал нефтебазы.” Отходим от этого щита метров сто и... отдых на курортах Якутии продолжается!

Песочек, солнце, вода в Лене теплющая. Давно мы так долго и самозабвенно не плескались, наплевав на проходящие совсем близко паромы и катера. На том берегу еле-еле виден Якутск, как призрак далекой и такой неуместной здесь цивилизации...

Ужин приготовили на мини-костре из собранного по берегу плавника, очень пригодилась найденная поблизости железяка типа мангала – получилась замечательная плитка. Поскольку далекий обед на танкере для большинства участников был скорее завтраком, макароны с тушенкой разошлись вмиг, я по стопочке разлить не успел. К вечеру совсем стих ветер, и даже здесь, на пляже, появилась мошка. Но в терпимых количествах.

А потом был закат, и мы снова купались в этом огромном озере с быстрым течением, и вся эта идиллическая картина в лучах заходящего солнца все больше убеждала меня в том, что смысл в жизни есть...

 

23 июля 2008 г.

 

Проснулись рано – начало припекать солнце, и в палатке стало душно. Как же здорово, вылезя наружу, сразу же окунуться в теплую ласковую Лену! Гнуса почти нет, можно даже позагорать, если долго не сидеть на одном месте. Спешить никуда не хочется, но нас поджимает время – впереди слишком много неизвестности...

Возвращаемся к Нижне-Бестяхской пристани, но не вовремя – оба парома только что ушли, а машины с них, соответственно, разъехались. Так что ждать попуток на берегу смысла нет, отправляемся пешком по пыльной грунтовке в саму деревню.

Жарко. Проживающий в придорожных кустах гнус не дает остановиться, да и на ходу мешает жить. К тому же, до деревни, похоже, довольно далеко и не совсем понятно, туда ли мы идем. Мимо проезжает несколько пустых УАЗиков, но на наши маханья руками не реагируют. Только у встречного автобуса, застопленного с тоски Катериной, удалось выяснить, что, по крайней мере, идем мы в нужную сторону.

Наконец, доходим до домов. Первый же встречный житель охотно объясняет, что дорога на Хандыгу, пресловутая “Колымская трасса”, наверху на горе, и лучше по тропинке вскарабкаться прямо туда; по шоссе обходить долго. Лезем в лоб на короткий, но довольно крутой склон. Прямо элементы горного туризма – с непривычки приходится наверху устраивать привал, восстанавливать дыхание. Дальше – проще. Еще разок спросив направление, какими-то огородами выбираемся на малопримечательную асфальтовую (!) дорогу, ту самую, что так долго рисовалась в воображении... Впрочем, асфальтовая она только до выезда из деревни. Тут же есть и магазин, где мы пополняем запасы продовольствия. На километровом столбике цифры какие-то странные: 1600 с чем-то. До Магадана маловато, тогда до куда?

Итого. 11 часов утра. Стоим в самом начале Колымского тракта, пытаемся поймать что-нибудь путное-попутное прямо у магазина. Безуспешно. Все едут максимум “до вон того дома”. Зато охотно делятся информацией и дают советы. Следуя такому совету, идем пешком с километр до края села. Там к дороге примыкает выезд с какого-то завода, откуда могут пойти машины на Чурапчу. По словам того же советчика, до Хандыги “480 километров очень плохой дороги, легковые едут часов 12”. Все это впоследствии оказалось весьма далеко от истины. Вообще, мы заметили, что местные, искренне желая помочь, часто выдают совершенно неверную информацию о расстояниях, направлениях и состоянии дорог. Доверять в этом смысле можно только водителям-дальнобоям, остальные, видимо, редко ездят куда-либо дальше райцентра, но зато много “слышали” от соседей...

Занимаем, на наш дилетантский взгляд, идеальную автостопную позицию у выезда с завода. Полдень. Жарко. Решаем постоять еще час, а там думать, что делать дальше, если начало колымского участка совсем не задастся. Но тут удача вернулась к нам. Не прошло и десяти минут, как с завода вырулил УАЗ-“буханка” с улыбчивым якутом Геной за рулем. Пустая. Едет в Чурапчу. Нас берет. Эти “буханки”, составляющие тут процентов 90 легкового трафика, и легко вмещающие в себя человек десять, как будто специально придуманы для нашего автостопа нераздельной четверкой!

До Чурапчи 160 километров и 3.5 часа езды, включая остановку на обед в закусочной. Первые 20 км, до Тектюра, видны следы масштабного строительства – дорогу отсыпают, грейдерируют, строят капитальные мосты через ручьи. Дальше похуже, но вполне прилично, за исключением двух мест: в Тюнгюлю ни с того ни с сего 3-х километровый участок разъезженной грязи, и глубокие колеи километров за 20 до Чурапчи.

То, что мы недавно слышали о “диких якутах”, соотносится с реальностью примерно так же, как описание ужасов империализма в советских учебниках обществоведения с жизнью американского народа. Мы едем как раз по “якутской” Якутии, русских лиц не видно совсем. Вокруг сельскохозяйственные пейзажи – поля, покосы, какие-то березовые перелески совсем как в средней полосе. И коровы, очень много коров. На лугах, на дороге, везде. Помимо коров встречаются целые табуны трогательных якутских лошадок, по размеру заметно меньше обычных. Еще бросается в глаза, что на въезде в каждое, даже самое захудалое, село, вместо казенной таблички, стоит стела, представляющая собой целое произведение искусства. С фигурками животных и прочими не понятными простым смертным языческими символами. Самобытная страна Якутия... Ударение, кстати, местные ставят на букве “и”. И что-то я ни разу не слышал, чтобы кто-то обозвал ее “республика Саха”.

Гена оказался очень приятным человеком, хотя и не слишком разговорчивым. В Чурапче специально отвез на противоположный край поселка, чтобы нам было удобнее стопить дальше. Не простояли мы там и пяти минут, уехали на следующей “буханке” с водителем Гаврилой, правда, всего на десять километров, дальше он свернул на покос. Дорога после Чурапчи совсем наладилась – хороший свежий грейдер.

Следующей нашей машиной, после целых десяти минут ожидания, за которые Катерина успела найти среди коровьих лепешек отличную ложку, оказался японский грузовичок, загрузивший нас в кузов. Погода отличная, тепло, и прокатиться 40 км в кузове – море положительных эмоций! Дующий в морду ветер и громыхающие под попой доски настила создают гораздо более осязаемое ощущение перемещения в пространстве, чем мягкие сиденья УАЗиков...

Со следующим транспортным средством вышла небольшая осечка. С виду это была такая же “буханка”, каких тут сотни. Разве что довольно набитая, и водитель уж больно предупредительно подхватил наши рюкзаки и затолкал в багажник. По прибытии в Ытык-Кюель выяснилось, что это маршрутное такси, и за 35 км пути с нас попросили по сотенке. Ну и ладно. Зато очень словоохотливая тетушка нарассказывала близко сидящим Ленке и Катерине массу всякой всячины о местных краях и обычаях. Для меня, например, было новостью, что якуты вовсе не коренные жители этих мест. Они расселялись с юга, вытесняя местный кочевой народ – эвенов. Эвены с якутами почти не смешиваются и до сих пор живут тут редкими отдельными селами, пасут оленей.

Название Ытык-Кюель я помню с детства... Папа часто играл со мной в города, и я любил вдумчиво читать алфавитный список населенных пунктов в конце большого атласа автодорог. И на всю жизнь запомнил название этого единственного в СССР поселка, начинающегося на “Ы”.

Тут мы, наконец, слегка зависли. Дело к вечеру, местные “буханки” либо ехали в ближайший магазин, либо пытались завести разговор о деньгах. Таких мы вежливо отшивали. Ситуация осложнялась тем, что с дальнейшей дорогой не все понятно. Раньше, судя по отчетам, паром через Алдан ходил из Усть-Татты, но три года назад вроде бы отсыпали новую дорогу, существенно ускорившую процесс попадания в Хандыгу. Но, похоже, даже здесь, в Ытык-Кюеле, про нее не все знают. Уж очень разные ответы нам давали на вопрос о расстоянии до Хандыги... Впрочем, еще в Чурапче мы видели свежий указатель расстояний, в котором в качестве последнего пункта упоминалось “с.Мегино-Алдан”. Видимо, это и есть переправа.

Наконец, ситуацию прояснили ребята из очередной “буханки”, завернувшей на заправку, рядом с которой мы и расположились. Они едут на паром. До него 130 км. Ходит, вроде, до одиннадцати. Вот только нас, к сожалению, взять не могут – “буханка” забита под завязку.

Только начинаем подумывать о ночлеге, как появляется явно дальнобойный тентованный КамАЗ. Не успел водитель развести руками в том смысле, что четверых он забрать никак не может, как неожиданно для себя оказался убежден в том, что в его кабину четыре человека влезают легко. Мы, правда, не учли, что кабина у него без спальника, но не отступать же! Рюкзаки закидали в кузов:

–    Пыльно у меня там, ребята...

–    Не беда.

Под недоуменным взглядом впихнулись на два сиденья и вперед. Познакомились. Водителя зовут Андрей, едет он из Якутска на 280-й км (от Алдана) забирать с базы группу каких-то геологов. Развлекал нас традиционными страшилками про медведей.

Дорога становится все лучше, а после Уолбы вообще начинается идеально ровный новый грейдер. 85 км отсыпки по заболоченной тайге – дорогу построили, а дренаж не сделали – без единого населенного пункта, без ничего. За все время встретили одну машину. Внезапно среди тайги возник створный знак и мы выкатились на берег Алдана.

И вовремя, а то за два часа наши тела успели спрессоваться в какой-то единый брикет. Разминаем руки-ноги, попутно знакомясь с геодезистами из Хабаровска, едущими проектировать колымскую трассу. Паром – баржа с буксирчиком – пришел через полчаса, и с него съехала первая виденная нами в жизни машина с 49-м регионом – Магаданская область... Здоровый такой джип со шнорхелем.

В полдесятого наш КамАЗ взгромоздился на паром, заняв его практически целиком. Но все же туда еще впихнули две машины хабаровчан, а также местную семерку и ту “буханку”, что мы видели в Ытык-Кюеле. Отчалили. Идем по диаганоли против течения. Течение в Алдане быстрое, а буксирчик дохлый – кажется, что стоим на месте. До деревни на правом берегу, что была хорошо видна с самого начала, чапаем два часа, попутно наблюдая очередной красивый закат. Паромщик пытается нас обилетить:

–    А вы откуда?

–    С КамАЗа, – отвечаю гордо.

–    Что, все?!

–    Ну да.

–    И как вы там помещаетесь?..

А вот так.

Солнце село, но темно не стало. Ночи тут еще белые, к тому же лунища. Андрей собирается ехать еще 100 км, до ручья “Чистого”, там ночевать. Велик соблазн ехать с ним, но все же решаем, что резона гнать ночью нет – норму на сегодня мы выполнили вполне. Да и с Алданом жалко так сразу расставаться. Просим Андрея высадить нас где-нибудь на берегу, он обещает показать хорошее место.

В полдвенадцатого, наконец, доползли до берега. 200 метров по галечному пляжу и снова начинается очень приличный грейдер. Километров через 10 Андрей резко сворачивает в какой-то съездик с огромными лужами. Да! Трехосный КамАЗ как раз подходящий транспорт для форсирования такой дорожки. Едем, наверное, с километр – нет, не то:

–    Там близко совсем было, завезу вас на фиг, – смеется Андрей.

Возвращаемся на трассу, еще через пятьсот метров находим уже правильный съездик, сразу же выводящий на высокий берег Алдана. Выгружаемся. Рюкзаки наши не понять где чей – все под сантиметровым слоем пыли. Долго благодарим Андрея, он спрашивает, сколько времени. Ровно полночь. Потом мешкает пару секунд, видимо, раздумывая, не остаться ли с нами самому. Но мы промолчали, и он решается:

–    Ладно, еще поработаю.

И уезжает. А мы остаемся с чувством неловкости – надо было предложить остаться, угостить ужином. Хочется как-то соответствовать якутским нормам человеческих отношений. Но сразу не получается, будем учиться.

Привычно быстро ставимся, разведываем спуск к воде. Вода в Алдане, как и в Лене, очень теплая. Но в воздухе как-то уже прохладно – ночь – купание откладываем до утра. Комары есть, но в умеренных количествах. Можно даже существовать без сеток. Не обошлось, конечно, без нескольких стопочек “за якутское гостеприимство”. Уж больно везло нам сегодня на хороших людей!

Да и день выдался длинный, утром в Бестяхе он все никак не хотел толком начинаться, зато потом обернулся такой чехардой впечатлений – пять машин одна за другой, паром... Колыма. Алдан блестит под луной... Где это мы?...

 

24 июля 2008 г.

 

Утром опять жара. В 8 часов находиться в палатке уже невозможно. Часа два предаемся ставшему таким привычным в Якутии пляжному отдыху. И зря. В результате, прозевали весь трафик с приходящих утром паромов. А следующие придут только вечером. Эту новость сообщила приехавшая прямо к нам в лагерь семья из Хандыги.

Приехали они, когда мы уже почти собрались, повытаскивали из своей “буханки” всякие надувные принадлежности для пляжного отдыха и расположились капитально, на целый день. Пообещали, если мы до вечера не уедем, на обратном пути подбросить.

Пока мы прощались с новыми знакомыми да одевали рюкзаки, по дороге проехало еще что-то большое. И тишина. До Хандыги 18 км, идти пешком смысла нет – как раз к вечеру же и придем. С другой стороны, машины тут вроде бы могут взяться только с парома, так что опять же до вечера рассчитывать особо не на что...

В общем, расположились мы в тенечке на обочине и приготовились ждать долго. Изучили ближайший километровый столбик – после Алдана цифры резко изменились и стали похожи на правду: в одну сторону 411 – это то, что мы проехали вчера, в другую 1623 – это, видимо, уже до Магадана. Итого весь Колымский тракт 2034 километра.

Всего через полчаса, откуда ни возьмись, прикатила “буханка” с приятнейшей якутской семьей, едущей с каких-то покосов домой в Хандыгу. Даже жаль, что нам с ними по пути всего 18 км. Хотя они сочли своим долгом, без всяких просьб с нашей стороны, провезти нас до противоположного выезда – а городок не такой уж маленький, на 7 тысяч жителей (а раньше был 12) – и высадить так, чтобы нам было максимально комфортно ловить попутки дальше. Так что Хандыгу мы посмотрели только из окна машины. Поселок относительно опрятный, даже с асфальтом в центре. С дороги видна большая нефтебаза. Есть сотовая сеть, так что очередное ожидание машины было скрашено написанием многочисленных sms-ок. Тем более, что дальнейшие перспективы выхода на связь весьма туманны. Так и написали на большую землю: дальше связи не будет, не волнуйтесь, ждите...

На выезде из Хандыги мы просидели часа полтора, вместе с еще одной женщиной, желающей попасть в Теплый Ключ. Женщина эта успела нам много рассказать о развале всего и вся в этих краях. Если при советской власти тут зашибали по 700 р. в месяц – по тем временам деньги очень большие, – то сейчас даже старатели имеют 20 т.р. Это при адских условиях труда – 12-ти часовой рабочий день, без выходных, по три месяца в тайге. Ну а бюджетные зарплаты, вкупе со всеми северными надбавками вообще слезы: 5-7 тысяч. В общем, “никому этот Север не нужен”.

Уехали мы все на очередной “буханке” с двумя мужиками. Причем они сообщили, что в Теплом Ключе будут часа два грузиться, а потом могут подбросить еще дальше, до 100-го километра. По словам нашей попутчицы, как раз на 100-м километре недалеко от дороги есть развалины лагеря, а также красивое озеро.

Везущая нас “буханка” совсем новая, отечественный автопром может спать спокойно – альтернативы этим машинам в Якутии нет. Как говорится, российским дорогам – российские автомобили. Мы поинтересовались, почему у новой машины полностью разобран салон. Оказывается, первое, что делают после покупки – проваривают весь кузов железным уголком, без этого УАЗик от тряски просто развалится за полгода. Потом еще надо весь салон утеплить, это уже местная климатическая специфика.

В 14-15 нас высадили в Теплом Ключе у магазина, еще раз пообещав забрать часа через два, если не уедем раньше. Тут же случилась интересная встреча – к магазину подъехал древний-древний “москвич” и пожилой бородатый человек диссидентской наружности, справившись откуда мы, попросил передать в питерский “Мемориал” какие-то документы. Называл фамилии мемориальцев, нам, увы, не знакомые, приезжавших сюда составлять списки репрессированных. Зазывал пить чай. Чай пить мы не поехали – а зря, наверное, – боясь пропустить нашу машину. Но сказали, что еще часа полтора тут скорее всего простоим и документы, конечно возьмем. “Москвич” уехал, но больше так и не появился...

Часа полтора пролетели быстро – магазин, кран с водой, где можно умыться, накупленные в Якутске книжки. Раз пять мимо проезжала поливальная машина, которую мы издали неизменно принимали за КамАЗ-дальнобой и пытались стопить. Еще не было и четырех, когда вернулась наша знакомая “буханка”.

Пока мы радостно в нее загружались, мужики закупались в магазине. Вернулись с гостинцами. Вручили всем нам по сочной груше:

–    А тебе хотели банан подарить, да не было...

Эх, а нам и ответить-то нечем. Снова едем. Искать остатки лагеря мужики нас отговорили:

–    Не найдете, заросло там все.

Говорят, что более-менее сохранились только те лагеря, что далеко от трассы. Те, что у дороги, НКВД-шники, как и СС-овцы, уходя, сжигали. И за 50 с лишним лет тайга скрыла следы. Впрочем, сама Колымская трасса, по которой мы едем, и есть сплошной лагерь уничтожения...

После Теплого Ключа дорога становится поуже, но качество все равно остается очень приличным. Впереди все отчетливее видны горы. Высаживают нас на ручье “Чистый”, чуть не доезжая развилки на Тополиное. Стоит указатель: “Магадан прямо, Депутатский налево, 1415 км”. Неужели на Депутатский есть круглогодичная дорога?! Или все-таки имеется ввиду зимник?..

Ручей, действительно, чистый и холодный. В случае необходимости тут вполне можно заночевать, но впереди-то горы! Совсем близко! За час проезжает пара машин, на нас не реагируют. Собираемся варить обед, и тут опять удача. Останавливается очередная, уже сбились со счету какая, “буханка”. Немолодой якут с тремя детьми едет аж в Оймякон. Но внутри все так завалено барахлом, что я даже робко пытаюсь его отпустить:

–    Да спасибо, езжайте! Мы к вам не поместимся.

–    Поместитесь.

Сколько же на свете хороших людей. Упихиваем рюкзаки в багажник, раздвигаем какие-то коробки и снова едем. Сразу же начинаются горы, подъем на перевал Томпорукский. На перевале деревянный крест, поставленный каким-то местным турклубом в память о сталинских жертвах.

Едем мы как с экскурсией. Валентин – так зовут водителя – все время что-то рассказывает, в интересных местах останавливается, чтобы мы могли посмотреть и пофотографировать. Сказка какая-то! Сам он возил детей к бабушке в Якутск и теперь возвращается домой в небольшое село около Оймякона. Говорит, сейчас сушь – через Кюбюме переехать не проблема. Но бывает, что и по 3-4 дня приходится стоять, ждать пока спадет вода.

От Валентина же узнаем, что старая дорога жива – к ним в Оймякон со стороны Магадана недавно прорвались какие-то “коммерсанты” на двух КамАЗах. Но нам советует все же ехать через Неру. Да мы и сами так думаем, хотя, конечно, Оймякон, полюс холода...

Здесь же пока дорога в на удивление хорошем состоянии. Видно, что за ней следят, подсыпают, заменяют сгнившие деревянные мостики на новые бетонные. Хотя и деревянных еще осталось предостаточно – через Сиегенях, например, довольно жуткого вида. Таких мы много встречали два года назад по дороге в Ванино.

Делаем большой привал у окультуренного родника, незамерзающего, как говорят, и в пятидесятиградусный мороз. Валентин кормит детей, мы набираем воду, фотографируемся. Ночевать он планирует после прижимов, поэтому просим высадить нас где-нибудь в красивом месте, в идеале – между Желтым и Черным прижимами. Очень не хочется такие места проскакивать ходом.

Дорога выходит на берег Восточной Хандыги и вскоре начинаются прижимы. Первый – Ласточкино Гнездо. Происхождение этого романтического названия вполне колымское: тут было гнездо пулеметчика, расстреливавшего бегущих зеков. Проезжаем поселок Развилка и поворот на Нежданинское – прииск, который непрерывно перекупают друг у друга Алрос, Норникель и кто-то еще. В поселке вроде бы кто-то еще живет, но в целом цивилизация закончилась в Теплом Ключе, и закончилась надолго. Дальше Желтый прижим. Подъем на него довольно крутой и ухабистый, дорога прорублена где-то посередине действительно желтой скалы, нависающей над рекой. Очень красиво, но нестрашно. “Черный”, по словам Валентина, гораздо выше.

Наверху, естественно, останавливаемся и прямо оттуда присматриваем впереди заманчивую галечную отмель на берегу Хандыги, за мостиком через ручей. Просим Валентина нас там высадить. Немного жалко отпускать машину, едущую на полюс холода, да и с Валентином мы как-то быстро сроднились. Он, оказывается, еще и служил в 80-х годах под Ленинградом, в Каменке, в двух шагах от нашего дома. Долго и тепло прощаемся с этим замечательным человеком.

Ночевка у нас королевская! Прямо на берегу Восточной Хандыги, с видом на весь Желтый прижим. Вокруг настоящие горы. И вечер выдался по горному довольно прохладным, все-таки мы поднялись где-то на 1000 метров. В ход, наконец, пошли теплые вещи, которые мы пока таскали по чем зря. Хотя все равно сказать, что холодно, нельзя. Тем более, что у нас есть костер – река обеспечила стоянку неограниченным количеством дров. Но главное – здесь нет комаров. То есть вообще нет, ни одного. Мы уже забыли, что так бывает. Так что вечер удался.

Желтый прижим это где-то 610-й км от Алдана – проехали мы сегодня всего 200 километров, но при такой плотности красот это вполне достаточно.

 

25 июля 2008 г.

 

О тяжелый колымский автостоп! Только мы уселись завтракать, наслаждаясь теплым солнышком и обсуждая, что Черный Прижим мы, для полноты ощущений, пойдем пешком, как появилась машина, грузовичок японского происхождения. Видели мы ее издалека – с места нашей ночевки просматривается весь прижим – и стопить не собирались, ибо ехать были совершенно не готовы. Застопилась она сама, и два мужичка начали шустро к нам спускаться. Девчонки бросились одеваться, поскольку только что вылезли из речки после утренних процедур – погода по-прежнему жаркая.

Водитель, Виталий, и его попутчик сами предложили нас подвезти, едут они в Томтор – вторая машина подряд идет на Полюс холода!

–    Спасибо! Но мы не готовы, только завтракать сели. Нам еще собираться...

–    Ничего, мы подождем. Чаем напоите?

Сумбурно собираемся, попутно знакомясь с ребятами. Где-то этот грузовичок с затянутым синим полиэтиленом кузовом мы определенно видели! Потом выяснилось, что и они нас заприметили еще в Н.Бестяхе.

Полиэтилен сдвинули, под ним оказалась гора каких-то коробок и рулонов теплоизоляции. На все это мы закидали рюкзаки, влезли сами, и, в таком романтическом исполнении, тронулись в путь.

Сразу же начался Черный Прижим. Думаю, из кузова он смотрится даже лучше, чем если идти пешком. Дорога не слишком широка, и, когда за правым бортом виден только обрыв к текущей где-то далеко внизу речке, и при этом грузовик, болтаясь из стороны в сторону, на приличной скорости вписывается в крутые повороты, острых ощущений хватает вполне.

Дальше на дороге начался масштабный ремонт, согнано много мощной техники, скреперов. Мост через Сатарын разобран, объезд вброд. Неглубокий, но с большими каменюками. На легковой я бы туда, наверное, не сунулся. Да и не видно что-то стало на дороге легковых. Все “буханки” да КамАЗы.

Постепенно забираемся на перевал, и там нас неожиданно тормозит паренек с рацией, просит подождать, потому что дальше французы снимают фильм “Волк”, и наш грузовик в кадре им совершенно не нужен. Зато пока гуляем по перевалу, наблюдаем чуть внизу огромное стадо оленей. А буквально через 500 метров небольшой караван под руководством двух эвенов встречается прямо на дороге. Виталий говорит, что нам крупно повезло – обычно эвены свои стада гоняют вдали от дорог. А тут Катерине даже свезло посидеть на олене! Также мы получили возможность лицезреть наглядно якутов и эвенов рядом, и теперь понимаем, что это совершенно разные народности.

С перевала спускаемся к речке Кюбюме и устраиваем большой привал. Виталий с другом пытаются рыбачить, они очень хотят угостить нас хариусом. Мы же пока купаемся – очень жарко – и организуем обед. Рыбалка не задалась, зато удался Женькин борщ, нахваливали его долго. К борщу Виталий вытащил бутылку, плеснул немного водки в костер – задобрил духов, – потом налил по паре стопочек. Выяснилось, что он ни много ни мало занимается организацией туристского бизнеса в Оймяконе. Старается заинтересовать иностранцев, имеет даже сайт в интернете. То-то он и к нам отнесся так проникновенно!

Мы, тем временем, принимаем ответственное решение ехать с ними в Томтор, ну просто грех упускать такую возможность! Заедем, а там видно будет. После обеда едется веселее, распеваем песни под хлопанье полиэтилена. До Кюбюме – Кубы, как говорят местные – доехали часам к пяти. Новая, теперь ставшая основной, дорога уходит тут налево, на Неру. Есть заправка, на которую пришлось заехать, так как купить соляру у дорожников почему-то не вышло. Стоит указатель на Томтор (156 км), но указывает на давно развалившийся мост. К броду же надо сворачивать раньше, в малозаметный съездик прямо у ржавых останков въездной стелы “Кюбюме”.

Сейчас стоит великая сушь, воды в реке очень мало и брод несложный. Но все равно не для легковой машины. Траектория неочевидная, есть несколько проток, между ними большие отмели. Что же тут делается в большую воду... Прямо над бродом большая наледь, в такую жару она выглядит крайне неуместно.

Сам же Кюбюме на том берегу производит удручающее впечатление. Еще за обедом Катька спросила Виталия:

–    А в Кюбюме столько жителей?

–    Два. На заправке работают.

Теперь мы это видим воочию. Брошенные каменные дома без стекол, одинокая труба, торчащая из развалин котельной...

Дорога – а это уже настоящий, старый, Колымский тракт – стала не особо хуже. Деревянные мосты пока живы, хотя и выглядят страшновато. Особенно длинный мост через Агаякан. Река бурная, посильнее Кюбюме. Если этот мост рухнет, Томтор и Оймякон останутся полностью отрезанными от мира. Хотя вообще-то старый тракт еще дышит, несмотря на то, что официально его уже не существует в природе, – снова слышим, что со стороны Магадана недавно прорвались два КамАЗа. Но сейчас аномально мало воды в реках. В душе мы еще лелеем надежду найти в Томторе такой КамАЗ на Магадан, чтобы не возвращаться. А Виталий подбросил еще третий вариант: можно на моторке спуститься до той же Неры по Индигирке. Хотя сам же и сказал, что найти кого-нибудь сложно.

До Томтора едем долго. Солнце скрывается за лесом и в кузове становится холодно. Да и устали мы прыгать целый день на коробках и рулонах. Это первый час сплошная романтика, а ближе к вечеру уже мечтаешь куда-нибудь поскорее доехать. Тут еще навстречу попались знакомые наших ребят – КамАЗ с вездеходом в кузове. Мужики едут в Неру, куда Виталию надо передать какие-то флаги Оймяконского клуба туризма. Он забыл, куда их засунул, поэтому мы перетряхиваем весь кузов. Нашли, слава богу. Мужики зазывают нас ехать с ними в Неру. Здорово бы конечно проехаться в вездеходе, пусть и стоящем в кузове КамАЗа, но не добраться 50 км до полюса холода обидно. Эх, ехали бы они завтра...

В Томтор приезжаем в 9 вечера, тут еще и время на час вперед. Нас встречает надпись “Добро пожаловать на полюс холода” и соответствующая стела, которую мы много раз видели на фотографиях в отчетах. Виталий отвозит нас на речку за деревню, в приятный светлый лесок. Оставляет все свои телефоны в Томторе и Усть-Нере, велит звонить “если что” и уезжает. Мы быстро забираемся поглубже и находим полянку с умеренным количеством комаров и совершенно неумеренным количеством голубики.

Разводить костер в таком лесу одно удовольствие – дрова валяются под ногами и растут на деревьях, причем идеальные. Почти на каждой лиственнице внизу сухие ветки, отламывающиеся легким движением руки. Так что ужин приготовился за полчаса, но сперва всем пришлось заставить себя залезть в холодную речку – за день в кузове мы пропылились насквозь.

 

26 июля 2008 г.

 

Ночью неожиданно прошел дождь, пришлось экстренно застегивать нашу раскрытую из-за духоты палатку. Но утром опять солнце и жара. Ну и жара же на этом полюсе холода! А речка холодная, можно только окунуться, да и комары не отстают.

Возвращаемся с километр по пыльной дороге с коровами к стеле “Полюс холода северного полушария. -71.2”. Угу. А сейчас явно за 30. Катерина плохо переносит жару, пытается смачивать майку и панаму водой, но все это моментально высыхает. От солнца спрятаться практически негде, единственная тень – от этой самой издевательской стелы.

Кроме “холодной стелы”, на небольшом пятачке вокруг расположен довольно своеобразный набор памятников. Например, венгру-коммунисту – вот ведь занесло – устанавливавшему тут в 1925-м году советскую власть. А совсем рядом – тому, кто в меру сил пытался этой беде помешать, купцу-меценату Кривошапкину, в свое время снарядившему экспедицию Черского.

Сам поселок Томтор выглядит, как водится, удручающе. Полуразвалившиеся дома, пыльные улицы, останки сгоревшей гостиницы. Пытаемся, напрягая воображение, представить, как здорово жить в этих хибарах, когда на улице -70 градусов...

Вымирающим, однако, Томтор не кажется. Бегают дети. Есть несколько магазинов, на почте стоят два компьютера с ж/к мониторами, имеется интернет. Добрая тетенька дала нам зарядить фотики-телефоны, посоветовала обязательно посетить краеведческий музей, и даже попыталась дозвониться до его хозяйки, но та, похоже, уехала на сенокос. Жаль.

Но местные жители уже окружили нас заботой. Общими усилиями дозвонились до Марии Поликарповны, учительницы из местной школы, организовавшей силой своего энтузиазма в этой школе музей русских писателей, сидевших в Оймяконском районе. Она специально для нас открыла школу и около часа рассказывала и показывала то, что ей со школьниками удалось собрать. Эта экскурсия оставила какое-то пронзительное чувство... Увлеченнейший человек, она, якутка, учительница литературы из богом забытой томторской школы, знает о русской литературе куда больше нас, жителей культурной столицы. Да и материал какой... Здесь сидели Ручьев, Алдан-Семенов, после лагеря на поселении жил Шаламов. Со всеми ними, пока они были живы, она переписывалась, теперь бережно хранит их ответы на свои письма. Ведь даже тем, кому удалось выжить и вырваться отсюда, Колыма въелась в душу до конца жизни... Тут ведь все окрестные названия знакомы по Шаламовским рассказам, простая схема дорог выглядит как эпитафия – Артык, Кадыкчан, Аркагала...

В сталинские времена Томтор был важным узлом на Колымской трассе. В войну через местный аэропорт, от которого сейчас остались одни развалины, перегоняли ленд-лизовские самолеты, сотни в день.

Нет, что ни говори, а в Томтор мы заехали не зря. Как все-таки здорово, что еще остались на свете места, где ты гость, а не турист. В магазине Катерина – что вижу, про то и пою – простодушно воскликнула: “Ой! Сгущенка!” После чего продавщица подарила нам, как голодающим, здоровую гроздь бананов, а они тут совсем не дешевые. Подарила и все тут, деньги брать отказалась наотрез!

Позвонили вчерашним знакомым, Виталию с Сашей, они тут же подошли поболтать. Надо бы нам как-то отсюда выбираться, прорабатываем варианты. Сплав по Индигирке при ближайшем рассмотрении выглядит малореально. В одну лодку нам не влезть, а две где взять... Во всех магазинах выспрашиваем, не собирается ли кто по старой дороге на Кадыкчан. Но шансов, похоже, мало. Две недели назад два КамАЗа прошли, завезли товар в магазины, больше пока не собираются.

Смиряемся с тем, что надо нам возвращаться в Кюбюму. У магазина разгружается КамАЗ с контейнером. Выясняется, что его водитель – Владимир – в прошлом году подвозил Никиту, того самого, с которым Катерина познакомилась перед нашим отъездом и от которого были почерпнуты основные сведения про маршрут. Владимир возит продукты из Хандыги, сейчас как раз собирается в обратный путь, но едет с попутчицей, поэтому брать нас ему некуда. Ну мы особо и не просились, еще не зная, что уехать отсюда будет непросто...

Пока же перетаскиваемся обратно по жаре к “полюсу холода”, прячемся от солнца в узенькой тени стелы. Время идет, тень поворачивается, мы переползаем вслед за ней. В Кюбюму никто не едет. Машин довольно много, местные УАЗики снуют туда-сюда. Кто на сенокос, кто с сенокоса. Устали бегать на дорогу за каждым, а к вечеру уже выучили в лицо весь местный автопарк. Пожарную машину здесь используют как поливальную – остроумно! Несколько раз она проехалась туда-сюда, хоть немного прибивая пыль на дороге.

Дважды мимо проехал Виталий. Сначала отвез детей на сенокос, а потом отправился на свою ферму, где держит лошадей. Звал с собой. Это 60 км дальше по старой трассе. Соблазнительно! Я даже дернулся было на эту авантюру – а вдруг это наш шанс! Шанс прорваться-таки на Кадыкчан, ведь там до него останется уже совсем немного. Но остальные порыв не поддержали, да, и правда, слишком рискованно, при том, что времени у нас осталось совсем мало. А обратно Виталий поедет только дней через пять.

Тем временем стало вечереть и пришло понимание, что никуда мы сегодня не уедем. Ну кто ж попрется в Кюбюму на ночь глядя. В семь решили идти ночевать. Но, для разнообразия, не на нашу мелкую речку, а на большой и широкий Куйдусун, что еще на километр-полтора дальше. По дороге девчонки слегка скисли – жара не отпустила даже вечером, к тому же, на подходах к реке нас встретил заградотряд комаров – берега травянистые. Остановиться можно только на середине моста, куда комары, слава богу, не долетают. Отсюда я предпринял несколько разведывательных вылазок, но места что-то не глянулись.

На ближайшем к Томтору берегу стоянка есть, но сильно разъезженная и видно с дороги. На противоположном вроде получше, но, пока я гулял-смотрел, проходившая мимо женщина поведала девчонкам, что там давеча раз пять видели медведя. Как-то, прямо скажем, стремно. К тому же везде жуткие комары.

Поколебавшись, принимаем решение от добра добра не искать, и возвращаться на вчерашнее место. К неудовольствию подуставших участниц, топаем обратно с километр, из последних сил отбиваясь от свирепеющих к вечеру насекомых. Вернувшись, сразу же понимаем правильность решения – комаров тут на порядок меньше! Можно спокойно ужинать без накомарников. Да и лес намного симпатичней. Стопочки, лучок, банка горбуши...

Отужинали и, как говорится, на горшок и в мешок...

 

27 июля 2008 г.

 

Встали пораньше, в полдевятого. Рекордно быстро, за час, собрались. Оказывается, Катьку задело мое замечание, что за час собраться нам слабо, и она между делом доказала, что не слабо!

Ну то, что опять пекло, и говорить нечего. Понятное дело, полюс холода. Тащимся надоевшим томторским маршрутом к стеле. На это раз занимаем позицию чуть дальше, в условном теньке жидких загаженных коровами кустиков. Сидим. Картина та же. Изредка мимо пылят уже знакомые “буханки”, но все с локальными целями. Томтор оказался ловушкой.

Устав глядеть на безжизненные окрестные сопки, начали даже писать втроем пулю, Катерина же занялась немецким – последнее средство, раньше помогало! Но не сейчас.

Очень жарко, хочется пить. Идем с Катькой в деревню за водой. К удивлению, обнаруживаем там открытый, несмотря на воскресенье, магазин. Хоть соку можно купить. Тут же и воды дают набрать в котелок, а то и это проблема – вода в Томторе привозная. А на крылечке магазина натыкаемся на объявление: “Кто желает уехать в Якутск 27-го июля, звонить туда-то.” Аналогично про 28-е и 29-е. Что-то вроде такси. Продавщица говорит, что до Якутска цена 3-3.5 тысячи, до Кубы – как договоришься. Ну что ж, уже легче. Появился аварийный вариант. На обратном пути обсуждаем, что если сегодня с автостопом труба, завтра поедем за деньги.

Варим супчик, обедаем. Машины совсем перестали ездить. Не выдерживаем, и снова идем с Катериной в деревню с намерением звонить таксистам, раз такие дела. И тут нам очередной раз везет на хороших людей. В магазине “Хозтовары” знакомимся со словоохотливой “тетей Валей”, которая берет над нами шефство. Звонить таксистам отговаривает, поскольку они набирают полные машины до Якутска, и до Кубы везти не захотят. Сама куда-то названивает и выясняет, что, вроде бы, сегодня придет бензовоз на заправку в Куйдусун, “но вы в него не влезете”. А завтра, похоже, будет пустая машина аж до Усть-Неры, но точно пока не сказать, до человека не дозвониться. Так что “приходите вечерком, я все узнаю”. В довершение, несмотря на протесты, дарит Кате два здоровых огурца. Вид у нее что ли такой голодный? Вчера бананы...

Вроде, лед тронулся. Приободренные, возвращаемся к своим. Настроение не портит даже ужасно обидный инцидент – порыв ветра выводит из строя Катеринину белоснежную панаму, сдув ее с головы непосредственно в самую грязь.

Тут же, на волне успеха, стопится еще одна машина, набитая шумными якутами (или эвенами?). Из многоязычного гомона удается понять, что с ними едет водитель другой “буханки”, который сегодня собирается в Хандыгу и обещает за нами заехать. То пусто, то густо. Тут же со стороны Кубы проходит бензовоз, видимо, тот самый, о котором говорила тетя Валя. Он оказывается Уралом с бочкой в кузове, за бочкой есть еще немного места для рюкзаков. В принципе, есть шанс в него влезть...

Еще раз навещаем тетю Валю, докладываем об изменениях в обстановке. Она говорит, что тот водитель с “буханки”, скорее всего, запросит денег, ибо “даром тут никто шагу не проедет”. И предпринимает попытку одарить Катерину еще и баклажанами: “Пожарите себе!” Между прочим, баклажаны, как и огурцы, местного производства – из парника.

С этой “буханкой” как-то непонятно. Мы не против и денег дать, лишь бы уже уехать, но неясно, как себя вести. Проходит еще часа три. Никто что-то не едет. Подкрепляемся “бутербродами по-томторски”: на разрезанные вдоль огурцы намазывается кабачковая икра из купленной в магазине банки. Очень неплохо.

Наконец, где-то в полвосьмого, объявилась та “буханка”. Мужик какой-то несимпатичный, или это мы уж очень избаловались...

–    Ого, вас четверо! Я думал двое...

–    Да мы маленькие!

–    Не, не поместитесь, – а машина-то пустая.

–    Да что Вы, поместимся!

–    Ну, и сколько башляете?

Пауза.

–    Да мы вообще-то автостопом, нас так, по пути подвозят...

–    Да? А у меня резина слабая. Вам большую машину надо, вот в восемь КамАЗ с Куйдусуна пойдет.

В общем, разговор не склеился, и мужик с явным облегчением уехал. Никакого КамАЗа в восемь тоже не случилось. И когда мы уже собрались снова идти к тете Вале жаловаться на жизнь, пошел назад тот самый Урал-бензовоз. Остановился. Водитель посмотрел на нас сурово:

–    Кто такие?

Сбивчиво объясняем, мол, то да се, туристы из Питера...

–    Ну и куда я четверых-то возьму? Да еще с вещами?

–    Так вещи в кузов.

–    Там пыльно.

–    Не беда!

–    Нет. Не пойдет. А давно сидите?

–    Второй день.

–    Ладно, давайте быстро.

В общем, по-деловому и без лишних слов. Водитель, Слава, полез в кузов. Два рюкзака сунул в щель за бочкой сзади, остальные два привязал на самый верх, я старался помогать изо всех сил. Сами набились в два ряда в кабину, буквально друг на друга, и, наконец, поехали. Несуетно так, километров тридцать в час, но, после двухсуточного ожидания транспорта, и это счастье.

Слава, в отличие от большинства ранее встреченных водителей, оказался не очень разговорчивым. На наши обычные попытки поддерживать разговор вопросами типа “а как тут зимой?”, “а медведей тут много?”, “а какой у вашей машины расход?” и т.п. отвечал односложно, потом сказал:

–    Скоро на метеостанцию заедем чаю попить, там и поболтаем.

Ехать на здоровенном Урале это совсем не то, что на “буханке”, каждый крутой спуск, резкий поворот – тяжелая работа. Расход у него, кстати, доходит до литра на километр. Особая статья – такие хлипкие на вид деревянные мосты. Ведь официально дорога не существует, и за ними никто не следит.

–    А не страшно по таким мостам ездить? – не удержалась Катерина.

–    Очень страшно. Но солярку на зиму людям возить надо.

И прозвучало это совсем не так пафосно, как может показаться.

До метеостанции на Агаякане добрались часам к одиннадцати. Чувствуется, что заезжает сюда Слава “чайку попить” испокон веку. Он тут и снабженец, и почтальон и все прочее. И то, что сегодня он заехал не один, а впятером с совершенно незнакомыми людьми, не вызвало у хозяев даже намека на какое-то недоумение. Просто поставили еще четыре чашки на стол, да колбасы нарезали побольше.

Живет на станции сейчас три человека – муж и жена, Рома и Наташа, и молодой парень Андрей. А также кот, из-за которого Кате пришлось пить чай на улице, подкармливая заодно комаров. Еще неподалеку стоят геологи, и тоже наведываются в гости.

Рома с Наташей живут тут уже пять лет, родом они из под Новосибирска и завербовались на Колыму не от хорошей жизни. Государство выдает им какой-то минимальный паек – консервы, крупы и что-то там еще. Все остальное – натуральное хозяйство. В парнике огурцы, кабачки и все такое. В прошлом году даже арбузы выращивали. Вокруг тайга – охота, рыбалка. “Ну, когда за пятьдесят, мы стараемся на улице особо не гулять, но капканы все равно обойти надо.” Производят, гады, впечатление вполне счастливых людей! Даже рискну предположить, что так оно и есть на самом деле...

Около полуночи Слава завел свой Урал, и мы снова набились в кабину. На метеостанции мы провели час, а с ребятами прощались, как с близкими людьми, уезжать не хотелось совсем...

До Кюбюмы осталось 60 километров. Почти совсем стемнело. На дорогу, в свет фар, то и дело выбегают маленькие зайчата.

–    Вот уроды! – возмущается Слава. – Правил не знают, дорогу переходят без родителей!

И тормозит свой огромный Урал перед этими крошечными созданиями. Часа в два ночи впереди замаячил одинокий огонь – фонарь на заправке в Кубюме. Остовы полуразрушенных домов в лунном свете выглядят особенно зловеще. Урал не УАЗик, реку бродит ниже моста, там, где она течет одним руслом. Но воды мало, и сейчас тут тоже неглубоко.

–    А бывает и по капот...

–    Вот было бы интересно посмотреть! – живо откликнулась Катерина.

–    Не приведи бог. – ответил Слава очень серьезно.

Как в старом анекдоте, не надо путать туризм и эмиграцию...

–    В большую воду можно только на груженой, пустую унесет на хрен.

Выгружаемся прямо на берег реки. Рюкзаки, что были привязаны на бочке, почти не пострадали. Те, что лежали в кузове, покрылись таким слоем пыли, что и не разобрать, где чей.

–    Прямо жалко вас тут бросать, – сокрушается Слава. – Возьмите хоть хлебушка.

Долго прощаемся, благодарим, успокаиваем, что нам, мол, не привыкать. Наконец, скрежет Урала затихает в темноте, и мы быстро, за пятнадцать минут, ставимся почти на дороге. По стопочке и спать, ужин сегодня был на метеостанции.

 

28 июля 2008 г.

 

Традиционно просыпаемся от жары в палатке, хоть и не выспались совсем. Речка рядом – купаемся, завтракаем и часам к одиннадцати подтаскиваемся на знакомую заправку, до нее от нашей ночевки оказалось метров триста пути.

Нас тут помнят:

–    О! Это не вы пару дней назад в кузове проезжали?

А то кто же. Стоит знакомый Урал – Слава вчера не далеко уехал. Вскоре подтягиваются еще два бензовоза, собирается веселая компания. Все неспешно пьют чай за вынесенным на улицу столиком. Угощают и нас. В сторону Неры машин пока не заметно, так что спешить нам некуда. Удалось даже принести пользу – помочь решить пару проблем с Windows на местном компьютере.

Кроме двух ребят, на заправке проживают две добрые собаки. Одна отдаленно напоминает овчарку. У Женьки дома осталось похожее существо по имени Кузя, и Кубюмешной псине достался весь накопившейся за эти недели запас нерастраченной нежности... Вторая недавно родила очаровательных щенят, которых мы долго тискали, нервируя маму.

Как мы поняли, лето здесь – мертвый сезон. Машин практически нет, несколько штук в день. Трасса оживает зимой, с открытием зимников, и тогда начинается работа. Зато летом случается развлекуха в виде всяких экзотических туристов, преимущественно западных. Ездят на джипах, мотоциклах, велосипедах. Большими подготовленными группами и в одиночку. В прошлом году одинокая англичанка шла пешком, волоча за собой тачку. Про нее нам рассказывали абсолютно все водители – шла она все лето и мимо не проехал никто. Но все же туристов еще не настолько много, чтобы вызывать раздражение. Скорее любопытство – что их сюда несет?..

Пока пили чай да чинили компьютер, подъехал УАЗик. Мужика из него мы вчера видели, он искал свою сбежавшую собаку в районе метеостанции. Собаку нашел, теперь возвращается домой, на прииск Баракан, что километрах в двадцати не доезжая Эльги. Наконец-то попутка. Мужик едет один, нам не отказывает:

–    Только чаю попью, колесо сделаю и поедем.

Тем временем собрались уезжать бензовозы, повторно прощаемся со Славой, вызволившим нас с Полюса Холода. Мы же выезжаем часа в два. Заднего ряда сидений у УАЗика нет, втроем располагаемся на рюкзаках, а Женьку отправляем вперед поддерживать беседу. Между нами на подстилке укладывается черный пес с грустными глазами.

Первые 80 км от Кюбюме идет идеальный грейдер, только пылища висит неоседающим шлейфом, да жара жуткая. Где-то в неприметном месте водитель свернул в сторону, проехал метров двести, остановился:

–    Это кусочек истории. Тут сотни людей закопаны.

Стоит деревянный крест.

–    Не надо фотографировать. Такие вещи не фотографируют.

Вскоре остановились на ручье обедать. Водитель наш оказался украинцем, уехавшим на Колыму с родителями еще ребенком, лет тридцать назад. Имя его мы, к сожалению, не запомнили. Со своей стороны он предоставил тушенку и хлеб, мы же организовали костер и сварили макароны, попутно купаясь в ручье.

Оставшиеся до Баракана 40 км едем больше часа – началось строительство дороги. Тяжелая техника, бесконечные КамАЗы с песком, объезды недостроенных мостиков. Еще год-два назад это участок был непроходим насквозь, а сейчас отсыпка практически закончена, сданы мосты через Брюнгаде и Селерикан, и осталось только одно препятствие – река Эльга.

В каком-то узком месте из-за кучи щебня прямо перед нами выруливает гусеничный экскаватор и долго тащится впереди, не давая себя обогнать. На экскаваторе московские номера.

–    Вот это ваш материковый менталитет, – замечает наш водитель довольно беззлобно.

Выгружаемся у поворота на Баракан где-то в полседьмого. Водитель долго нас напутствует:

–    Через семь километров база дорожников, через 18 – мост через Селерикан. От него до Эльги еще 3-4 км. Там надо не к мосту недостроенному соваться, а влево свернуть, к артельному катеру. Он переправит.

И напоследок:

–    Пойдете пешком, вряд ли кто подвезет. А ночуйте лучше у дорожников. Медведей тут полно.

Одеваем рюкзаки, идем вперед. Пустынно, тайга. Жутковато. Высматриваем медведей. Они, как известно, запах крови чуют очень издалека. И наличие в нашем коллективе трех девушек заметно увеличивает риск встречи. Так что на душе довольно неспокойно, особенно у некоторых участниц.

Но не прошли мы и километра, как нас нагнал КамАЗ-самосвал:

–    Да я тут недалеко...

–    Ну хоть сколько-нибудь провезите...

–    Залезайте.

Класс! На самосвале мы еще не ездили! Перемазавшись по уши, залезаем в кузов. КамАЗ проезжает несколько километров и сворачивает на базу дорожников. Только начинаем вытаскивать рюкзаки, как слышим:

–    Да вещи пока оставьте! Я вас сейчас дальше отвезу, до Селерикана. Чайку пока попейте.

Обнаглели мы в конец. Не чинясь, идем пить чай с вкусным вареньем в бытовку. Тут первый раз за месяц на глаза попадается телевизор с какой-то там “программой Время”. Фу, пакость какая. Коротаем полчаса за разговором с очень приятным человеком, мастером дорожников из Хандыги. Дорогу тут кто только не строит. Здесь стоит местная, Хандыгская бригада. Дальше – армяне. За Эльгой – москвичи. Эти техники навезли видимо-невидимо. Ну, одного москвича мы сегодня уже видели. С местными мы как-то лучше себя чувствуем... Мост через Эльгу строить в этом сезоне только начали, но уже осенью должен прилететь Путин в голубом вертолете и открывать дорогу, резать ленточку. Все как обычно.

Тем временем заглядывает Петр, водитель КамАЗа:

–    Ну что, готовы?

–    Конечно!

–    Поехали.

Едем дальше, но уже в кабине. Петр – очень живописный товарищ с беломориной в зубах:

–    Я бы вас до Эльги довез, да мне людей надо забирать...

–    Что вы, что вы! Мы дойдем! Спасибо.

Переезжаем Селерикан, оказавшийся довольно скромной речкой. Петр притормозил было, а потом снова поддал газу:

–    Ладно, провезу еще немного.

Я открыл рот, чтобы сказать: “Что вы, не надо...”, но получил локтем в бок от Катерины, закрыл рот, и мы доехали почти до самой Эльги.

Выгрузились на развилке. Налево – причал катера, прямо – строительство моста, где, по последним данным, тоже есть то ли паром, то ли понтон. Петр собственноручно принимает у меня рюкзаки, решительно отогнав девчонок от этого занятия. Потом заботливо выдает тряпочку – вытереть пыль.

Катер, по словам того украинца из Баракана, будет утром. Мостостроители должны еще работать, так что решаем идти к мосту. Но даже оставшиеся пятьсот метров пройти пешком нам не дали. Не успели мы попрощаться с Петром, как подъехал еще один КамАЗ с тремя жизнерадостными армянами на борту:

–    Куда путь держим?

–    Да мы к мосту, а вам куда?

–    Мы на переправу.

–    А, ну ладно тогда.

–    Как это ладно? Мы и к мосту отвезем!

Снова карабкаемся в кузов, а выскочившие из кабины армяне стараются всячески помочь девчонкам в этом деле, причем не только советом. Через две минуты приезжаем на берег Эльги, с некоторым трудом прощаемся с армянами. Они разворачиваются и нехотя уезжают. Идем с Катериной на разведку.

Картина такова. От моста готовы только несколько опор. Центральную, на отмели посреди реки, льют прямо сейчас. Там кипит жизнь, суетится народ, ездят машины. Дальше на противоположный берег просматривается какая-то переправа в виде понтона на тросе, который таскают туда-сюда. Но от нашего берега отмель отделяет протока, машины явно проходят ее вброд, пешком же туда лезть не хочется. Пока мы обсуждали, как форсировать водную преграду, подошел очередной самосвал, и переправил нас к опоре.

Тут нас уже встречал прораб отряда мостостроителей:

–    Здравствуйте! Как бы нам на тот берег попасть?

–    Да легко. Сейчас лодка будет.

Вот мы и на Эльге, про которую столько читали... Река не выглядит особо внушительно, длина строящегося моста триста с чем-то метров. Таких мостов в стране тысячи, но этот строят всем миром. Двадцать первый век на дворе, а целый край с замиранием сердца ждет, когда же этот несчастный мостик соединит их, наконец, с материком...

Даже сейчас, в малую воду, пройти Эльгу вброд сможет разве что Урал. По словам прораба, артельные иногда ездят. Мост в этом году, конечно же, не закончат, но в следующем должны. И вроде бы собираются даже начинать строить мост через Алдан. Проект уже есть, и деньги немаленькие выделяют.

Вскоре с того берега приходит моторка. Просим паренька:

–    Перевези нас, пожалуйста!

–    Не знаю... Только если начальство разрешит...

Начальство же в это время уже интенсивно машет ему:

–    Эй! Отвези туристов!

За два раза парень перевез нас на другой берег, лихо маневрируя на довольно быстрой струе. Все. Эльга пройдена, этот Рубикон, из-за которого в прошлом году вынуждена была повернуть обратно экспедиция “Матерого”.

Пока мы с Катькой ходили-выясняли про транспорт до Усть-Неры, Ленку с Женькой развлекали два сильно поддатых буровика, отбиться от их настойчивых предложений “попить чайку и вообще переночевать” стоило некоторого труда. Мы же тем временем выяснили, что в Усть-Неру машины, в принципе, ходят. Вроде даже через час должен случиться УАЗик, во всяком случае около причала катера слоняется какой-то парень и его ждет. Но времени уже одиннадцатый час и, после некоторых колебаний, решаем, что приезжать в Неру в два часа ночи резону нет. Да и уж слишком большое внимание мы вызывает тут к себе в столь поздний час. Поэтому просто побыстрее отходим от строителей вниз вдоль Эльги, стараясь, чтобы за нами не увязались ухажеры. Проходим метров пятьсот, перебираемся через небольшое болотце, какие-то кусты, и, в результате, встаем на вполне приятной полянке с видом на будущий мост.

Спустится к воде тут не просто, но все же купаемся – уж очень мы грязные после всех этих самосвалов, – рассудив, что подзорных труб у строителей быть не должно. Для согреву и вообще романтики разводим большой костер, благо дров завались. Этим вечером как-то впервые повеяло близким окончанием похода... Через Эльгу мы переправились, принципиальных трудностей до Магадана не осталось. От всего этого стало грустно...

Стоянка у нас не только с видом. Опору сегодня заливают всю ночь – непрерывный цикл – и всю ночь нас радовали всевозможные звуки стройки, а также разносящаяся над рекой приятная музыка семидесятых годов – Челентано, Джо Дассен. Надеюсь, медведи ее не любят. Впрочем, после вчерашнего недосыпа, нам мало что могло помешать.

 

29 июля 2008 г.

 

Наконец-то кончилась жара. С утра на небе облачка, даже прохладно. Выбираемся через кусты на высокую насыпь дороги, настолько крутую, что не всем это удается с первого раза. И сразу же – пруха! Нос к носу сталкиваемся с неким мужиком, видимо, мастером, отправляющим КамАЗы-самосвалы на работу.

“Здрасьте!” – “Здрасьте!”, “Кто такие?”, и вот уже нас рассаживают аж в два КамАЗа, едущих километров на сорок вперед, до поворота на Маршальский. Давно мы не ездили с таким комфортом. Эти сорок километров – сплошная стройка. Где-то отсыпка уже готова, где-то идут объезды по кускам старого зимника. КамАЗ – самое подходящее транспортное средство для такой дороги. Местами разгоняется километров до 80 в час.

С водителем завязался традиционный разговор насчет медведей:

–    Совсем обнаглели, чуть в домики к нам не заходят!

–    Да, – говорю, – нас вчера пугали. Мы специально ночевать встали прямо рядом со стройкой.

–    Вот там-то они и шарятся, помойки инспектируют. Недавно совсем видели.

–    И даже грохот их не отпугивает?!

–    Да плевать они на него хотели.

Да-а. Хорошо, что мы не вчера это услышали. А то могли и не выспаться.

Через 40 км стройка кончается и мы выезжаем на старую дорогу. Снова появляются километровые столбики. Нас провозят еще километров десять, до какого-то карьера, и высаживают. Тут же откуда-то появляется тот же мужик-мастер и сообщает, что через час-полтора поедет на УАЗике в Усть-Неру и нас подберет. Вот это сервис сегодня с утра!..

И очень удачно, что нас так обслуживают, ибо трафик на дороге отсутствует. За эти полтора часа, что мы ждали нашего благодетеля, прошла одна машина. Около часу дня подкатила уютная “буханка” со столиком внутри, и мы помчались. До Усть-Неры осталось всего 66 км, через красивый Ольчанский перевал, где нам дали вдоволь пофотографировать.

Усть-Нера производит тяжелое впечатление. Ей-богу, легче уж смотреть на полностью умершие города, чем на такие агонизирующие. Все какое-то грязное, полуразрушенное, но еще живое. Но выглядящий таким образом город обречен, он уже не хочет жить...

На волне успеха мы сразу же побежали на противоположный выезд, в надежде быстро уехать. По пути преодолели середину Колымского Тракта – километровый столбик “1017”. На выезде уже стоял парень, пытающийся уехать два часа. Мы прошли подальше вперед, чтобы ему не мешать, и застряли надолго. Часа в четыре, оголодав, сходили с Женькой в магазин за колбасой и прочим перекусом. Купили, кстати, очень вкусный черный хлеб, видимо, местной выпечки. Естественно, пока мы ходили, проехала вахтовка и “буханка”...

Наконец, остановился здоровенный МАЗ с прицепом:

–    Не, четверых не возьму. Куда я вас дену?

Привычно канючим:

–    Да мы маленькие, мы так уже ездили...

–    Ладно.

Рюкзаки в кузов, сами набиваемся в кабину – она у МАЗа не такая уж и маленькая, со спальником, куда вполне помещаются двое. Поплелись. Знакомимся с водителем Валерой. К этому времени у нас уже выработалась для такого случая речовка типа: “Здравствуйте! Меня Катя зовут, а Вас как? Мы из Питера, путешествуем. Сначала на поезде до Таксимо, потом автостопом до Бодайбо, потом на сухогрузе по Витиму, потом на танкере по Лене...”, ну и так далее. Плюс серия вопросов про медведей, суровый местный климат, расход топлива данного автомобиля и еще пяток в том же духе.

Валера – человек немолодой, хорошо помнящий советскую власть и ностальгирующий по прежней Колыме, когда люди были другими, и “машину открытую можно было на дороге оставить, а через неделю забрать в целости и сохранности”.

Вообще, картина, по сравнению с Якутией поменялась разительно. Все-таки даже на Полюсе Холода земля выглядит обжитой. Несмотря на нечеловеческие условия, люди жили там, живут, и жить собираются. Растят в парниках огурцы, разводят коров, практически всем необходимым себя обеспечивают. На Колыме же – все временщики. Никакого сельского хозяйства, только жуткий перелопаченный драгами пейзаж вокруг. Поселки возникают при приисках, и вместе с ними же погибают. Про то, как нынче устроен золотодобывающий бизнес, Валера тоже нам рассказал. Хозяин нанимает гастарбайтеров на сезон – украинцев, таджиков, кого угодно. Отбирает паспорта, сулит золотые горы. Весь сезон они вкалывают как рабы, без выходных, по 12 часов в день. А осенью их просто кидают... А на следующий год набирают новых. Не везде так, конечно, но случаев много.

Валера провез нас километров сто, и высадил у поворота на Победу. В кабине у него, почему то, было очень жарко и вылезли мы из МАЗа как вареные. Но проветриться толком не успели – тут же следом остановился бензовоз. Водитель, тоже Валера, едет еще 50 км до Артыка. Привязываем рюкзаки на бочку, и снова трясемся в кабине, на этот раз КамАЗа. Валера номер два, дедок еще постарше первого, всю дорогу до Артыка уговаривал нас остаться у него ночевать. В Артыке у него есть какой-то домик, обещал затопить баньку. Мы упорно отнекивались, тогда он зашел с другой стороны. Стал рассказывать, что по основной трассе ехать – Колымы не видеть. А вот по Тенькинской... Но там кто ж сейчас ездит.

–    А со мной переночуете, я завтра специально ради вас по Теньке поеду!

Звучит, конечно, заманчиво. Про то, что Тенька гораздо живописнее основной трассы, мы слышали и раньше. Но нам уже, похоже, не успеть. Машин там нет, и если с этим КамАЗом что случится, будет не выбраться. Так что сходимся на том, что мы ночевать в Артыке все же не будем, попробуем уехать дальше, а если не уедем, то утром придем к Валере – он собирается ехать в 6 утра.

Объехали вброд недавно смытый мост через ручей – странно, вроде бы дождей не было давным давно. Причем смыло новый, бетонный, мост, а старый, еще зеками построенный, стоит...

В полумертвом Артыке Валера высаживает нас у поста ГАИ и обстоятельно объясняет, как найти его домик. Предпринимает последнюю попытку зазвать к себе, но мы опять твердо отказываемся. Взяли мы себе за правило ночевать самостоятельно, во избежание...

На посту даже оказался живой человек, девчонки бесцеремонно вломились к нему с вопросом, где бы взять воды. Он указал на идущую за домиком трубу, которую можно разъединить, воспользоваться содержимым, а после соединить обратно.

Времени уже 9 вечера, поэтому, проторчав у поста с полчаса, начинаем думать о ночевке. Судя по карте, километров через пять-шесть близко к дороге должна подойти речка Нера. Выдвигаемся туда пешком. Получился, пожалуй, самый большой пеший переход – мы успели протопать километра четыре по пустынной трассе, под неумолкающее журчание Женькиного голоса, рассказывающего одну за другой истории из жизни... И тут нас нагнало нечто. Нечто было огромных размеров – колоссальный грузовик Mitsubishi Fuso с экскаватором в кузове. Ехало оно не сильно быстрее нас, но все же лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

На предложение познакомиться, водитель скромно сказал: “Валера”, чем вызвал приступ идиотского смеха. Посмотрел он на нас, как на сумасшедших, пришлось срочно объяснять, что просто сегодня нам везет на Валер. В кабине у Fuso образцовая чистота, в спальник были допущены только самые чистые девчонки. Обувь – снять при входе. Едет Валера недалеко, сам собирается ночевать на ближайшем “пятаке”. Километров через десять (фиг бы мы пешком дошли!) справа прямо у дороги замаячила река, и мы начали проситься наружу.

–    Да подождите, сейчас до пятака доедем, там удобнее, – отрезал Валера.

Но мы дружно заскулили и он, пожав плечами, остановил свое чудовище. Вполне уютная ночевка обнаружилась метрах в двадцати от дороги, причем достаточно скрытая от посторонних глаз растительностью. Сегодня вечерний тост напрашивается сам собой: “За Валер!”

Не успели мы доужинать, как первый раз за столько дней пошел дождь. Пришлось скомкать культурную программу и спешно залезать в палатку.

 

30 июля 2008 г.

 

Лило всю ночь, и утром не лучше. Приходится вылезать под дождь, готовить завтрак. Осень пришла на Колыму. Все когда-нибудь кончается, а хорошее в жизни кончается особенно быстро – завтра нам надо быть в Магадане. Грустно.

Ставим тент прямо у дороги, собираем мокрую палатку и перебазируемся туда. Сидим. Машин нет. Холодно. В сторону Неры проходит пара бензовозов, а в нашу – ничего. Начинаем даже думать, не разлился ли тот ручей, что вчера переезжали вброд, и не заблокировал ли движение совсем...

Проходит час, два. От нечего делать периодически беремся писать пулю под тентиком. В качестве развлечения прогуливаемся туда-сюда по дороге, благо дождь слегка поутих. То парами, то поодиночке. В одну из таких прогулок Катерина ушла довольно далеко и тут, где-то в час дня, наконец, пошла машина. Вижу, что там, в отдалении, Катя ее остановила и после непродолжительных переговоров залезла внутрь. Бегом сворачиваем тентик, пока они подъезжают к нам. Думаю, то, что Катерина стопила одна, нас и спасло. Ибо в Toyota Hiace – наши любимые “буханки” здесь уже вытеснены японским автопромом – и так ехало пять человек с кучей барахла. Но раз уж они остановились, пришлось им нас брать.

Рюкзаки кое-как впихнули в багажник. Катька залезла назад, между объемистой теткой и непрерывно пьющим пиво парнем. Мы же втроем втиснулись на два сидения, вдавив в дверь девицу Катю, смотрящую кино. И понеслась...

За рулем мужик совершенно блатного вида, рядом с ним аналогичный сосед. Вся компания едет из Усть-Неры прямо в Магадан – нам везет! Топит это Хайс по мокрой раздолбанной грунтовке дай боже, только брызги разлетаются. При этом водитель временами вполоборота поворачивается назад потрепаться с девахой Катей, которая в ответ с явным неудовольствием отрывается от телевизора. Сзади парень с пивом все норовит прилечь на Катерину.

Боковые стекла машины грязные, не видно вообще ничего. Только экран с идиотским фильмом перед носом. Но зато мы несемся вперед, нагоняя упущенное время. Так что жаловаться грех. Не совсем понятно, автостоп это, или же с нас попросят денег. Видно, что тетка и парень на заднем сиденье с водителем незнакомы, и едут как бы на такси.

На каком-то длинном мосту водитель устраивает привал. Здесь та же традиция, что и на федералке – останавливаться на мостах, где тебя не обдадут камнями и грязью проходящие машины. Нас угощают бутербродами с чаем – люди оказываются лучше, чем можно было ожидать по внешнему виду, и это очень приятно.

Отойдя чуть в сторонку, устраиваем совещание. Как-то неинтересно и неспортивно нестись так до Магадана, за восемьсот километров не увидев ничего... Я предлагаю вылезти в Сусумане, но опасаюсь, что Катерина, которой больше всех надо быть 2-го в Питере, не захочет рисковать. К счастью, мои опасения не оправдались, и предложение было принято единогласно. Сообщили об этом водителю, тот пожал плечами:

–    Дело ваше. Смотрите, мы в Магадан едем...

Но мы уже приняли решение. В Сусумане мы часов в пять. Останавливаемся у кафе “Петрович”, мужики выгружают наши шмотки. О деньгах никто не заикается, даже обмениваемся телефонами – мол, будете в Питере, звоните... В целом, ребята нас очень выручили.

Раз уж мы оказались у кафе, то там и обедаем, очень приличный обед на четверых обходится рублей в 600. Настроение улучшается, да и вообще Сусуман не производит такого тягостного впечатления, как Усть-Нера. Нормальный обшарпанный российский городок.

Снова выходим на трассу. И снова не клюет. Проходит пара бензовозов, не останавливается. Зато останавливается кран. Это что-то новое, на кранах мы еще не ездили. В водителя Юру мы влюбились с первого взгляда, удивительно обаятельный человек! И хотя едет он по трассе всего десять километров, потом сворачивает, без колебаний побросали рюкзаки на платформу крана и полезли в кабину. За эти десять километров мы успели и познакомиться, и рассказать о нашем путешествии, и получить массу положительных эмоций. Бывают же такие люди! А на прощанье Юра подарил нам шоколадку...

Пока мы стояли дальше у поворота на какой-то очередной прииск, с этого прииска вырулила ушатанная легковуха с пятью “реальными” пацанами. Пацаны потянулись знакомиться, а я было напрягся, но все обошлось. Мы мирно пообщались на тему путешествий, ребята посетовали на тяжелую местную жизнь и укатили обратно. А мы остались сидеть на обочине.

И тут из-за поворота выползло знакомое чудище! Тише едешь – дальше будешь. Пока мы сидели полдня под дождем, а потом неслись сломя голову на Хайсе, Валера Третий на крейсерской скорости 30 км/час нас догнал. Это судьба, лезем к нему в уже знакомую, чистую и опрятную до отвращения кабину. Он едет 100 км – до Ягодного, там у него дом. Эти 100 км заняли 3.5 часа, за это время нас, конечно, обогнало несколько привлекательных более скоростных машин. Ну да и ладно.

Зато мы, наконец, увидели живых медведей. Здесь, где, казалось бы, уже началась цивилизация и шансы на это минимальны.

–    Смотрите, смотрите! – заорал Валера как ненормальный.

Дорогу шустро переходил пестун и совсем маленький медвежонок. Видели мы их издали, при нашем неспешном приближении они, конечно же, давно уже скрылись в кустах. Очень правильно наблюдать медведей из кабины огромного Fuso. Чувствуешь себя как-то уверенно...

В кабине у Валеры тепло и уютно, как дома. Да и он обрадовался нам, как родным. Всю дорогу что-то рассказывает. Говорит, что раньше тоже работал на КамАЗах, соляру возил, а потом решился и купил этот Fuso. И что пока доволен, на КамАЗе ездить – из-под КамАЗа не вылезать. А этот, хоть и старенький, работает и работает. И Валеру кормит.

Нахваливал Валера свой родной городок Ягодное, мол, не похож он на всю остальную разруху. Мол, и чистый, и красивый. Посмотрим... А вообще вымирает Колыма, все или в Магадан тянутся, или на материк, если возможность есть. Здесь все больше народ вахтовым методом остается работать, отправив семьи куда подальше...

В одиннадцатом часу приближаемся к Ягодному. По нашей просьбе, Валера высадил нас за 6 км до города на ручье с символичным названием “Последний”. Что ж, завтра выяснится, какой он последний... Место не очень, рядом ночуют два бензовоза, площадка у воды довольно плотно загажена. Но нам это уже не очень важно, быстро ставимся, варим макароны и спать. Решаем завтра встать в 7 утра и рвать когти в Магадан.

 

31 июля 2008 г.

 

Встаем действительно в 7 утра и собираемся за 50 минут. В голове болтается мысль: “неужели и правда последний раз?” Семь расстановок еще не опробовано... Чего меньше всего хочется, так это возвращаться домой.

Пока собираемся, Катерина бегает к бензовозам, но те брать отказываются. И неудивительно, тут уже может случиться ГАИ, а бензовозам брать пассажиров запрещено. Другого транспорта что-то не видать.

Сидеть на ручье “Последний” не хочется, идем пешком в Ягодное, надеясь, что там будет лучше. Еще, теоретически, из Сусумана должен ходить автобус, но это уже совсем на крайний случай. Проходим километра четыре, под очередные жизнерадостные Женькины истории. Поднимаемся на небольшой перевальчик, где стоит крест, напоминающий о том, сколько людей прошло по этой дороге только в одну сторону... Все-таки, идя пешком, гораздо больше замечаешь вокруг. Так что я понимаю ту англичанку, что прошла всю трассу со своей тачкой.

За все время мимо проехало несколько УАЗиков, никак не реагирующих на наши недвусмысленные жесты. Остановилась лишь “Нива” с полностью заваленным задним сиденьем – не влезть никак. И только под самым Ягодным нас подобрал автобус, везущий вахту с прииска. Провез оставшийся километр, и был остановлен на въезде в поселок большой милицейской засадой. Не знаю, случилось у них что, или это обычные порядки, но проверяли автобус капитально. Двоих мужиков даже вывели на улицу и прилюдно обшмонали. Дальше автобус свернул в сторону и увез нас куда-то вбок на свою автобазу. Так что подвоз вышел сомнительный, но мы нисколько не пожалели, что кордон на въезде преодолели в автобусе, а не пешком.

Городок Ягодное нам действительно понравился, не зря Валера хвастался. Приличный асфальт на улицах, нет брошенных домов. В ранний утренний час трудятся дворники, кто-то красит оградку сквера. Пожалуй, из посещенных населенных пунктов на трассе этот пока самый позитивный.

Часам к 10 утра выбираемся на бензоколонку на выезде из города. Располагаемся под щитом “Магадан 520” – пешком далековато, пробуем все же поймать машину. На обочине дороги очень кстати стоит стул, специально для пишущих дневник. Тут же в кустах растет несметное количество голубики. Так что ожидание транспорта получается не столь томительным, вообще, ждать в этой поездке мы научились в совершенстве.

Прошло часа полтора, когда из-за поворота медленно выполз кособокий МАЗ, груженый металлоломом. Водитель, трогательный пожилой грузин по имени Рамаз, поначалу традиционно отнекивается:

–    Ну куда ж я четырех возьму. Двоих только могу.

–    Пожалуйста!

–    Да КП скоро.

–    Ну хотя бы до КП.

Рамаз быстро сдается, машет рукой. Рюкзаки закидываем прямо на металлолом. Везет нам что-то на небыстрые машины, на перевал МАЗ ползет со скоростью пешехода. КП ожидается в Дебине, до него 72 км, которые мы едем часа два. Естественно, перед КП речь о том, чтобы нас высадить уже не идет. Ленка с Катериной прячутся сзади в спальнике, Рамаз задергивает занавеску: “Проскочим!” Но на КП живых не оказалось. Сразу за ним длинный и узкий – в одну машину – мост через реку Колыму. Раньше он охранялся, пешком пройти было нельзя, теперь охрану сняли.

Рамаз уехал из Грузии 14 лет назад, подзаработать, “на пару лет”. Да так и застрял. Правда, каждый год ездит домой, к семье.

–    Как там в Грузии, – спрашиваю – стало получше?

–    А... – машет рукой – если б стало получше, разве б я тут жил... Пока этот дурак будет президентом...

Ну да. Тот дурак, этот дурак... А пока судьба печальному грузину, который “мороза ниже минус двух градусов в жизни не видел”, возить уголь по Колымской Трассе зимой при пятидесяти...

–    Сначала совсем тяжело было, сейчас уж привык.

–    Горы тут красивые, – говорю.

–    Да какие это горы...

Часа в три дня приезжаем на большую стоянку у столовой в Ларюковой, где обедают все дальнобои. Тут же поворот на Усть-Среднеканскую ГЭС, откуда со стройки идет довольно большой трафик.

Рамаз всячески о нас заботится, предлагает договориться пересадить двоих на какой-нибудь КамАЗ и ехать так дальше. Нам становится неловко, мы понимаем, что с такой скоростью мы сегодня в Магадан не попадем точно, нужно искать более быструю машину. Рамаз виновато разводит руками:

–    Вы ж видите, какая у меня машина, я быстрее не могу...

Просто сердце щемит, какие хорошие нам встречаются люди...

Обедаем в столовой, заодно пытаясь договориться с водителями стоящих вокруг машин. Получается не очень: у граждан, вылезающих из разных джипов и минивенов, уже проскальзывает жлобистость – признак приближения большого города.

Пока обедаем, на стоянку прикатил пустой автобус с надписью “Дети”. Вчера он попадался нам навстречу в колонне с сопровождением, а сегодня, видимо, возвращается назад порожняком. Водитель направляется в столовую, на ходу буркнув мне, что, мол, сейчас подумает, надо ли ему куда-то там заезжать, жди. Посчитав, что дело в шляпе – автобус-то пустой! – ждем, пока он отобедает, даже не особо пытаясь стопить. Наконец, мужик выходит:

–    Ну, чего хотел-то?

–    Так попросить подвезти.

–    Не понял, бесплатно что ли?

–    Мы автостопом путешествуем...

–    Я автостопщиков не вожу. Одного взял раз, потом выгнал на х.й!

И автобус уехал. Что ж, тоже хороший человек, только по-своему.

Идем стопить дальше, одновременно прощаясь с Рамазом, который никак не может понять, почему автобус нас на взял:

–    Он же пустой?!

Вскоре остановился совершенно убитый Cruiser, как специально для нас – с кузовом сзади, чтобы было куда положить рюкзаки. За рулем молодой парень Амир, ингуш. Амир едет быстро, но недолго. У машины просто струей течет радиатор, поэтому мы перемещаемся короткими рывками от ручья до ручья. Причем в рывке развиваем скорость далеко за сотню, так что покрышки визжат в поворотах и становится страшно... Дважды мы обгоняем Рамаза, и дважды он нас.

На одной из вынужденных остановок, отлучившись в лес по естественной надобности, Женька наткнулась на старое кладбище заключенных поселка дорожников Омчик. Еще один кусочек истории...

Насилие над Cruiser'ом продолжалось 70 километров, от Рамаза с металлоломом мы, в итоге, таки отстали. Амир сворачивает с трассы на развилке на Омсукчан, а мы снова остаемся на обочине. Тут мы проторчали довольно долго, причем мимо повадились ездить поливальная машина и грейдер, в результате чего на дороге образовалось грязное месиво. Но после Рамаза и Амира нам уже ничего не могло испортить настроение! Катерина предложила петь песни, так мы на этом не остановились и даже сплясали посреди лужи танец Семена Семеновича Горбункова под “песню про зайцев”.

А тут и машина остановилась, да какая! Порожний продуктовый грузовичок. Водитель, Сергей, выпрыгнул из кабины:

–    А что, посуше места не нашли стопить?

Грузовичок японский, Isuzu, кабина у него маленькая, без спальника. И, на первый взгляд, четырех человек там запихнуть ну вообще некуда. Сергей предлагает отправить кого-нибудь в кузов: “у меня там даже лампочка есть!”. Но как-то это не привлекает. Лампочка-то есть, но окон-то нет... В результате, мы демонстрируем чудеса компактности, сев друг к другу на колени, и даже оставив немного места водителю. У того даже челюсть отвисла.

Пока мы грузились, подъехал все тот же поливальный КамАЗ.

–    Отойдите! – кричу, – Сейчас обольет!

–    Никто никого не обольет, – отвечает Сергей, – вы же на Колыме, а не у себя на материке.

И, действительно, КамАЗ притормаживает и спокойно ждет, пока мы закончим пихать рюкзаки.

В пути Серега продолжает развивать тему Колымы:

–    Здесь люди другие! Здесь к тебе всегда по-человечески отнесутся.

Тут мы упираемся в бензовоз, который, в отличие от предыдущих, не прижался сразу к правой обочине, давая себя обогнать, а продолжает ехать как ему удобно.

–    Ах ты козел вонючий, сука, ездить научись! – разражается Сергей.

Наконец, бензовоз удается обогнать.

–    Не обращайте внимания, девчонки. О чем это я?

–    О том, что на Колыме люди вежливые...

–    Да-да! А этот явно не местный, понаехали тут!

Серега развозит продукты по магазинам, посему свой грузовичок именует “Сникерсом”. Сейчас гонит порожняком в Магадан, и гонит быстро. У нас появляется реальный шанс оказаться сегодня в аэропорту. Скорость сбивают лишь многочисленные заезды к дорожникам в попытках купить дешевую соляру. Но что-то все не удается. Вопрос это жизненно важный для людей, зарабатывающих перевозками. Цены на заправках тут бешеные, и можно съездить в рейс себе в убыток.

Проезжаем несколько красивых невысоких перевалов, среди которых выделяется “Дедушкина Лысина”. Но нам постепенно становится уже не до красот, так как в спрессованном виде руки-ноги отчаянно затекают. Наконец, под вечер, останавливаемся ужинать в Атке. Остается совсем чуть-чуть...

Вскоре после Атки еще одна остановка на каком-то ручье – помыть машину, “Гошу”:

–    В город Гоша чистым должен въехать!

Тут же моется еще пара бензовозов. Каким-то образом уже разнеслась весть, что пустой автобус нас не взял.

–    Вот сволочь! – дивятся мужики. – Надо бы его отп..дить.

И начинают прикидывать, откуда он может быть и как его найти.

Темнеет. Начинается бетонка, потом и асфальт. Здравствуй, цивилизация! Хотя радости от встречи мы что-то не испытываем...

Сергей начинает уговаривать нас переночевать в Палатке у его родителей. Но мы уже настроились прорываться в аэропорт, до которого от Палатки остается всего ничего, километров двадцать. При этом никак не можем понять, куда он сам-то едет.

–    Ты нас, – говорим, – в Палатке высади. Мы дальше доберемся.

–    Так вы хотите в аэропорт?

–    Да надо нам. Завтра самолет, а у нас билетов даже нет.

–    Давайте переночуем, а завтра я вас с утра отвезу.

–    Спасибо, Сережа. Но мы все-таки сейчас...

–    Ну значит едем в аэропорт.

Остается одна проблема – в Палатке пост ДПС с тотальным контролем. С четырьмя пассажирами его проехать нельзя. Проблема решается как-то сама собой – прямо перед постом нас нагоняет микроавтобус с какими-то знакомыми Сергея. А, может, впрочем, никакие они были не знакомые?.. Сергей сигналит, те останавливаются, и он в мгновение ока пересаживает Ленку с Женькой туда. Мы рот раскрыть не успели, а микроавтобус уже скрылся в темноте.

–    Куда он их повез-то?

–    В аэропорт.

На посту мы в час ночи. Сергей исчезает надолго, мы с Катериной остаемся вдвоем в тревожной интимной темноте кабины... Сергей возвращается кислый и злой:

–    Унюхал, сволочь! Я за обедом принял немного. Чуть-чуть! А он унюхал, сволочь...

Роется в пакете за спинкой сиденья:

–    Хорошо, хоть деньги есть.

И снова уходит, с деньгами, и, на это раз ненадолго.

Едем дальше, Катерина пытается утешать Серегу. Есть неприятное ощущение, что вляпался он из-за нас... По Катькиной же неотложной просьбе останавливаемся среди леса. Пока она бегает по своим делам, сзади останавливается еще одна машина. Стоит, никто из нее не выходит. Сергей напрягается:

–    Как бы не нас пасли. Так бывает. Сейчас, подождем немного.

Становится совсем не по себе. Ночь, лес, мы, напряженно примолкшие в кабине, и эта машина сзади. Вот она, цивилизация. Наконец, Сереге это надоедает, и он уезжает. А та машина так и осталась стоять. Мы с Катькой так и не поняли, что это было.

Еще через пятнадцать минут приезжаем в аэропорт Сокол. На стоянке нас уже давно ждут Женька с Ленкой. Сказать, что мы благодарим Сергея – ничего не сказать. Мы прощаемся полчаса, обмениваемся адресами-телефонами, договариваемся обязательно списаться.

–    Ты-то куда теперь поедешь? Там же впереди наверняка еще КП.

–    Нет, я в город теперь не поеду, заночую где-нибудь.

В конце концов он уезжает, и мы остаемся одни на пустынной парковке аэропорта. Третий час ночи, аэропорт заперт, хотя внутри горит свет. Пробуем стучать, но без толку. Катерина предлагает ставить палатку прямо тут, на газоне, под крылом самолетика. Я живо себе представляю, как мы будем выглядеть утром при свете, когда вокруг начнут ездить автобусы и закипит жизнь. И что-то эта картина меня не впечатляет. Неподалеку светится вывеска гостиницы, идем туда с Катериной на разведку.

В гостинице удается даже разбудить дежурную, но мест нет никаких:

–    А что вы в здание аэропорта-то не пошли? Там зал ожидания есть.

–    Так заперто там!

–    В звонок позвоните.

Совет оказался по существу. На звонок выполз охранник, переписал наши паспорта, прогнал, сонных и грязных, через металлоискатель и запустил в зал ожидания. Тут оказались вполне приличные условия: народу мало, пустые скамейки. На них мы и залегли спать, предварительно убедившись, что кассы открываются в 8 утра.

 

1-2 августа 2008 г.

 

Утром – чудеса. На 2-е и 3-е на Москву билетов нет никаких. А на сегодня – пожалуйста! И относительно дешевые, по 15 т.р. Так что уже в полдевятого наша дальнейшая судьба определилась: в 16.00 рейсом Вим-Авиа летим в Москву. Но до самолета есть еще часов пять, вполне можно успеть взглянуть на Нагайскую бухту.

Полчаса отняла процедура сдавания рюкзаков в камеру хранения – для этого их надо прогнать через сканер в специальной комнате, а там очередь. Зато дальше все пошло без запинки. Перед аэропортом нас ждал автобус, отправившийся, едва мы в него залезли. Так что через 40 минут мы уже въезжали в загадочный Магадан.

Магадан был бы совершенно ничем не выдающимся захолустным городом, если бы не две вещи: само название и Тихий океан... За полчаса спускаемся от автовокзала до берега Нагайской бухты, сперва по центральным улицам, потом через трущобы и помойки. Берег грязный, в воде плавает мусор, так что максимум, на что отваживаются Женька с Катериной – это зайти в океан по щиколотку. Ну что ж, теперь мы видели Нагайскую Бухту. Да тракты...

Остается последнее дело – подняться к Маски Скорби Эрнста Неизвестного. Стоит она на сопке высоко над городом, на въезде. Пешком далеко, времени у нас уже мало – ловим такси, коих тут множество. Машина, естественно, праворульная. Как и во Владивостоке, автопарк тут полностью из Японии. На стоянке у мемориала просим нас подождать, парень молча кивает.

Трудно себе представить, каким должен быть памятник десятку миллионов человек. Наверное, таким и должен быть. Нечто похожее, только поменьше размером, стоит в Треблинке. Там на многих языках высечена надпись “Never again”, “Это не должно повториться!”. Здесь ничего такого не написано. Здесь гораздо более уместной кажется виденная полчаса назад большая надпись краской на заборе: “Зачем?..”

Все повторится, все уже повторяется. И не столько по злой воле всевозможных тиранов и извергов, сколько из-за банальной безответственности и отсутствия желания думать головой у простых граждан. Не тогда, когда уже поздно, а раньше лет на десять-двадцать-тридцать... А тираны и изверги делают с нами только то, что мы позволяем им с собой делать...

   

   Нет высшего суда,

   Есть суд земной.

   Мы с пеною у рта

   Кричим “О боже, боже!”

   В ответ же – тишина,

   Но тем дороже

   Оплачивать счета:

   Не ты, так кто же?

   Нет высшего суда,

   Но суд земной

   С тобою есть всегда

   И судит строже.

   

Такие вот мысли приходят в голову, если смотреть с площадки у Маски Скорби на город Магадан внизу – город, который для миллионов людей стал тем последним человеческим, что они видели в жизни. А так город и город, сопки вокруг под низкими облаками. Океан в дымке...

Перед тем, как покинуть Магадан, просим таксиста завезти нас на рыбный рынок на предмет красной икры. Но цены на этом рынке оказались, мягко говоря, удивительными – чуть ли не как в Питере. Так что проблема, как довезти банки с икрой в самолете, рассосалась сама собой. Пока мы болтались по рынку, таксист ждал на многолюдной стоянке, мы его с трудом потом нашли. А ведь денег мы еще не заплатили – приятно и неожиданно, когда тебе доверяют.

Все. На автовокзал. Катание на такси по всему Магадану с ожиданием в разных местах обошлось рублей в триста. Очень демократично. Ближайший автобус в аэропорт через полчаса. Пока я покупал билеты, девчонки успели посетить книжный магазин и одарить меня специальной открыткой за проявленное в походе мужество и терпение... На этой высокой ноте мы и расстались с Магаданом.

Прямо так сдавать в багаж наши грязнющие рюкзаки, которые и в руки-то не взять, мы постеснялись, и придумали упаковать их в полиэтилен. Получись гламурные такие тючки. Предварительно выбросили из них “все лишнее”, заполнив доверху три урны в разных концах аэропорта. Все, теперь можно и на регистрацию. В зале за check-in ждать посадки еще час, а настроение, что называется, питейное. Сбылась мечта, теперь придется придумывать новую... В ларьке продают только супер элитную водку не то “Колыма”, не то “Магадан” за 600 р. Делать нечего, приходится брать. Как полагается, разливаем ее по пластиковым стаканчикам, прикрываясь газетой “Магаданская Правда”. В результате, при посадке в самолет Катерина пела песни, а следящая за посадкой тетка смотрела на нас задумчивым взглядом, видимо, раздумывая, снимать их с самолета или не связываться.

Ленка первый раз в жизни летит на самолете. На Сахалине была, в Исландии и Париже была, а на самолете еще не летала! Бывает же такое.

Ну вот и все. Тихий океан виден теперь уже внизу, под крылом самолета... Видимость хорошая, чуть ли не до самой Камчатки. Через четыре часа посадка в Братске. Это символично – круг замкнулся, – почти месяц назад мы проезжали тут по БАМу на поезде. Все было впереди. А сейчас, полусонные, маемся час в душном маленьком аэропорту, да едим мороженное на его крылечке. И все уже позади.

Где-то после Братска, когда половина народу спала, внезапно раздался хриплый голос:

–    Товарищи пассажиры, внимание! Говорит командир экипажа!

Народ подпрыгнул в креслах и кинулся спросонья искать кислородные маски и спасжилеты.

–    В иллюминаторы по левому борту вы можете наблюдать солнечное затмение!

А мы как раз по левому борту. Разделив пополам Катеринины темные очки и уткнувшись носом в иллюминатор, мы действительно пронаблюдали частичное солнечное затмение.

В Москве прилетаем в Домодедово. Из-за разницы в часовых поясах, почти в то же время, что и вылетели из Магадана. Домодедово не аэропорт Сокол, смотримся мы тут как настоящие бомжи. Первоначально думали лететь дальше в Питер, но минимальная цена билета оказалась почти 10 тысяч, и их стало жалко. Глупо за перелет Москва-Питер отдавать чуть не столько же денег, сколько за билет из Магадана. С поездами тоже все не просто. Есть одиночные билеты на разные вечерние поезда. Потолкавшись у кассы, сообразили пойти в Интернет-кафе, где на rzd.ru можно купить те же билеты, но без суеты и толкотни. При очередном прочесывании вариантов, наткнулись на некий дополнительный поезд, уходящий в три часа ночи и приходящий в Питер среди дня. Билетов на него навалом, похоже, его только что назначили.

Порешив, что это единственная возможность вернуться всем вместе, не разделяясь по разным поездам, купили билеты и, не спеша, двинулись на Ленинградский вокзал. Собственно, для этого достаточно сесть в электричку прямо тут же, в аэропорту. Часа четыре до поезда скоротали на вокзале, в пивняке на втором этаже. Причем последние часы и кружки пива дались уже нелегко. В поезд садились практически во сне.

То, что поезд чапает двенадцать часов – это даже здорово. Хоть выспались наконец. На Московском вокзале нас встречал мой папа. Еле-еле впихнулись в его Qashqai, это вам не Урал-бензовоз...

Катька с Женькой наперебой принялись рассказывать о нашем путешествии привычной, отточенной скороговоркой: “Здравствуйте, меня Катя зовут. Мы из Питера, сначала на поезде доехали до Таксимо, потом автостопом до Бодайбо, потом на сухогрузе по Витиму, потом в Пеледуе пять дней ждали танкера...” Но как-то это тут уже не звучит. Тут нужны другие слова. Все. Все кончилось. Всем нам теперь предстоит заново учиться жить...

   

   ...

   Мы затопим в доме печь, в доме печь,

   Мы гитару позовем со стены.

   Все, что было, мы не будем беречь,

   Ведь за нами все мосты сожжены.

   Все мосты, все перекрестки дорог,

   Все прошептанные клятвы в ночи,

   Каждый предал все, что мог, все, что мог,

   Мы немножечко о том помолчим.

   

 

Гостевая книга

 

Hosted by uCoz