Все наши путешествия

Африка! Экваториальная Африка! Страна работорговцев и невольников!

7-й день. 29-е июля 2009 г. (продолжение)

Вот и Африканский берег. На входе в порт нас встречает мускулистый Геркулес, раздвигающий пресловутые Столбы. Работорговцев и невольников пока не видно. Впрочем, и Африка не Экваториальная, а всего лишь Северная. И вообще, мы еще в Евросоюзе. Паром разгружается за пять минут, и вот уже под колесами первые метры африканской земли. Бульвары с пальмами, белые домики в “колониальном” стиле, указатели “Morocco” на каждом углу.

Сеута вроде Испания, да не совсем. Бензин тут по 0.68 евро – заправляемся напоследок, в Марокко должен быть дороже. Заодно на заправке покупаю Мишленовскую карту Марокко – толковой навигации по Африке у нас нет, только разрозненные генштабовские карты тридцатилетней давности.

Рулю по набережной в общем потоке, внутренне сжавшись перед встречей с неизвестностью. Сеута невелика, пару километров и перед нами возникают какие-то сооружения пограничного вида. На первую будку натыкаемся, как всегда, неожиданно. Флегматичный испанец в форме то ли полицейского, то ли пограничника, безучастно скользнул взглядом по номерам машины, проигнорировал нашу судорожную попытку всучить ему краснокожие паспорта и сделал вялое движение кистью руки – проваливай...

Привыкшей к нашей глубокоэшелонированной границе, я подумал – ну, это какой-то предварительный осмотр, паспортный контроль дальше. Но Испания вероломно закончилась, так и не удосужившись ляпнуть в паспорта штампики о нашем убытии. Вот и считай после этого дни Шенгенской визы...

Тем временем, началось. Впереди полный хаос, машину окружает толпа арабов-хелперов с какими-то бумажками в руках, тычут ими в окно: “Месье, Месье! Декларация, 10 евро, 10 евро!” Вид у ребят вполне аль-каидовский. Закрыв окна, раздвигаем капотом всю эту толпу и, пока впередиидущая машина не скрылась из виду, въезжаем вслед за ней в какие-то ворота. Таможня. Вполне сродни российской, если б не надписи на арабском и резкий восточный колорит – нескончаемый гвалт. Каждая встающая в хвост очереди машина пару минут непрерывно гудит – чего, мол, стоим? И потом раз в пять минут периодически давит гудок, так, для профилактики.

Нас встретил и направил в один их многочисленных рукавов очереди весьма благообразный немолодой араб, облаченный по всем правилам – белый халат, платок. В отличие от суетливых оборванцев на въезде, этот распоряжался солидно, по-хозяйски, так, что я даже сначала принял его за официальное лицо. Говорит по-английски. Дал нам по желтой бумажке с несколькими несложными графами – въездные декларации. С ними мы справились. Декларацию на машину заполнил сам, ибо там все только по-арабски. Про “10 евро” речь не заводил.

Разобравшись с бумажками и слегка оглядевшись, мы успокоились, закрыли окна-двери, и занялись созерцанием окружающей суеты под привычный легкий скрежет нашего кондиционера. Очередь двигается небыстро. Вернее, первые полчаса движения нет вообще. Но потом задние стали гудеть непрерывно, и дело пошло. Стоит какому-то из рядов продвинуться на одну машину, в освободившееся пространство тут же пытаются втиснуться из двух соседних – есть в этом что-то близкое, родное... Я в эти игры не играю, но и перед собой дистанцию держу сантиметров двадцать, погудеть тоже умею. Несмотря на кажущуюся безнадежность, уже через час с небольшим мы протиснулись к будкам. С первой попытки таможенник нас отшил – надо получить отметку медицинского контроля, свиной грипп свирепствует в Европах. Медицинский контроль – это такая палатка с каким-то экраном, через которую насквозь идет толпа народу и мужик в белой шапочке, не поднимая глаз, подмахивает всем бумажки.

С заветной медицинской закорючкой таможню мы прошли молча и быстро – вываливающийся из багажника ящик финского пива на мусульманскую общественность впечатления не произвел. А вот с пограничником вышла заминка. Сначала не сошлись какие-то цифры в бумажках, и подоспевший хелпер несколько раз бегал между ним и таможенником с моим паспортом. Очень кстати, так как никто из официальных лиц по-английски не говорит ни слова. Потом офицер не смог найти в своем компьютере страну “Россия”. Ни в списке стран, для которых виза не нужна, ни даже среди тех, для которых нужна. Вообще нету. Затерялась на карте мира. При этом он терпеливо несколько минут перелистывал списки снова и снова, и не знаю, чем бы это кончилось, если бы, перегнувшись в окошко, я не заметил на дрожащем зеленом мониторе ностальгическую аббревиатуру “USSR”.

–    O! USSR, oui, oui! Russia! Ok! – обрадовался мужик и замахал штампом.

Пока пограничник изучал географию, успели немного пообщаться с хелпером:

–    Where are you from?

–    Saint-Petersburg.

–    O! Arshavin! Good football!

–    Yes, Yes!

–    Now playing in England.

–    Yes, Yes!

На этом мои познания в футболе подошли к концу, и пришлось перевести разговор на другую тему – мужик подсказал ближайший кемпинг, в неком Cabo Negro. На прощание не стал клянчить деньги, а сказал с достоинством:

–    You can give me something.

Получив пять евро, удовлетворенно кивнул.

Проскользнув в ворота таможни, оказываемся на площадке, забитой таксистами на Мерседесах 70-х годов, мельтешащими челночниками с тюками, мотороллерами и тому подобным. Решительно протискиваемся через всю эту биомассу и выезжаем на прибрежную дорогу. Не сказать, чтобы уж такой культурный шок – дорога хорошая, вокруг городки, отнюдь не трущобы, а женщин в хиджабах и в Париже хватает... Но, все же, не Европа, к которой мы успели привыкнуть. Повозки какие-то. Ишаки.

В первом же более-менее крупном городке меняем сто евро на тысячу с чем-то дирхамов. На сегодня остается найти кемпинг в этом Cabo Negro, а то скоро стемнеет и станет совсем страшно. Cabo Negro мы на карте отыскали, это мыс на Средиземноморском побережье, километрах в 40. Приезжаем туда довольно быстро, вот только никакого кемпинга найти не удается. Доехали до самого конца мыса и уперлись в тупик среди довольно богатых домиков-вилл. Пытаюсь пообщаться с парковщиком, он, вроде, даже понял, чего я от него хочу и стал что-то говорить про Martil, следующий городок по побережью. Но тут сзади раздалось:

–    Вы говорите по-русски?

–    Да... – оборачиваюсь, слегка опешив.

Внушительного вида тетя торжественно заявляет волокущему надувной матрас мужику:

–    Я же тебе говорила, у них русские номера! А ты не верил.

–    Давайте я вам все объясню! – это уже мне.

“Проникновенье наше по планете особенно заметно вдалеке”...

Уже в темноте приезжаем в Martil. Боже, что тут творится! Это не Сочи, это гораздо хуже. Несметные толпы шатающегося по улицам и набережной народу, через них еле-еле протискиваются машины. Музыка, гвалт. Полчаса стоим в этой пробке, пытаясь попутно спросить дорогу у ошивающихся вокруг парковщиков. Те машут куда-то вправо. Часам к 11, дважды проехав этот чертов Martil туда-обратно и окончательно отчаявшись что-нибудь тут найти, ткнулись на заправку перевести дух. Тут же подбегает мальчик. Делаю последнюю попытку:

–    Please, help! Camping?

–    ?

–    Camping?! Camping?

Рисую в воздухе палатку характерным жестом типа “верблюд видел? горы видел?” Парень начинает что-то объяснять и, видя, что я ни фига не понимаю, просто идет перед машиной, показывая дорогу. Сюда, сюда, вот за этот автобус и туда... Оказываемся на каком-то ухабистом проулке между домами. Что за черт! Опять какая-то ерунда. Развернуться негде, проезжаю еще метров двести вперед – опа, а что это там такое? Да это же и есть кемпинг! Вот и на заборе написано “Cabo Negro”.

За 100 Dh нас окружают заботой. Кемпинг, правда, не норвежский. Живописностью не страдает. Получаем в распоряжение кусок пыльной поверхности у забора пять на пять метров. Зато слева немцы, справа французы, точнее француженки. Напротив стеной стоят монументальные шатры аборигенов, обосновавшихся, похоже, всерьез. Со столиками, телевизорами, развешенным бельем и прочими атрибутами благоустроенного быта.

Жизнь на африканской земле начинает налаживаться. Ставим палатку, варим на горелке ужин. Немцы уважительно цокают языком:

–    Oh, Russia! How many kilometers?

Посещаем местный туалет типа сортир с дыркой в полу и торчащим из стены краном. Вместо туалетной бумаги. Душ – тоже обрезанная труба с краном. Вода одного сорта, правда, холодной ее не назовешь. Вспоминается казарма на военных сборах. Но, в отличие от казармы, здесь чисто.

Выяснилось, что время в Марокко сдвинуто от европейского на час вперед, так что не так и поздно. Перед сном еще совершаем вояж к морю, до которого метров триста. На набережной по-прежнему бурлит ночная жизнь, толпы. Я купаюсь, благо темно. Ощущения какие-то фантастические...

Бесконечный межконтинентальный день подходит к завершению... Марокко – хорошая страна, надо только поскорее валить подальше от этих курортно-тусовочных мест.

А пока возвращаемся к палатке, втихаря пьем французское вино, а рядом, у своей палатки, о чем-то беседуют две француженки. Кемпинг, как и город, и не думает ложиться спать. Нам же заснуть удается где-то через час, попривыкнув к шумной арабской речи вокруг, перемешанной с африканской музыкой тум-тум.

8-й день. 30-е июля 2009 г.

После относительно прохладной ночи, утром стало быстро припекать – палатка на солнце, не разоспишься. Хотя вокруг сонное царство, куролесивший полночи народ дрыхнет. Это нам на руку, в спартанских удобствах кемпинга пусто, одна лишь уборщица посыпает все подряд хлоркой.

Бысто сворачиваемся, покидав барахло в машину. Там у нас уже нормальный бардак, заднее сиденье завалено всякими куртками-джинсами и прочим шмотьем, которое, похоже, понадобится теперь не скоро. На ближайшие пару недель форма одежды шорты да тапочки. Удобно. Меньше проблем со стиркой, носки совсем не пачкаются за ненадобностью.

В 9 утра по марокканскому времени покидаем кемпинг и выезжаем в город. Набережную не узнать – сейчас тут тихо и пустынно. В качестве завтрака берем в одной из многочисленных кафешек кофе с булочкой. Кофе состоит из одной трети собственно крепчайшего кофе и двух третей молока. Очень недурно, и стоит это все одну евру на двоих.

По плану мы хотим ближайшие дни ехать на юг, сколько получится, вдоль Атлантического побережья, так что кемпинг оказался как-то не по пути. Не беда, возвращаемся обратно вчерашней дорогой почти до самой Сеуты. Постепенно втягиваюсь в местный ритм вождения. Все не так и страшно – ездят, конечно, как попало и на чем попало, но привычного хамства нет. Кто кого должен пропускать часто не понятно, для верности все бибикают. Кто может, конечно. На ишаке не побибикаешь.

Ограничения скорости драконовские, в населенке почти всегда 40, иногда 20. Отношение к знакам соответствующее, хотя полиции с радарами полно. Встречные исправно мигают.

Перед Сеутой сворачиваем в сторону Танжера на красивейшую дорогу вдоль пролива через горы Риф. Никуда не торопимся, наслаждаясь ощущением – мы в Африке! Жарко, но не запредельно, градуса тридцать три. Глядючи в карту, присматриваем ответвление на видовую точку – гору Jbel Musa, она же, вроде бы, второй Геркулесов Столб. Дорожка туда совсем узенькая и забирает круто на перевал. Но пока асфальт. На перевале останавливаемся, очарованные великолепной панорамой Гибралтара и теперь уже Испанского берега в дымке...

А внизу, между скалистым мысами, видна маленькая заманчивая лагуна с пляжем, как на картинке. Конечно же, нам туда. Спуск непростой, в самом крутом месте асфальт прерывается мерзкой гравийкой с колдобинами. Назад-то мы тут въедем? И вообще, тут совсем не Martil, а вполне уже марокканская деревня. Козы бродят, пылища.

На пляже имеется кой-какой народ. Все женщины наглухо замотаны, так и купаются. Ленка несколько напряжена – все же страна мусульманская, и пока не очень ясно насколько строги обычаи... Так что, на всякий случай, тоже купается в футболке и шортах. Да по такой жаре это и неплохо – пока одежда мокрая, жить комфортнее. Вот только по мере высыхания все покрывается белесыми соляными разводами. Включая сиденья в машине.

После купания выключаем наш полудохлый кондиционер и открываем окна. Жить можно, так к жаре привыкаешь гораздо быстрее. А кондиционер – зло, мешающее акклиматизации. Жары бояться – в Африку не ходить!

Едем дальше, до следующего красивого места. На дороге частенько попадаются посты полиции со стоп-контролем. Местные относятся к ним трепетно, подкрадываются на полусогнутых, стоят у знака, пока ленивый полицейский не махнет рукой. Но к иностранцам отношение явно другое – мудрый король Мохаммед Очередной повелел туристов любить и не обижать. Первые разы я вообще не понял, что у поста надо останавливаться, и просто медленно проезжал мимо, что протестов, однако, не вызывало.

Но на очередной такой засаде нас все же вежливо остановили. Мужик поинтересовался правами, долго их изучал:

–    О, Русья?!

–    Ага, Русья.

–    Go!

Приятно почувствовать себя белым человеком!

Едем мы в сторону Танжера, но в очередном красивом месте, где-то в районе Cap Malabata, снова не выдерживаем, бросаем машину на солнцепеке и пешком спускаемся тропинками к морю. Навстречу попадаются парочки западных туристов, а также местные пастухи с козами и коровами. На мысу торчат колоритные рыбаки, по проливу туда-сюда носятся супербыстрые паромы.

Место очень приятное, часик лазаем козьими тропами по крутому берегу в поисках наиболее красивого вида, при этом каждые 10 минут приходится залезать в море, на этой жаре энтузиазм испаряется так же быстро, как и вода из одежды.

Часа в три дня приезжаем, наконец, в Танжер. С красными от солнца мордами и все в разводах соли. В Испании сейчас самая сиеста, но здесь жизнь кипит. Тут мы первый раз попадаем в старый центр арабского города – медину. Узкие кривые улочки, сплошь заполненные торговлей. И, хотя туристов в этой толпе едва ли не больше, чем арабов, с непривычки немного неуютно. Не хочется лишний раз доставать фотоаппарат. Впрочем, свернув чуть в сторону от натоптанных путей, попадаешь в пустые закоулки меж жилых домов, где редкие встречные занимаются не охотой на туриста, а своими нехитрыми делами. В этих улочках-лабиринтах легко заблудиться, так как большинство из них кончается тупиками в чьих-то дворах, а те, что ведут насквозь, на вид никак не отличаются.

В общем, особого впечатления Танжер не произвел – возможно, потому, что мы еще не освоились в этом мире, и ходим напряженные. Проходя мимо неподвижных арабов, восседающих на табуретках у дверей своих домов, всякий раз инстинктивно ускоряем шаг. Когда окликают торговцы-зазывалы, вздрагиваем.

Чтобы поскорей акклиматизироваться в арабском мире слегка углубляемся в огромный рынок у центральной площади. Что бы такое купить? Надо ведь учиться торговаться! Среди всевозможных фруктов-пряностей на глаза попадается вполне космополитичный ларек со всякими стиральными порошками, и прочими средствами для мытья посуды. А мы как раз забыли взять из дому Fairy, миски мыть нечем. В Европе этот Fairy как-то не нашелся, а в Африке – пожалуйста, двадцать дирхамов. Мою попытку поторговаться парень пресек сразу – сказано тебе двадцать, значит двадцать. Слабину они чувствуют прекрасно. Да, учиться еще и учиться...

Я вообще не люблю торговлю как процесс, он у меня ассоциируется, в основном, с гаишниками и прочими вымогателями. Но тут, боюсь, это важная часть культуры общения.

Быстро насытившись впечатлениями, сели обедать в рекомендованный LP ресторанчик посреди медины. Явно рассчитанный исключительно на туриста, наверное, самый дорогой в округе. Зато с изысканно вежливыми офици­ан­тами, говорящими по-английски. Заказываем, естественно, тажин – столько про него наслы­шаны. Да и выбор небогатый, еще кус-кус есть. Тажины, как выяснилось, бывают всякие. В целом, это нечто – мясо, рыба, курица – тушеное с овощами в специальной глиняной посудине. Прямо в ней он и подается на стол. Штука весьма вкусная, мне понравилось!

Сидя за столиком в кабаке, что прямо посреди улицы, удобно незаметно разглядывать и фотографировать с зумом снующие мимо типажи. У арабов часто такие красивые и многозначительные лица. Мужики одеты по-европейски, рубахи, футболки. Арабские халаты встречаются редко. Женщины, как правило, закутаны и в платках, но лица открыты. Туристы и туристки ходят как попало, видимо, никого это не оскорбляет. Марокко не ОАЭ, нравы тут, похоже, достаточно свободные по мусульманским меркам.

После Танжера едем дальше на юг, в сторону стольного города Рабата. Начинаются огромные песчаные пляжи. Опять приходится останавливаться, купаться – так мы далеко не уедем. Ну да и ладно, первый день в Африке, спешить никуда не хочется. Тем более, Ленка вычитала в Lonely Planet про кемпинг недалече, в Moulay-Bousselham, “волшебной голубой лагуне”, где гнездятся птички, а местные жители за скромную плату готовы покатать вас на своих лодках.

От Танжера на юг можно ехать двумя путями – по новому автобану, либо по старой дороге вдоль океана. Естественно, выбираем медленную дорогу по берегу, по автобанам мы уже наездились. Где-то под Larache дорога пересекает речку, в которой массово купается народ. Обрадовавшись возможности отмыть себя и одежду от соли, мы тоже радостно в нее влезли, не раздеваясь. Но не тут-то было – речка оказалась лиманом, и вода в ней еще солонее, чем в океане. И теплая, как суп. А океан, кстати, относительно прохладный, градуса 22.

Вдоль дороги вовсю продают дыни. Кучами, здоровые такие торпеды. Причем продают сразу корзинами, штук по десять. Мы вступили в переговоры с мальчиком и никак не могли ему растолковать, что нам нужна всего одна дынька, да и той-то многовато... Наконец, он, после мучительных раздумий объявил цену: одна пойдет за 15 Dh (десяток он продавал за 50). Вспомнив Fairy, я сказал 10! И стоял насмерть. Мальчик сопротивлялся, и, когда, дыня все же была успешно выторгована, я испытал прилив самоуважения...

Очередной городок, Larache, мы, за неимением времени и сил, осмотрели из окна машины. Тем более, что быстро его, как и прочие городки на дороге, не проедешь. Внутри любой деревни даже крупное шоссе превращается в пешеходно-торговый Арбат, на который под вечер выплескивается все взрослое и детское население. А машины и ослы, с равным шансами на успех, вынуждены протискиваться сквозь этот праздник жизни. Впрочем, Larache не деревня, а довольно большой город с колониальной историей. Но, всего не охватишь...

На выезде мы слегка заплутали. Шарахаясь от атобана, на который пытаются загнать все англоязычные указатели, заехали на какую-то непонятную дорожку среди полей и пастбищ. Идет, вроде, в нужную сторону, но уж больно захудалая, похожая на отечественную, вся в ямах-колдобинах. Навстречу все меньше машины, все больше ишаки. В очередной деревне дорожка и вовсе распалась на пыльные улочки, пришлось опрашивать местную молодежь, тусующуюся возле трактора. С помощью жестов и тыканья пальцем в карту. Эх, как же не хватает нам французского, его тут знает любой пастух!

Ребята наставили нас на верный путь и вскоре мы прибыли в Moulay-Bousselham. Кемпинг, в отличие от вчерашнего, нашелся сразу. Перед ним толпа назойливых зазывал, предлагающих катание на лодках по той самой волшебной голубой лагуне. Внутри попросторнее, место можно повыбирать. Сразу за забором пляжик и лодочный причал. Напротив, на другом берегу лагуны, шумный курортный городок. Хорошо, что на другом берегу.

Ужин получился изысканный – дыня с красным вином. Под арабскую музыку из соседней палатки. Наступила лунная ночь. Идем гулять по берегу лагуны подальше от музыки и огней. Получается не очень, берег быстро превращается в болото. Купаюсь напоследок в довольно мутной воде лагуны. Не водятся ли тут какие-нибудь крокодилы?...

9-й день. 31-е июля 2009 г.

Утром задерживаться в кемпинге большого желания нет. Что-то марокканские кемпинги не очень близки нам по духу – понятие privacy им чуждо, лишь бы было куда воткнуть шатер, да выставить столик со стульями. За душ требуют дополнительные 7 дирхам, правда, как и кому их платить непонятно. Да и после того, как выглядит сортир, местный душ даром не нужен. Вместо него купаюсь быстренько в лагуне, хотя, столь романтично смотревшийся в лунную ночь, берег при свете дня тоже оказывается довольно грязным.

Нам невтерпеж ехать и ехать дальше на юг, к диким пустыням и солнцу над головой. Так что покидаем Moulay-Bousselham с его птичками и лодочниками-зазывалами, и выдвигаемся в сторону Рабата. Для экономии времени даже выезжаем на автобан. Автобан шикарный, ничем не хуже французского, разве что по обочинам гуляют ослики, да в кустах разделительной полосы прячутся гаишники с радарами. Ограничение 120, по сравнению с местными дорожками это космическая скорость, так как не надо обгонять повозки и перегруженные столетние грузовики, а также протискиваться через толпы народу в городках.

Так что до Рабата мы добрались часа за полтора, включая питье кофе на заправке и переодевание в “приличную” одежду. Пока переодевались в дальнем конце, вроде бы, абсолютно пустынной стоянки, откуда ни возьмись, образовался мальчик попрошайка, требующий бакшиш. Дежурит он там за кустом, что ли?..

Рабат – помпезный столичный город с широкими проспектами и пальмами повсюду. Куча машин, пробки. Пришлось снова включать кондиционер, уж больно жарко в приличной одежде, да еще в городе.

Полагаясь на Lonely Planet, первым делом мы заехали в Шеллах, и не прогадали. Это древний Римский город Sala Colonia, на развалинах которого в 14м веке арабы построили некрополь и обнесли его стеной с башнями. Впоследствии все это было заброшено, заросло тропи­ческими деревьями, на которых угнездилась колония аистов. Сейчас аисты и есть основное население этого милого уголка, не считая немногочисленных туристов и билетера на входе.

В такую жару очень приятно погулять в тени экзотических деревьев, посидеть на скамеечке, глазея на аистов, да на развалины, которым две тысячи лет. Тропинку перед нами не спеша перешел хамелеон, поленившийся перекрашиваться из зеленого цвета – кругом трава, а на фоне посыпанной песком дорожки его стало хорошо видно.

Одарив парковщика монеткой, поехали в центр Рабата, к самому официозному месту – башне Хасана. Эта башня – недостроенный минарет огромной мечети, возведенной в 12м веке, и бывшей в то время второй по величине в мире. От самой мечети после землетрясения 1755-го года остались только обрубки колонн, почитаемые ныне как главная святыня. На этой же площади находится и мавзолей Мохаммеда V, короля-освободителя, добившегося независимости Марокко. Ну и всех следующих королей тоже хоронят у этой кремлевской стены. Почетный караул, все как полагается.

Сунуться в мавзолей, он же главная мечеть королевства, я не рискнул, только заглянул в дверь, тем более, что Ленка тянула меня за рукав, дабы я не оскорблял своим любопытством чужую веру. Так что, послонявшись немного по площади, где нет ни капли тени, мы переместились в медину, вернее, маленький ее кусочек – Kasbah, что, как я понимаю, означает крепость. Kasbah этот очень живописно расположен на утесе над океаном, и с его стен можно созерцать половину города, порт и немаленький городской пляж. Кривые улочки-щели меж голубеньких стен чисты и опрятны, никто не пристает и не хватает за руку. В общем, гулять по медине тут нам понравилось больше, чем в Танжере. А может, мы просто уже освоились.

Вместо обеда – слишком уж жарко для обеда – выпили по стакану сладкого мятного чая, к которому нам принесли на выбор блюдо всяческих восточных сладостей.

В начале третьего, умиротворенные после приятных прогулок, мы двинулись из Рабата дальше на юг. Причем с парковки в центре Рабата удалось ретироваться раньше, чем на нас напал парковщик-попрошайка. Статус этих товарищей мне не ясен, так что денежку я им даю в зависимости от их поведения. Если мужик действительно помогает парковаться, показывает свободное место и ведет себя достойно, получает монетку. Если же, когда мы уже отъехали, к машине кидаются с наглыми воплями какие-то пацаны, то пошли они на фиг.

Первым делом хочется искупаться, но еще первее надо заправиться, первый раз в Марокко. Дело оказалось несложным, главное – найти заправку поприличнее с виду, что вблизи больших городов и, тем более, столицы, не проблема. На заправке сразу подбегает мужик и делает все сам. Ключевое слово: “Super Sans Plomb” написано у нас на лючке бензобака – машина-то французская и лучше нас умеет объяснять по-французски, что ей надо. Бензин довольно дорогой, 10 с лишним дирхам, т.е. почти евро за литр. Практически, как в Европе. Кстати, на заправке же проще всего купить сигареты, в городах табачных лавок нам пока не попадалось, только бомжового вида граждане продавали в медине Marlboro с рук.

Вскоре нашелся и пляж, вернее, довольно сомнительный каменистый берег. На океане прибой, и забираться в воду по этим камням, обдаваемым волнами, довольно страшно. Так что Ленка ограничилась окунанием в лужу у самого берега. Мы уже так привыкли иметь океан под боком – уезжать вглубь страны пока совершенно не хочется!

Первоначально в Касабланку мы заезжать не хотели совсем, прочитав общее мнение в отчетах, что “самое красивое в ней – это название”. Но, после некоторых колебаний, все же решили заглянуть проездом. Поучаствовать в безумном движении, постоять в пробках, посмотреть трущобы на въезде. Ближе к центру это вполне современный неинтересный мегаполис, делать в котором, особенно в такую жару, нам нечего. Из машины я вышел только для того, чтобы снять денег в банкомате. Так что можно сказать, что не зря потеряли минут сорок.

Зато следующий городок, El-Jadida, куда мы приехали под вечер, нам очень понравился. Первым делом мы весьма удачно втиснулись на переполненную парковку в самом центре. Тут уж парковщик честно заработал свою копеечку – разгребал беспорядочную стаю машин на въезде, руководил процессом упихивания нашего немаленького автомобиля с точностью до сантиметра.

El-Jadida славна своей Португальской крепостью, Cité Portugaise о четырех бастионах. Под вечер не так жарко, и, помимо туристов, по улочкам и внешнему, обращенному к морю, валу с пушками слоняется местная молодежь. Забавно смотрятся стайки закутанных в черное молодых девчонок, стреляющих глазками по сторонам из-под своих хиджабов. Под традиционными абайа часто торчат джинсы.

Прямо под стеной крепости гавань, а в ней видимо-невидимо ярко раскрашенных “африканских” рыбацких лодок с моторами Yamaha. Как-то все это выглядит весело и празднично, совсем не похоже на серый обшарпанный рыбачий поселок где-нибудь на Дальнем Востоке, весь в грязи, тухлятине и пьянстве... Пацаны прыгают с пирсов в воду, все шумят-галдят.

Обедать мы нацелились в португальский ресторанчик в медине, добытый из LP. Оказалось, что открывается он только в семь вечера, так что аппетит мы нагулять успели. А в 7:01 уже сидели за столиком, одни во всем заведении. Напротив ресторана, безучастно взирая друг на друга, восседают на табуретках два совершенно разных персонажа – пожилой джентельмен и старец из “Белого солнца пустыни”. За час, пока мы ужинали, они ни разу не изменили поз...

Такое изысканное обращение я видел только в “Унесенных ветром”... “Да, месье!”, “Слушаюсь, месье!”... Когда, не расслышав, пожилой официант принес Ленке вместо кофе колу и, по ее недоуменному лицу, понял, что ошибся, я испугался, что его хватит инфаркт. Этот далеко не молодой человек так рассыпался перед нами в извинениях, что мне стало неловко. И на чай я оставил много.

Развивая успех, хотим тут же и остаться ночевать, в одном из LP-овсикх отельчиков прямо в старом городе. Отельчик без труда находится, и все в нем хорошо – чистый, номера с душем, девочки на ресепшене говорят по-английски. Одно “но”: на машине в медину не въедешь, ее придется бросить на площади минутах в десяти ходьбы. И, в последний момент, мы все же поленились тащиться оттуда с сумками, решили поехать попытать счастья где-нибудь за пределами старого города. По LP на выезде есть еще пара гостиниц. Но в них свободных номеров с душем уже не оказалось. А в душ, после дня прогулок по жаре, хочется...

Раз так, едем дальше, в Oulaidia, надеясь поселиться там. После El-Jadida основная трасса на юг отдаляется от океана, мы же отдаляться от него не хотим, едем по дороге местного значения, изображенной в мишленовской карте желтым цветом. Как показывает практика, такие дорожки в Марокко вполне проезжие, асфальтовые, только узкие и вертлявые. Вообще, качество дорожной сети в королевстве приятно удивляет – король со своими долж­ностными обязан­ностями справля­ется явно получше некоторых.

Стемнело, дорожка узкая вьется. Местные джигиты носятся. Колориту добавляют ослики, необорудованные габаритными огнями, да и на всевозможных мопедах-велосипедах тоже далеко не всегда что-нибудь светится. Но ничего, и не по таким дорогам ездили. В Oulaidia аншлаг. Это курортный городок, и вечером толпы отдыхающих бредут с пляжа по главной и единственной улице. Пара толстых жандармов делают вид, что регулируют движе­ние. Никто на них не обращает внимания.

Проехав всю деревню туда-обратно и дважды отстояв пробку, верну­лись в аутентичный мотельчик на въезде, который заприметили первым. Больше нигде мест нет. Заведением заведует пожилой француз, видать, еще с колониальных времен. Номера за 200 Dh соответствующие, но “doucher” есть. Даже ржавый бойлер висит за окном. Машину загоняем в темный гараж под домом. В целом, не так и плохо. Если окно открыть настежь, то прохладный ветерок с океана вполне заменяет кондиционер. Шумно только – прямо под окном кипит жизнь, вопят дети, гремят какие-то тазы.

Перед сном, раз уж есть горячая вода, устраиваем небольшую стирку. Шмотки развешиваем сушиться на спинке кровати, так как больше негде. От единственной розетки заряжаем всякую мобильно-электрическую технику. Притаскиваем из багажника нашу неразменную канистру с вином, и, лежа в кровати, под стаканчик-другой скидываем с фотика на ноутбук накопившийся материал, попутно отфильтровывая совсем неудачные кадры. Резервную копию сохраняем на флешку, хранящуюся в кармане – после того, как у нас два года назад в конце путешествия украли ноутбук со всеми фотографиями, мы стали умнее.

10-й день. 1-е августа 2009 г.

Часа в четыре ночи мы подпрыгнули в кровати от пронзительного воя сирены и завываний муэдзина. Кто же знал, что наше окно выходит прямо на мечеть с мощными динамиками. Ночная тревога повторилась дважды, потом все затихло до утра.

Утро прохладное, океан за окном еле угадывается в густой дымке. В номере сыро, постиранные вчера шмотки не высохли, приходится их так и пихать в мешок мокрыми – по дороге досушим. Из мотеля выезжаем в 9.50, с трудом развернувшись в тесном захламленном гараже. Пьем кофе в первой попавшейся кафешке, как и в Мартиле, утром тут тихо и безлюдно.

Едем дальше на юг по вчерашней мелкой дорожке вдоль самого берега. За Oulaidia она сплошь покрашена зеленым на мишленовской карте, что означает красоты неземные. Дорога и впрямь очень живописна, так что продвижение тормозится поминутным фотографированием и видовыми оста­новками. Берег тут скалистый и пустынный, мы уже достаточно далеко продвинулись на юг от густонаселенных мест и основных туристических тусовок. И это здорово.

Через часик останавливаемся искупаться. С океана дует просто таки холодный ветер, вода тоже прохладная, даже, пожалуй, посвежее, чем в районе Рабата. Это у себя на севере мы привыкли, что Атлантика со своим Гольфстримом приносит тепло, здесь все наоборот. Западный берег Африки омывается холодным Канарским течением, выносящим на поверхность воду из глубин океана. Поэтому на побережье даже летом нет жуткой жары, а температура воды не превышает 20-25 градусов.

Пейзаж кругом плоский и безжизненный – каменистая пустыня. Вся растительность – высохшие колючки да редкие кустики, объедаемые одиноко слоняющимися осликами. Еще кактусы попадаются. Поверхность земли настолько ровная и твердая, что даже на нашем отнюдь не джипе можно съехать с дороги почти в любом месте. К океану только не вдруг спустишься, вся эта равнина обрывается у берега высокой отвесной ступенькой.

Где-то перед Safi обнаружили на берегу непонятное сооружение – каменную башню квадратного сечения с узкими окошками. То ли древний маяк, то ли что-то военно-оборонительного назначения. Рядом присутствует и современная военная часть под красным флагом. Вояк в Марокко вообще много, и, чем дальше на юг, тем больше.

Сам Safi – крупный промышленный центр по производству фосфатов и консервированию сардин – не особо привлекательное место. Конечно, в нем тоже есть медина и какая-нибудь португальская крепость, но мы уже поняли, что все медины весьма похожи и пытаться осматривать каждую – затея бесперспективная. Все-таки природа Марокко гораздо разнообразнее его городов, да и на безлюдном скалистом берегу океана можно остановиться где вздумается, и назойливый парковщик не начнет тут же требовать денежку неизвестно за что. Эта назойливость утомляет.

Так что Safi мы проехали по краю, хотя даже на это ушло полчаса – стоило въехать в черту города, как упорядоченное автомобильное движение растворилось в хаосе из повозок, осликов и снующих во все стороны с корзинами да ящиками мужиков. Здесь сходится несколько дорог, нам надо попасть на мелкую, ту, что идет дальше вдоль берега. Это не очень простая задача, даже при наличии в LP схемы города. Если на крупные дороги указатели латиницей более-менее присутствуют, то на мелкие их либо нет вообще, либо есть какие-то таблички на арабском. Так что мы, естественно, малость заплутали, и выехали не по искомой прибрежной дороге, а по более жирной, что забирает чуть вглубь материка. И стоило перевалить через еле заметный перевальчик, как температура за бортом подскочила до 40 градусов. Фантастическая картина – как только мы свернули обратно в сторону берега, показания термометра на расстоянии буквально десяти километров упали на 15 градусов, до комфортных 25. Циферки менялись прямо на глазах! Какого-то будет в Марракеше...

Да, сегодня не день быстрых перемещений. На пути встретился шикарный пустой песчаный пляж, мимо проехать мы не смогли. Очередное купание в волнах и валяние на горячем песке. Но все же пляжный отдых нам не дается, уже через час становится скучно, и мы едем дальше, в ветренный город Essaouira. Lonely Planet называет ее “Меккой серфенгистов”, поскольку ветер тут дует всегда, а, стало быть, и с волнами тоже все в порядке.

Городок привлекает не только серфенгистов. Экстравагантные западники покупают себе тут дома, в 60-х сюда съезжались хиппи и прочая богема. Медина насквозь продувается ветром и даже среди дня на слонцепеке не жарко, а прогуливаясь по крепостному валу в футболках мы просто замерзли.

Essaouira чем-то выделяется из прочих атлантических городов. Помимо традиционных португальских бастионов с пушками и кривых базарных улочек, тут есть французкий шарм – как выяснилось, город строил тот же архитектор, что и Сан-Мало в Бретани. Наверное, это сочетание, эдакая трогательная стилизованная Африка в привычном и приятном французском обрамлении, и привлекает сюда богемную публику – артистов, писателей, художников и просто путешествующих бездельников вроде нас.

Essaouira, конечно же, еще и рыбный порт. Несмотря на ветер, запах рыбы стоит повсюду. Повсюду же наглые жирные чайки. На центральной площади рядами дымят мангалы, где эту рыбу жарят самым незатейливым способом – просто кидают на решетку над углями. Можно купить и съесть тут же на скамеечке. Но мы что-то не рискнули, вместо этого пообедали рыбным тажином в очередном кабачке в медине. Потом прогулялись базарными улочками, где продают ковры и резные деревянные украшения, к порту и крепостной стене. Сколько же португальцы в свое время настроили крепостей по всей Атлантике! Как-то трудно сопоставить размеры теперешней Португалии и те тысячи километров, на которые она распространяла свое влияние пять веков назад.

Один из бастионов, Skala du Port, объявлен музеем, и за вход предприимчивые товарищи берут 10 Dh. Отсюда можно полюбоваться мединой и пофоткать чаек, носящихся над головой во множестве. А еще здесь, на этом валу с пушками, снимали сцену из Отелло 1952-го года. Я потом специально нашел кадры в интернете – узнаваемо!

После Essaouira пейзаж становится более горным. К океану тут выходит хребет Высокого Атласа. Дорога серпантинами через него переваливает, временами отдаляясь от берега. По серпантинам носятся таксисты на древних Мерседесах, оставляя за собой шлейф черного дыма. Такси набиты под за­вязку, на переднее си­денье упихивают двоих, на заднее – четверых. Кроме пожилых Мерсе­десов, попадается до­воль­но много свежих румынских Логанов. На каждой второй машине евросоюзовские номера – в основном, испанцы и французы. При этом лица внутри ничем не отличаются от местных. Да и при ближайшем рассмотрении, часть таких номеров оказалась фальшивой: на номер с арабской вязью наляпана синяя евросоюзовская буква. Неужто такая нехитрая уловка помогает от жандармов?

На перевалах стало очень жарко, градусов сорок. От недавней Essaouira'ской прохлады не осталось и следа. Но фантастические виды все же заставляют останавливаться и вылезать из машины с фотоаппаратом в раскаленную окружающую среду. Хочется обратно к океану и не хочется никаких кемпингов и гостиниц-клоповников. Мы уже в достаточно диких местах, пора искать вольную ночевку.

Дорога спускается к берегу в районе Tamri, впереди, через 50 км, большой курортный Agadir. Проехать его засветло мы не успеем, так что место надо искать срочно. Сказано – сделано. Как по заказу начинается замечательный берег с пляжами среди каменных россыпей. С дороги к нему ведет масса накатанных съездиков. То тут, то там виднеются редкие машины, иногда с палатками, на достаточно большом удалении друг от друга.

Особо не мудрствуя, сворачиваем на очередную колею, тщательно объезжаем песчаные участки, где можно застрять, и без проблем выбираемся на самый берег. Место прекрасное, в небольшой расщелине между дюн, нас ниоткуда не видно, и нам никого не видно. Только ветер и океан. Правда, через пять минут прикатил парень на велосипеде. Ругнувшись про себя, что неужто, мол, и здесь надо оплатить парковку, иду общаться. Парень оказался на удивление приятным и хорошо говорящим по-английски. Вежливо поздоровался, спросил, не нужна ли какая помощь. Поняв, что не нужна, сообщил, что он живет тут недалеко на маяке, и если чего надо – обращайтесь. Ну там в песке застрянете завтра. После чего пожелал приятного отдыха и удалился. Нет, надо все-таки лучше думать о людях! Впечатление о них портят попрошайки в туристских местах, избалованные западником, раздающим денежку направо и налево, лишь бы отвязались.

Все тут хорошо, наконец-то нам достается свобода! Но ветер... Палатку уносит, приходится стаскивать все камни из округи и обкладывать ее по серьезному, как в горах. И это еще полбеды. Ветер несет песок, который моментально набивается повсюду. В одежду, в спальник, в котелок с чаем, в рот и в глаза.

Ужин варим в тщательно застегнутом тамбуре. У нас еще до сих пор сохранилась питерская картошка и какие-то тушенки, но завтра надо бы пополнить запасы продовольствия. Еще одна промашка вышла с газом для горелки. Второпях, из города я взял только два баллона, мол, купим где-нибудь. В Европе мы как-то про это забыли, а тут его фиг найдешь. Если дальше рассчитывать в основном на дикие ночевки, проблема скоро встанет в полный рост.

Ночь светлая, огромная лунища освещает барашки волн и пену прибоя. Все небо засвечено, даже южных звезд толком не видно. Зато луна... Мы уже столько проехали от дома, что она стала ощутимо ближе. А если сложить все наши путешествия, то полдороги до нее мы одолели точно...

Налюбовавшись на все это великолепие и запечатлев марокканскую луну с максимальным зумом, отправляемся спать. В палатке чуть беспокойно – первая ночь на воле на африканском континенте... Ветер хлещет пологом, сыпет песком в борт. В двадцати метрах разбиваются о скалы волны...

11-й день. 2-е августа 2009 г.

Наконец-то утром можно вылезти из палатки и сразу залезть в океан! Вокруг никого, даже стоявшие в отдалении соседи съехали. Правда, в океане бродят волны, но у нас есть собственная маленькая лагуна, прикрытая от них скалой. Ветер к утру поутих, но все равно не жарко. Просто очень хорошо. Пока Ленка спала, а я купался-загорал, приехали рыбаки. Расположились довольно бесцеремонно прямо рядом с нами, но хоть не пристают. Да и вообще, они тут тысячу лет, наверное, рыбу ловят, а мы понаехали...

Что ж, варим кофе, пока газ есть, да начинаем собираться. Вытаскиваем палатку из-под столь тщательно уложенных вчера камней, вытряхиваем, по мере возможности, песок из шмоток, и, часов в 11, выезжаем. В песке не застряли, так что помощь вчерашнего гостя не понадобилась.

На ночевку мы вчера встали вовремя. Сразу же начинаются пригороды курортного Агадира, городки, городки один за другим. В одном из них удачно попадается европейского вида магазин, где мы накупили консервов и воды. У оставленной на обочине машины на нас, естественно, накинулся парковщик, который был благополучно послан.

Ближе к Агадиру шоссе становится четырехполосным и забитым машинами. В самом городе нам делать явно нечего, слава богу, есть объездная на Tiznit. Единственное, что нам пригодилось – это большая помойка, где, наконец-то, удалось выбросить мешок с накопившимся мусором. А то в Африке это проблема – местные жители все больше предпо­читают устраивать стихийную помойку повсюду, но мы так не умеем.

Пока едем, Ленка вычитывает в LP про национальный парк “De Souss Massa”, с птичками и прочей живностью. Так что, когда попадается указатель на Massa, сворачиваем туда. Проезжаем насквозь длинную деревню и, вскоре, упираемся в нечто вроде кордона нацпарка. Стоит информационный щит, в тенечке под экзотическим деревом расположился мужик. При нашем появлении он живо поднимается, представляется местным гидом и начинает предлагать экскурсию на часик за 150 Dh. Поминутно сокрушаясь, что мы не понимаем по-французски и даже по-испански, мучительно наскребает несколько английских слов: “beautiful birds, beautiful birds, very beautiful!”

Чуть подумав, соглашаемся, сажаем мужика на заднее сиденье и едем с полкилометра вглубь парка по грунтовке. Дальше оставляем машину под кустом, и мужик ведет нас тропинкой к речке, кстати, первой непересохшей речке в Африке, что нам довелось увидеть. Живности тут и вправду много, мужик периодически замирает и указывает куда-то рукой: “Ibis! You see?” На шее у него болтается бинокль, в который он дает нам смотреть на всяких ибисов и пеликанов с цаплями. Один раз на камушке, посреди реки, попалась аж черепаха Tortilla. Без мужика мы бы ее в жизни не заметили.

На тропинке встретился трогательный ослик с такими умными и грустными глазами, что мы надолго застряли в умилении. После того, как ослик был потискан и почесан за ухом, он выразил готовность идти с нами куда угодно, но, увы, веревка позволила ему сделать только несколько шагов.

Кульминацией экскурсии стали фламинго, к которым мы долго продирались через прибрежные заросли. Но все равно, даже в бинокль, еле-еле удалось разглядеть их розовые попы далеко на другом берегу. Зато на обратном пути гид устроил нам шоу. Внезапно он замахал руками, мол, цыц! В двух шагах из зарослей притопал попить водички здоровый кабан. Пока он самозабвенно хрюкал, сунув рыло в речку, мы пытались подкрасться поближе, чтобы его как следует запечатлеть. Возился с фотиком я долго, снимая и так, и эдак, кабан тоже никуда не торопился. Гиду это надоело, и он вдруг громко хлопнул в ладоши и издал свирепый вопль. Тут же, с громким топотом, откуда-то из травы поднялось целое стадо хряков и с треском ломанулось в лес. Думаю, без гида повстречаться с такими поросятами нос к носу было бы страшновато...

На этом экскурсия закончилась, но на обратном пути мужик предложил бонус – прокатиться в “настоящую” рыбацкую деревню “тут неподалеку”, посмотреть жизнь простых марокканских fishmen'ов. Соглашаемся, ибо любопытно.

Деревня оказалась километров в десяти, а дорога туда – колеей в пустыне. Местами приходится ходом штурмовать участки с довольно глубоким песком, к счастью, короткие. В каждом таком месте гид с заднего сиденья ободряюще напутствует: “It's ok”. Таким макаром добираемся до места назначения и паркуемся на берегу океана рядом с автомобилем “Нива” с марокканскими номерами.

На радость туристам, рыбаки живут в норах в крутом обрыве. Внутри уютно, пол застелен ковром, стоит пара топчанов, столик с чашками. Ребята очень приветливые, предлагают нам попить чайку. Хоть и середина дня, ловить рыбу что-то никто не торопится, несколько лодок валяется на берегу, а их хозяева с удовольствием треплются с нашим гидом на завалинке перед своими жилищами и постреливают у меня сигареты. Тут же шастают дети, разглядывают нас во все глазенки.

Ознакомившись с бытом настоящих марокканцев, едем отвозить нашего мужика обратно на кордон, откуда взяли. При попытке выдать ему 150 дирхам, он ужасно всполошился, мол, договаривались на 150 в час, а прошло уже больше двух:

–    Monsieur, monsieur, give me more!

Конечно же, когда договаривались, ни о каких 150-ти в час речь не шла, но мужик так разобиделся, что еще сотню пришлось добавить. После чего он похлопал меня по плечу, мол, не в деньгах счастье, и мы расстались друзьями. В общем-то, отработал он честно, а что в рыбацкую деревню возил нас не из чистого альтруизма, так то я и сам догадывался.

Из-под соседнего дерева за нашей торговлей терпеливо наблюдали два симпатичных негра, и, как только мы двинулись, запросились подвезти их до ближайшей деревни. Мы не отказали, за что они нас очень проникновенно благодарили. По дороге даже завязался светский разговор типа:

–    Жаркий сегодня денек...

–    Да, жарковато...

Не возвращаясь на основное шоссе, едем дальше на юг по мелким дорожкам, не уставая удивляться качеству асфальта. Вот только уж больно они узкие, разъезжаться в поворотах с местными джигитами неуютно, приходится сползать на обочину. Хотя и это не большая проблема – встречных тут немного. А ездить по-мароккански, т.е. бибикать почаще и спокойно обгонять телеги через сплошную, я уже приучился. Не забыть бы потом обратно отучиться.

Проехав Plage Aglou, останавливаемся искупаться невдалеке от каких-то мажорных вилл. Пляж, как водится, практически пустой, но, пока мы купались-валялись, к нам подошел парень, француз, и попытался о чем-то спросить. Поняв, что по-французски мы не понимаем, он подозвал свою девушку и та, стесняясь, сообщила, что они засадили свой джип в песок и теперь ищут помощь. Мы-то благоразумно остановились за сто метров, а они попытались выехать прямо на пляж. Джип засажен очень качественно, и вряд ли мы тут чем-то можем помочь – нам c Лагуной его не то, что не выдернуть, а даже и близко не подобраться.

Места тут не безлюдные и, пока мы перекусывали купленными с утра сосисками, парень уже отыскал где-то трактор, и спасательная операция началась. Мы немного понаблюдали за ними, да и поехали дальше, не дожидаясь окончания.

А дальше у нас чуть ли не главная достопримечательность атлантического побережья Марокко – знаменитые скалы-арки на Legzira Plage, что в десяти километрах недоезжая Sidi Infi. Помня по отчетам, что с дороги их не видно, начинаем заруливать на каждый съездик, чтобы с обрыва осмотреть ближайший участок берега. И, с третьей попытки, оказываемся как раз над нужным пляжем. На пляже куча народу, тут же есть какие-то отельчики и прочая инфраструктура. Основная парковка где-то не здесь, мы же бросаем машину прямо на утесе и спускаемся вниз крутой тропинкой – на грани фола, если спускаться в шлепанцах.

Место, действительно, фантастическое. Через обширный пляж, словно ноги гигантского слонопотама, перешагивают две арки, промытые в красноватом песчанике. Под ними можно гулять по мягкому песочку, любуясь со всех сторон этим чудом света. Дело к вечеру, народ постепенно рассасывается, и мы остаемся практически одни. Купаемся, глазеем, снова купаемся и без конца фотографируем окружающую инопланетную красоту, пока не изфотографировали всю флешку. Нет, никакая медина с португальской крепостью не сравнится с тем, что натворила в Марокко природа...

В конце концов все-таки приходится карабкаться назад, к машине. Солнце скоро сядет, пора искать ночевку, а прямо здесь хоть и здорово, но все же слишком людно. Вдохновленные вчерашним опытом, хотим и сегодня найти на берегу место не хуже. Минуем Sidi Infi и едем дальше по пустынной дороге, нарисованной на карте подозрительным пунктиром. Дорожка эта – как всегда отменного качества – весело вьется по отрогам Антиатласа на некотором отдалении от океана. Километров через 20, в районе речки Noun, она должна, судя по карте, выйти на берег. Гоним, так как начинает темнеть. Полупересохшая речка Noun течет в довольно глубоком каньоне – местность здесь уже вполне горная. Дорожка резко ныряет вниз парой витков серпантина, пересекает русло по узкому мосту и, внезапно, исчезает. Вернее, исчезает асфальт, а дальше в три стороны расходятся жуткие грунтовки. Две из них лезут круто в гору, слишком круто для нашего автомобиля. Третья, вроде бы, более накатанная, идет над обрывом вдоль речки в сторону океана. Но проехать по ней удается не больше ста метров – дальше видны следы обвала и какая-то уже совсем кошмарная колея.

Пока мы бегали туда-сюда, разведывая дорогу, стемнело, хоть и не до конца – ночи, по-прежнему, лунные. Океан угадывается в устье реки, и даже слышен, но до него километра два. И ни черта не понятно, кроме того, что ночевка на его берегу у нас сегодня не сложилась.

Зато впереди есть небольшая площадка, на которой можно расположиться. С трудом протискиваюсь туда, лавируя между здоровых каменюг, видимо, нападавших со склона. Но до самой площадки они, вроде бы, долетать не должны. Да и не с чего случаться новому оползню, дождей нет – не сезон.

Как бы там ни было, утро вечера мудренее. Местные нас тут вряд ли найдут в темноте, “дорога” не выглядит часто используемой. Правда, вдалеке, на другом берегу речки, светится пара огней какой-то деревни, и туда изредка проезжают машины. Вокруг чернеют склоны каньона, в отдалении шумит прибой, все вместе выглядит довольно зловеще. Палатку ставить не хочется, решаем поспать в машине, благо там для этого вполне достаточно места. Только все шмотки из багажника приходится перекидывать на переднее сиденье.

Отужинав нескончаемой картошкой, сдобренной марокканскими рыбными консервами, забиваемся в машину попивать вино и сортировать фотографии. Французский инвертор работает исправно, так что проблем с питанием ноутбука у нас нет.

В машине гораздо уютнее, чем в окружающем мире, можно попробовать прикинуть дальнейшие планы. Как сообщил Ленкин КПК, мы уже добрались до 29-го градуса широты, до тропика осталось всего шесть параллелей... Что дальше? В принципе, до него можно доехать – тропик находится в Западной Сахаре, а в нее сейчас путь открыт. Поначалу я вообще надеялся добраться аж до Мавритании, в эту страну хоть и нужна виза, но купить ее, по слухам, можно прямо на границе. Но сейчас уже ясно, что Мавритания нам не светит, не хватит времени. На все Марокко у нас дней 15, хочется еще поездить по центральным районам, по Высокому Атласу, посетить Марракеш, Фес. Но все же на север поворачивать пока рано, в Западную Сахару надо, как минимум, въехать, а до нее еще с полтысячи километров.

Так толком ничего и не решив, кроме того, что еще пару дней будем ехать на юг, а там посмотрим, ложимся спать. Лагуна – правильная машина, с разложенным задним сиденьем нам вдвоем вполне хватает места растянуться в полной рост.

12-й день. 3-е августа 2009 г.

При свете дня местность выглядит весьма загадочно. Дорожка, на которой мы стоим, через двести метров спускается к реке и на этом заканчивается. Ясно, что надо возвращаться в Sidi Infi и выбираться на асфальт. Тут и на джипе не проедешь.

Река тоже довольно сомнительная, скорее это пересохшее русло с несколькими небольшими солеными лужами. Вокруг луж грязь, подсохшая и не очень. Я, со своей страстью начинать день с купания, прошлепал к самой большой луже и таки залез в нее, хотя удовольствие среднее – лужа мутная и мелкая, дно вязкое и противное, вокруг летают какие-то мухи.

Тем временем проснулась Ленка и сообщила, что у нее болит живот и вообще состояние довольно так себе. Грешит на вчерашнюю рыбу, хотя я ее съел не меньше. Начинается.

Собираю в машину шмотки, а в голове вертится – а не поехать ли нам назад, в Агадир, где есть хоть какая-то медицина. А то дальше на юг с цивилизацией будет совсем напряженно.

Часов в 11 стартуем, с трудом пробираясь по камням назад к вчерашнему мостику, где дорога столь вероломно кончилась. Ленка наелась таблеток и часик до Sidi Infi подремала. Вроде, стало получше, так что решаем планы пока не менять и прорываться дальше на юг.

Поплутав в Sidi Infi, выезжаем из него в сторону Gueilmin, что на главном шоссе. Так как вчера мы изрядно запылились на дорожках национального парка, заруливаем на мойку при какой-то заправке. После короткого, но эмоционального торга, цена снижается с 50 до 35 Dh и два парня шустро наводят на нашу машину марафет. Теперь можно и в Сахару.

Последнее, что нас от нее отделяет – это невысокие отроги Анти-Атласа, которые шоссе пересекает между Guelmin'ом и Tan-Tan'ом. Дорога хорошая, пустынная, а после того, как выходит на равнину, появляются знаки ограничения 100 км/ч. Мы едем 120-130, хотя можно гнать и 200. Но изредка встречаются засады с радарами, и встречные, если таковые случаются, исправно их промигивают.

Тан-Тан – ворота в Сахару, на въезде в него нас встречают два символических верблюда из белого камня. Также встречает жандармский пост с тотальным стоп-контролем. Улыбчивые жандармы интересуются, куда путь держим, то да се, уносят паспорта к себе в будку и долго там что-то переписывают себе в журнал. Потом желают счастливого пути. В городишке делать нечего, но мы, вернее я, хотим пообедать, ибо дальше человеческого жилья долго не предвидится. По LP находим какую-то кафешку со столиками на улице, где сонная девица обслуживала нас, наверное, часа полтора. Но все же тажин отведать удалось, а Ленка даже рискнула съесть салатик.

После столь неспешного обеда выезжаем из Тан-Тана только в пять часов. И опять засада. На перекрестке на выезде из городка стоит знак “Stop”. Нам надо налево, на Тарфайю. Перед нами грузовик, который долго стоит перед этим “стопом”, хотя никого нет. Потом начинает потихоньку выползать на дорогу. Я тащусь следом, и, выехав, наконец, на шоссе, пытаюсь его обгонять. Но тут из-за куста на разделительной образовался упитанный полицейский и нас тормознул.

Расслабленные предыдущим общением с благожелательными представителями марокканской власти, мы поначалу решили, что это очередная проверка документов, сказали “Bonjour!” и протянули ему паспорта, улыбаясь до ушей. Но фиг-то там. Товарищ непреклонно потребовал “license” и на ломанном английском, постоянно порываясь перейти на французский, начал втолковывать мне, что я не выполнил требование знака “Stop”. Я с этим категорически не соглашаюсь, и он удаляется с моими правами к своей машине на другой стороне, где ошивается еще пара коллег.

Время идет, полицейские нас старательно не замечают. Приходится идти к ним на беседу. По-английски хоть как-то говорит только тот, что нас остановил. Толстомордый такой, по типажу очень похож на нашего, отечественного. Тем не менее все трое начинают меня горячо убеждать, какое серьезное нарушение закона я совершил. Рисуют картинки на бумажке – вот тут знак, вот тут грузовик, а вот тут ты должен был остановиться! Потом один в наглую рисует на ладошке “400 Dh”. Как дети, ей-богу. Тут-то я совсем успокоился, попал в родную стихию. Не на того напали, неподкупные вы мои.

С возмущением отвергаю все обвинения, денег не даю, апеллирую к старшему по званию, мол, хватит задерживать туриста, давай мои права обратно. Товарищи опять перестают меня замечать. Ну ладно, время есть. Отхожу в тенечек наблюдать за их трудами. А работа есть – знак этот тут видно не зря поставили. Периодически попадаются местные, расходятся быстро, шурша бумажками. Но мы-то европейцы, взяток не даем! Да и вообще, 400 дирхам жалко. Обойдутся.

Очередной жертвой стали два колоритнейших негра в цветастых рубахах на машине с французскими номерами. Эти возмущались столь яростно, что я думал, дойдет до рукопашной. Правда, для численного паритета в драке с полицейскими им не хватало третьего, и они даже попытались привлечь меня. Попытку сговора полицейские резко пресекли. Мол, не разговаривать, стоять в сторонке, ждать приговора!

Стою, жду. Все ж время проходит не зря, если взглянуть на происходящее как на экзотический театр. Негры тоже поутихли, присели под пальму. Никто никуда не спешит, терпение главное оружие. Мне с местными в этом тягаться тяжело, не выдерживаю и снова пристаю к старшему со своей песней, мол, туристы мы, король повелел нас любить, отдавай права. Наконец, и ему надоело:

–    Сядь в машину. С этими разберусь, отдам твои права.

Это я понимаю. Не может он при свидетелях отдать мне просто так права. Создаст, так сказать, прецедент, без заработка останется. Прошло еще минут двадцать, пока негры сдались. Под пальмой произошел короткий торг, заветные бумажки перекочевали куда следует, и машина с французскими номерами удалилась восвояси. После этого старший сделал царский жест рукой в нашу сторону и англоговорящий полицейский незамедлительно сунул мне в окошко права, пожелав, сквозь зубы, “быть повнимательней”.

Едем дальше в Сахару. Вокруг появляются отдельные барханы. Некоторые подходят прямо к дороге и даже пытаются ее перейти. Но по большей части пейзаж – бескрайняя каменистая равнина. Не могу сказать унылая, скорее завораживающая. Солнце начинает садиться в океан, дорога местами идет совсем близко к берегу. Но спустится к воде нет никаких шансов, берег обрывистый на сколько хватает глаз.

Хорошие пляжи LP обещает в районе Тарфайи, до которой мы в конце концов и доехали, так и не найдя ночевки. Да в общем, не очень-то и искали. Тарфайя – симпатичный захолустный поселок, который потихоньку заносит песком.

По пыльной улочке подруливаем к рекомендованному LP “отелю” Bahja. Отель – что надо! На верхнем этаже жилого дома сдается пара-тройка комнат, “маленькие” по 40 Dh, и “большие” по 60. Берем “большую”, гулять так гулять. В комнате кровать с какой-то тряпочкой, между ней и стенками расстояния по 30 см, чтобы можно было протиснуться. Больше ничего. Удобства на этаже. Зато на крыше есть терраса, которую хозяин с гордостью демонстрирует.

В общем, нам тут нравится! Тем более, что бытовые неудобства компенсируются чрезвычайным радушием хозяев, по всей видимости, отца с сыном, и какой-то домашней атмосферой. Пока на ужин нам готовят очередной тажин, успеваем помыться в спартанском душе, он хоть и “на этаже”, но от нашей двери до него метра два. Помытые, спускаемся вниз ждать ужин, который готовится неспешно, с толком, с расстановкой. Раза два отец гоняет сына в соседнюю лавку за какими-то ингредиентами.

Тем временем выясняется, что живем мы тут не одни. За соседним столиком ждут свой тажин два студента поляка, путешествующие автостопом. Собираются пересечь Западную Сахару, Мавританию и дальше в Сенегал. Эх... Чуть позже появляются еще постояльцы – немец из Кельна с девушкой литовкой, тоже стопщики. Хорошая собралась кампания.

После ужина перемещаемся на крышу продолжать коротать этот волшебный вечер. Немец со своей девушкой, правда, быстро ушел спать, сославшись на усталость. Зато поляки вытащили походный кальян, “шиша”, если по-арабски. Мы, со своей стороны, выкатили бутылку французского вина и остатки нескончаемой Lapin Kulta. Позже к нам присоединился и сын хозяина. От вина отказался, мол, “Рамадан”... От кальяна отказываться не стал, мол, ладно, “Ноу Рамадан”.

Поляки хоть и молодые, да опытные. Каждое лето путешествуют месяца по два. Бывали в Иране и Ливии, в прошлом году катались по Узбекистану с Туркменистаном. Говорят, что сейчас труднее всего было пересечь Испанию – ни одна сволочь не останавливается. Так бы там и сидели на обочине, если бы не случившаяся на их счастье польская фура. По поводу дальнейшего продвижения на юг особо не волнуются – машины ходят, значит уедем. Время есть.

Мы им, конечно, в ответ порассказывали про наш прошлогодний колымский авто- и гидростоп, про то, как танкер пять дней караулили... Большая Земля, но все же круглая, глядишь, еще встретимся где-нибудь в лесах Амазонки.

Удивительный получился вечер... С поляками, на крыше в Тарфайе, в Сахаре... Ночью на улице прохладно, ветерок. Ленка даже за курткой сходила.

А километрах в восьмидесяти отсюда – Канары, остров Фуертевентура. По словам сына хозяина, в хорошую погоду его даже можно увидеть, или, скорее, угадать на горизонте...

13-й день. 4-е августа 2009 г.

Проснулись мы раньше всех, что позволило без помех воспользоваться душем. На завтрак изъявили желание отведать кофе с круассанами, и хозяин, несмотря на наши протесты, помчался за ними в лавку: “No problem! You are my friends!”

Безмятежное питье кофе за столиком на улице было слегка омрачено появлением странного типа, сначала поздоровавшегося со мной за руку с каким-то невнятным бурчанием, а потом, внезапно, запустившего в нашу сторону палку. Когда он потащил с земли камень, подоспели хозяин с сыном и быстро его куда-то спровадили – “crazy”, мол, что возьмешь. Хорошо, что мы его вчера не видели, а то оставлять машину на улице было бы неуютно.

Часов в 10 отъезжаем от гостиницы, тепло простившись с ее радушными хозяевами. Полякам оставляем записку с нашими e-mail'ами – вчера договорились обменяться координатами. Но уезжать из Тарфайи не спешим, полчаса посвящаем осмотру ее немногочисленных достопри­мечатель­нос­тей.

В этом забытом богом городке несколько лет служил начальником почтовой службы Антуан де Сент-Экзюпери, здесь он написал “Южную Почту” и задумал “Маленького Принца”. На пятачке у пляжа стоит ему памятник – самолетик, рядом есть небольшой музей, малоинтересный, особенно, для тех, кто, как мы, не понимает по-французски. Мы провели там минут пятнадцать, причем охранник на входе сначала категорически запретил фотографировать внутри, а потом неожиданно подобрел и буквально заставил сделать несколько кадров.

Еще, недалеко от берега прямо из воды торчит странное мрачноватое сооружение колониальных времен – Casa Mar, построенное еще в IX веке на скале прямо в море, видимо, из соображений безопасности. Похоже, это единственное историческое здание в Тарфайе.

Если посмотреть на любую карту Африки немарокканского происхождения, то Тарфайа – последний марокканский город, почти сразу же за ним проходит по линейке прочерченная граница некоего образования под названием Западная Сахара, помеченного как “disputed”, про которое до этой поездки я ничего не знал, кроме того, что там идет вечная заваруха и полузабытый фронт ПОЛИСАРИО “борется с наймитами империализма за освобождение сводолюбивого западносахарского народа”. Началось это все в 70-х годах, когда Западная Сахара называлась еще Испанской. В 1976-м испанцы оттуда благополучно убрались, отдав этот бесплодный кусок пустыни на откуп соседним странам, Мавритании и Марокко. Пустыня пустыней, но здесь имеются мощные месторождения фосфоритов, чуть ли не четверть мировых запасов. Как только испанцы ушли, Мавритания и Марокко быстренько поделили территорию, а фронт ПОЛИСАРИО провозгласил независимую Сахарскую Арабскую Демократическую Республику и объявил всем войну. Нищая и слаборазвитая Мавритания быстро сдулась, вывела свое воинство и признала независимость САДР. Марокко же, напротив, с удовольствием прихватило и бывший мавританский кусок. Полисарийцев они выгнали в Алжир и отгородились от них стеной, над всеми городами (три штуки), месторождением фосфоритов и главной стратегической прибрежной дорогой установили вполне надежный контроль. Страсти поутихли, и сейчас по Западной Сахаре можно вполне безопасно путешествовать, особенно, если сильно не отклоняться от единственной дороги вглубь пустыни.

И если еще относительно недавно иностранцы могли проехать эти почти полторы тысячи километров пустыни только в составе специального конвоя под военным прикрытием, то сейчас все это в прошлом, остались только многочисленные военные посты. Сама Западносахарская трасса – весьма приличное шоссе, с хорошим асфальтом и относительно интенсивным движением. Асфальт идет, говорят, до самого Нуакшота, за исключением пяти километров ничейной земли между Марокко и Мавританий, где до сих пор понатыкано мин, и от таможни до таможни настоятельно рекомендуется брать проводника.

Тем не менее, сама граница вполне проходима для простого человека, особенно при наличии мавританской визы. Впрочем, при отсутствии таковой, ее вроде бы несложно прикупить прямо на границе. Все это очень заманчиво и, будь у нас еще месяц времени, мы бы, конечно, и до Сенегала доехали... Но пора умерить аппетиты – почти половина отпуска позади, а ведь хочется еще и горную часть Марокко посмотреть, и Марракеш с Фесом, и до песчаных дюн на границе с Алжиром добраться! А пока, чем дальше мы забираемся на юг, тем больше нам придется возвращаться той же дорогой, и так не блещущей разнообразием.

Но, тем не менее, в Западную Сахару мы заедем. Еще один день на юг и назад. С этим решением покидаем Тарфайю, но, не успев выехать на основное шоссе, натыкаемся на поворот на некий Aglow. В сторону границы с Западной Сахарой по самому берегу уходит в неизвестность приличная асфальтовая дорога. На карте ее нет напрочь. В надежде найти хороший пляж, сворачиваем туда. Надежда полностью оправдалась! Но сначала, где-то в километре от Тарфайи, нашим взорам открылся сидящий на мели у самого берега паром испанской компании Armas. Я читал про него в интернете – недолгое время он ходил между Тарфайей и Канарами, но 30 апреля 2008 года, в шторм, промахнулся мимо порта и сел на мель. Снимать его оттуда почему-то никто не стал и паромное сообщение прекратилось. А жаль, можно было бы махнуть на Канары...

На вид корабль вполне целый, ходить бы ему и ходить, но, похоже, испанцам лень с ним возиться, да и сама эта линия оказалась не слишком популярной. Выбросило на берег – ну и слава богу, забот меньше.

Нафотографировавшись на фоне парома, проехали еще несколько километров по дороге, ведущей в никуда, а, вернее всего, в какую-нибудь военную часть. Красота! Начались барханы, подходящие к самой воде, между ними шикарные пляжи, ни одной живой души. Прямо не знаешь где остановиться, одно место лучше другого. Барханов много, вполне можно найти ракурс, при котором пески простираются до самого горизонта. Настоящая пустыня! И, присев на верхушку бархана, попой в горячий песок, так легко вообразить, что на тысячу километров вокруг есть только ты да эти гипнотизирующе прекрасные сыпучие желтые холмы...

Часа два провалялись на песке, полазали по барханам, и, конечно, попрыгали в волнах. Хоть до тропика еще полтысячи километров, солнце стоит почти ровно над головой, тени в полдень совсем маленькие. Но нельзя сказать, что безумно жарко – прохладный ветерок с океана создает вполне комфортные условия.

Так как времени уже часа два, а от Тарфайи мы так и не уехали, решаем сделать хозя­евам Bahja сюрприз и возвра­щаемся к ним обедать. Встречают нас как родных! Празднич­ный тажин готовят целый час, за который мы успели еще раз прогуляться по городку и выйти на берег.

Поляки уже уехали, зато проснулись немец с литовкой. Девушка даже знает несколько слов по-русски. Они не столь общительны, как вчерашние поляки, но все же обмениваемся адресами, мол, будете у нас на Колыме...

Сделав прощальный кадр и прикупив в лавке по соседству огромный арбуз, в 4 часа дня, наконец, окончательно уезжаем из Тарфайи. А через полчаса в местечке Tah пересекаем чисто символическую границу Западной Сахары. На местности она обозначена гранитным монументом с многочисленными надписями по-арабски. Дальше до Laâyoune – новой столицы этой территории – 100 километров прямой однообразной дороги через каменистую пустыню, hammada. Здесь нет даже песка, барханы остались где-то справа, ближе к океану. Проезжаем пару пересохших озер с обрывистыми берегами. На дороге имеется относительно оживленное движение, встречаются разномастные джипы, даже фуры. После ухудшения ситуации в Алжире эта дорога – единственный доступный автомо­бильный путь через Сахару.

Какая же Сахара без верблюдов. Они даже изображены на предупреждающих дорожных знаках, вместо привычных нам лосей и коров. И, правда, пасутся вдоль дороги, жуют свои колючки, возле почти неотличимых от окружающей пустыни глиняных хибар.

Сам Laâyoune большой и довольно аккуратный город, с претензией на столичный лоск. Марокко вкачивает кучу денег в благоустройство Западной Сахары, поощряет миграцию сюда населения, в общем, старается всячески продемонстрировать, что это его обжитая и освоенная территория. В качестве одной из интеграционных мер, Западная Сахара объявлена зоной свободной от налогов. Для нас это выражается в том приятном факте, что бензин здесь в полтора раза дешевле, чем в остальном Марокко.

В Laâyoune нас аж трижды останавливают на постах, переписывают паспортные данные. Задают стандартный набор вопросов:

–    Кто такие? Куда едете? Кем работаете?

Кто мы такие, понятно. На вопрос, куда едем, всегда отвечаем: “Дахла”, так как это последний город перед Мавританией. А вот на вопрос о профессии я испробовал разные варианты ответов: “physicist”, “researcher”, “scientist”. Все три вполне удовлетворили суровых военных парней, хотя они и переспрашивали по пять раз непонятное слово. Ленкино “student” проходило гораздо легче. И зачем, интересно, им знать нашу профессию?.. Вообще-то стоило, конечно, заранее озаботиться изготовлением бумажек с ответами на вопросы и паспортными данными, это явно сэкономило бы минут по десять на каждом посту. Но мы поленились.

От Laâyoune до большого вонючего фосфатного комбината El Marsa идет аж четырехполосное шоссе. Там, где оно пересекает пески, непрерывно трудятся экскаваторы, таскают песок с одной стороны на другую – помогают барханам переходить дорогу. Сизифов труд... Но если шоссе не чистить, его моментально переметает песком, как снегом в пургу.

После фосфатного комбината, к которому из глубины пустыни тянется транспортер, дорога вновь сужается до обычного состояния. По обочинам стоят внушительные щиты: “Внимание! Слева от шоссе на расстоянии 600 метров проходит pylone electrique.” Что это за pylone – просто линия электропередач или же специальная проволока под напряжением от партизан, – мы так и не поняли, но налево с дороги, на всякий случай, не совались.

Отъехав километров тридцать от цивилизации, начинаем поиск нашей самой южной ночевки. Шоссе здесь идет вдоль берега, но не вплотную, вправо уходят многочисленные колеи. Первый съезд в hammada удался не вполне – каменистая, поначалу, колея перемежается песчаными участками, куда нам лучше не лезть. К тому же, впереди замаячили какие-то шатры.

Проезжаем еще немного по шоссе и повторяем попытку. Ехать по пустыне можно, но очень аккуратно – все время есть опасность либо наскочить на большой камень, либо заехать в песок. Поползав туда-сюда пару километров по ветвящимся во все стороны колеям, первый раз в Африке достаем навигацию – Ozi Explorer со старой Генштабовской картой. Впрочем, от карты нам нужно только местоположение океана, а оно за сорок лет сильно не изменилось. Тут же выяснилось, что, во-первых, в пустыню мы полезли как раз в том месте, где от дороги до берега дальше всего и, во-вторых, от него нас отделяют две ступени обрывов.

Но отступать уже поздно. Выбирая наиболее перспективные колеи, мы вскоре выехали на первый означенный на карте обрыв. Он оказался не очень обрывистым, и с него достаточно быстро удалось найти относительно нормальный спуск мимо каких-то заброшенных стойбищ. Внизу обнару­жилась накатанная колея, эдакое джиперское шоссе-дублер. Но сейчас никого не видать.

А вот второй обрыв, что у самой воды, неприступен абсолютно. Сколько хватает глаз, до самой Мавритании, берег океана – отвесная скала, метров двадцать высотой. Внизу в бухточках кое-где виднеются заманчивые пляжи, но спуститься туда без веревки нереально.

Выбираем себе самый живописный утес, и располагаемся прямо тут, на границе пус­тыни и океана, на перекрестке семи вет­ров... Кругом фантас­тический простор и полное безлюдье, только на горизонте еле виднеются берберские шатры. Или туарегские? Или это свободолюбивые бойцы фронта ПОЛИСАРИО вынашивают там свой смелый план подрыва королевского дворца в Рабате? Нам нет до них дела...

Палатку не ставим – во-первых, хлопотное это дело на таком ветру, а во-вторых, в машине как-то спокойнее. Черт его знает, кто тут ночью поедет. Или пойдет. Или приползет.

Вечер удивительно прохладный, градусов 18, приходится даже лезть за теплыми шмотками. Тропики. Варим на ужин остатки еще питерской картошки, и чуть-чуть отмечаем нашу самую южную ночевку парой стопочек коньяка, купленного на границе с Финляндией... Полная луна, как всегда, мешает разглядеть южные звезды. Все же Южный Крест тут еще вряд ли виден, ведь даже до тропика мы не доехали. И не доедем в этот раз – просто для галочки пилить полтысячи км туда и потом столько же обратно по этой мертвой земле глупо, когда-нибудь мы еще проедем тут и прорвемся дальше, в Мавританию, в Сенегал... Но, хорошо бы, все-таки, зимой. Эх, мечты, мечты... Хотя, с другой стороны, еще пару лет назад мне и в голову не могло прийти, что мы заберемся в Сахару. Безумные затеи обретают реальные очертания столь стремительно, что лучше не зарекаться ни от чего!

14-й день. 5-е августа 2009 г.

Этот день получился довольно бестолковым. Поутру проехали по колеям вдоль берега километров пятнадцать дальше на юг, в надежде найти спуск к воде, да так и не нашли. Скала и скала. Зато по дороге рассмотрели поближе нехитрое хозяйство местных жителей – брезентовый шатер, обложенный деревянными ящиками. Рядом куча здоровенных канистр: вода – главная проблема, ее, видимо, возят издалека. Жилище так же оборудовано зловредными собаками, которые провожали нас с лаем еще пару километров. Выяснилось, что по колеям в пустыне собака бежит ничуть не медленнее, чем мы пытаемся от нее уехать.

В конце концов, уперлись в военную часть. Но тут хоть шоссе подходит поближе к берегу, и мы выбрались на него без вчерашних проблем. Как-то обидно так бесславно поворачивать назад, хочется поставить какую-то логическую, самую южную, точку нашего путешествия. Искупаться, например. Арбуз съесть.

Судя по карте, ближайший пляж находится в районе мыса Cap Cinq, там есть маяк и к нему с основной дороги изображен отвилок. До всего это дела еще километров 70 на юг. Гоним туда, вокруг все та же, успевшая поднадоесть, hammada.

Отвилок, действительно, существует. Стоит указатель на деревуху Sidi Al Ghazi. На повороте очередной жандармский пост, что-то их давно не было. Непосредственно перед деревней направо ответвляется дорожка к маяку, в целом асфальтовая, но в одном месте ее так перемело, что проскочить можно только на хорошей скорости, скользя брюхом по песку. У маяка дорожка заканчивается прямо в чьем-то дворе, среди лачуг и гор мусора. Дальше, действительно, пляж, но вышедший нам навстречу мужик берберской наружности довольно резко дал жестами понять, что нам тут делать нечего. Мол, давай, крути баранку.

Приходится разворачиваться и уезжать ни с чем. Кроме маяка, неподалеку есть еще деревня, собственно, та самая Sidi Al Ghazi, но соваться в нее уже не хочется, да и не на берегу она. Предпринимаем последнюю попытку прорваться к океану и чуть не застреваем в песке всерьез. Еле выползи задом обратно. Вокруг все замусорено, личности какие-то в нашу сторону направляются, в общем, желание проводить тут время дальше постепенно исчезает.

Что ж, это и будет самая южная точка нашего путешествия. До Дахлы, а с ней и северного тропика, остается километров 400. Возвращаемся на шоссе и, наконец, ложимся на курс норд. Назад, в милую сердцу Тарфайу. Там планируем заночевать и напоследок покупаться, перед долгой разлукой с океаном.

Гоним быстро по уже знакомой и надоевшей дороге. С небольшой остановкой на поедание арбуза прямо посреди пустыни, раз уж на берегу не получилось. А то мы сегодня еще не завтракали. Арбуз большой, не удалось осилить даже половину.

В обратную сторону жандармские посты беспокоят гораздо меньше, на большинстве нам сразу машут, чтоб проезжали. Часа в 3 доехали до стольного града Laâyoune, вернее, его курортного пригорода Foum El Oued, что чуть сбоку от шоссе, на берегу океана. Да видно, неудачный сегодня день. С океана сильно дует, набережную засыпает песком. Пытаемся найти место где пообедать, но все строения, хоть отдаленно напоминающие кафе, наглухо закрыты.

В Foum El Oued мы заехали отчасти из любопытства – проверить, не найдется ли тут следов той неучтенной дорожки, по которой мы вчера проехали десяток километров на юг из Тарфайи. Но здесь, похоже, начинаются только джиперские маршруты через пески. Судя по карте, на этом участке берега сосредоточено основное скопление барханов в округе. Видимо, по этой же причине шоссе обходит этот район, довольно сильно отклоняясь вглубь пустыни. Колеи вдоль берега уходят накатанные, заманчивые, но отправляться в стокилометровый трип по пескам на нашей машине – это слишком.

Так что, удовлетворив любопытство и поняв, что альтернативного пути в Тарфайу нет, возвращаемся на трассу. Пообедали мы, в результате, на большом заправочном комплексе в самом Laâyoune, причем очень неплохо. Заодно заправились последний раз дешевым западносахарским бензином по 6.92 дирхама за литр. Предприняли также попытку найти более-менее большой магазин, пополнить истощившиеся запасы провизии. С этой целью два раза из конца в конец проехали центральную улицу имени Хасана II, но безрезультатно. Нет тут магазинов. Пришлось довольст­воваться обычной придорожной лавкой, в общем-то, там все, что надо, есть. Даже йогурты.

Так в суете этот день и прошел, и уже под вечер возвращаемся на вчерашнее место под Тарфайей, к барханам. Как это всегда бывает, во второй раз все не так прекрасно, как было в первый. Вчера мне казалось, что тут вообще нет и никогда не было людей, но стоило только свернуть с дороги к приглянувшемуся месту, как из-за бархана неожиданно возник палаточный лагерь. Пришлось отступать и прятаться за соседний бархан. В конце концов мы все-таки нашли неплохое уютное место, прикрытое от ветра и берберских глаз. Но пока долго и нудно ползали по камням и колючкам, выискивая проезд, пробили правое переднее колесо.

Так что вместо загорания на песочке, пришлось для начала ставить запаску. Да и загорать-то не очень получается, стало пасмурно и совсем не жарко. К тому же, хоть мы и спрятались за бархан, ветер нашпигованный тончайшим песком потихоньку достает нас и тут. Видно, как с кромки бархана песок постоянно сдувает вниз – наверное, за ночь он такими темпами должен сдвинуться на пару сантиметров.

После упражнений с колесом хочется искупаться. Но океан куда-то делся: в том месте, где я вчера плескался на песочке, прямо с уходящих в волны дюн, сейчас широкая отливная полоса с водорослями. Через все это приходится шлепать, увязая по щиколотку.

Плюс ко всему у меня разболелась голова, пришлось часик поспать в машине. Ужин варим, когда уже стемнело. Из загадочной крупы, купленной в Агадире. Крупа обернулась чечевицей – Ленка ворчит, а по мне так с тушенкой очень даже и ничего.

Все, ложимся спать. Как обычно, в машине, про палатку уже и не вспоминаем. Слышно, как через оставленные для вентиляции щели в окнах сыплется песок.

15-й день. 6-е августа 2009 г.

Утром песком засыпано все – морда машины, оставленный на улице холодильник, наши спальники и мы сами. Первым делом купаюсь, хотя океана опять нет на месте, не вернулся еще. Да и не жарко совсем. В темпе собираемся, пьем кофе, предвкушая обратный выезд на асфальт – если мы тут пробьем еще одно колесо, придется идти с ним пешком в Тарфайу за десять километров.

До асфальта по прямой близко, но проехать можно только очень хитрым зигзагом, объезжая многочисленные препятствия – барханы, колючие кусты, россыпи крупных камней. Наберется, наверное, с километр. Причем на всем этом пути валяются мелкие острые камушки. Ленка предлагает идти перед машиной и их раскидывать, но так мы до вечера точно не управимся, быстрее уж колесо в Тарфайу скатать. Так что, положась на авось, просто медленно и аккуратно ползем к дороге, вздрагивая при каждом “хрусть”, раздающемся из-под колес.

Все, асфальт! Выбрались. Осматриваю колеса – все на месте. Можно гнать на север. В Тарфайу решаем не заезжать, шиномонтаж поищем в городках покрупнее, типа Тан-Тана. Пока едем по асфальту, отсутствие запаски не столь критично.

Километров через тридцать вляпываемся в засаду. На обочине стоит радар на треноге, рядом неприметный мужик с рацией. А сама полицейская машина только через километр, за барханом. Там нас радостно и встречают. Превышение весьма сомнительное – намеряли они 69 км/ч под знаком “60”, но, памятуя о прошлом опыте общения с местными блюстителями правопорядка, я приготовился к длительному торгу. Тем более, что разговор снова пошел по накатанной колее:

–    You do not respect Moroccan rules!

И опять про 400 дирхамов, которые смогут примирить их с этим вопиющим фактом. Но все закончилось на удивление быстро, после того, как я поклялся, что очень уважаю законы Марокко, а так как еще и являюсь туристом из России, то меня следует немедленно отпустить. С последним тезисом полицейские неожиданно согласились и проникновенно пожелали счастливого пути. Хорошие ребята, даже настроение поднялось.

На этой позитивной волне вскоре останавливаемся на прощальную фотосессию с барханами – не могу я просто так уехать из Сахары. Теперь бы еще найти хорошее место на берегу, ведь с океаном мы тоже сегодня расстаемся – весь обратный путь на север планируем проехать через горы. Пляжей вдоль дороги много, но все что-то не так – то мне не нравится, то Ленке. К тому же погода какая-то странная, пасмурно, ветрено, 21 градус.

Останавливаюсь уже незадолго до Тан-Тана, дальше шоссе уходит от берега, это – последний шанс. С дороги съезжать не рискую, иду пять минут пешком. Ленка купаться отказалась – холодно, мол, и осталась в машине читать книжку. А мне не холодно, мне, наоборот, очень хорошо. Солнце в дымке, песок, волны и, как обычно, никого. Даже дороги отсюда не видно. Только далеко над обрывом чуть виднеются какие-то шатры. Плавки я из машины не захватил – сушить их еще потом, – ну да вряд ли у обитательниц тех шатров есть мощные подзорные трубы.

Не хочется отсюда уезжать, пустыня надоела, а океан – нет! Не хочется ни в какие города, не хочется надевать на себя даже шорты с футболкой. Поселиться бы на необитаемом острове...

Возвращаюсь к реальности, то бишь машине на обочине шоссе N1. Едем в Тан-Тан. “Мы вернемся к тебе, океан!..”

Чуть отъехали от берега сквозь небольшой каньон, и температура за бортом сразу же подскочила до тридцати с лишним. Все-таки жить в Африке можно только у океана.

В Тан-Тане сходу попадается вполне приличный шиномонтаж, с рекламой Michelin и Pirelli, где за смешные 30 Dh вулканизируют нашу дырку и даже балансируют колесо. А мы за это время успеваем закупить картошки и еще всякой мелочевки в лавке по соседству.

Раз все так удачно, едем прямо в Tiznit, который по пути туда пропустили, объехав мелкими дорожками по побережью. Дорога понемножку забирается в предгорья Анти-Атласа, становится очень жарко, +42, приходится гонять кондиционер. Вокруг по выжженной земле гуляют пылевые смерчи. На небе пытаются собраться тучи, даже упало несколько капель дождя, впервые за наше пребывание в Африке. Впрочем, высохли они на раскаленном стекле раньше, чем я успел включить дворники. Только разводы остались.

В принципе, свернуть с транс-сахарского шоссе можно и не доезжая Tiznit'а, в Bouizakarne – карта предлагает там уверенную дорогу в сторону Zagora, где, на границе с Алжиром, у Марокко имеется кусочек “настоящей” песчаной Сахары. Туристов там любят и возят на верблюдах в разнообразные одно- и много-дневные туры по барханам. Но нам, похоже, уже приходится выбирать – или Zagora с верблюдами, или горы Атласа с Марракешем. На данный момент однозначно выбираем горы, а к верблюдам, если успеем, попробуем заскочить потом.

В Tiznit мы приехали в полшестого, голодные. LP присоветовал ресторанчик при отеле, где тусуется западный турист. Народ все больше пожилой, ухоженный, в свежевыглаженных шортах и белоснежных футболках. За этими столиками в тенечке просиживает по полдня, спасаясь от жары и впитывая африканский колорит в виде разодетых в национальные одежды официантов. Мы, всклокоченные и грязные, торопящиеся побыстрее перекусить и ехать дальше в горы, пока не стемнело, тут как-то не ко двору. Когда за пятнадцать минут к нам так никто и не подошел, мы плюнули на этот ресторан и поехали искать что-нибудь менее туристическое.

На наше счастье, за углом попался большой универсам. Набрав консервов и колбасы-хлеба, перекусили прямо в машине на его парковке. Колбаса, надо сказать, оказалась весьма своеобразной... Зато я прикупил сушеных фиников – они еще с детства запали мне в душу...

Для порядка заезжаем в медину, причем прямо на машине. Медина на первый взгляд показалась какой-то ненатуральной, да и не хотелось уже, на самом деле, таскаться по ней в такую жару. Поэтому, когда к машине с разных сторон ринулись парковщики, мы просто развернулись и уехали прочь из города. В горы, в Анти-Атлас, по направлению на Tafraoute.

И правда, холмы постепенно перерастают в настоящие горы, начинаются серпантины. Я бывал в разных горах, но эти не похожи ни на что: марсианский красноватый цвет, практически полное отсутствие растительности и воды – та же пустыня, но живописно скомканная и обретшая третье измерение. Впрочем, жизни тут побольше – в складках местности внезапно обнаруживаются даже целые рощицы, растущие по берегам невидимых сейчас ручьев. И кактусы, повсюду кактусы, великое множество кактусов.

По склонам гор органично разбросаны берберские поселения из глиняных хибар, стройматериал для которых взят прямо тут же, под ногами. В результате кажется, что вся деревня вылеплена заодно со скалой, как орнамент на античной вазе.

На карте, километрах в 20 от дороги, нарисовано озеро. Очень заманчиво там заночевать, хотя верится с трудом – кругом все пересохшее, в руслах речек нет ни капли воды. Все же тратим на поиски этого озера больше часа, и все без толку. Заехали в деревню, пропылили туда-сюда по главной улице, на радость детишкам, но всюду тупики. Даже навигацию включили – не помогло: на карте одно, на местности ничего похожего.

Оставив эту затею, едем дальше, уже начинает темнеть. Я готов заночевать где угодно в горах, воды, что у нас с собой, на ужин-завтрак хватит. Но Ленка хочет человеческих условий и душ. Препираемся на эту тему, пытаюсь доказать, что в Tafraoute мы найдем в лучшем случае душную гостиницу с африканским сервисом, туалетом типа сортир и душем на этаже. И что гнать ради этого в темноте мимо всех горных красот глупо. Но Ленка выискивает что-то в LP и не поддается.

Разозлившись, гоню в Tafraoute. Хочешь гостиницу – будет тебе гостиница. До него недалеко – 90 километров, но, по узкой дорожке, проходящей через все села, получается больше двух часов. Когда торопишься, африканские села – изощренное издевательство, их неспешным жителям, включая лошадей и ослов, нет никакого дела до машин, пытающихся протиснуться по единственной улице. На каждое село уходит минут пятнадцать.

Усталый и злой приезжаю в Tafraoute – вместо вольной ночевки в горах рубимся куда-то полночи непонятно зачем. В городе обычное вечернее столпотворение. Ленка нашла гостиницу в самом центре и робко пытается меня туда направить. Ругаясь, опять протискиваюсь прямо через рынок на главную площадь.

Но тут мучения закончились. Гостиница “Salama” неожиданно оказалась хорошей, даже очень хорошей. Приятный большой номер, с европейским санузлом, кондиционером, балконом с видом на центральную площадь и горы. Особенно радует кондиционер, ибо на улице даже ночью 36 градусов и жуткая духота. И все это великолепие стоит 250 Dh, то есть чуть больше 20 евро. Нет, все-таки в Марокко здорово!

Настроение разом меняется, Ленка прощена. Я тоже. Быстро помывшись и обретя человеческий облик, идем ужинать очередным тажином вниз, в пустой тихий ресторанчик. А после ужина сообщаем улыбчивому администратору на ресепшене, что останемся здесь еще на одну ночь. Уж больно тут хорошо, а завтра можно покататься радиально по окрестностям, кругом вершины и перевалы Анти-Атласа.

16-й день. 7-е августа 2009 г.

К утру жара чуть отпустила, градусов до 28. При свете дня с нашего балкона открылся шикарный вид на окруженный красными горами уютный городок Tafraoute. На площади, где вечером кипела жизнь, тихо и пустынно.

Пьем кофе в том же ресторанчике отеля в неспешном марокканском стиле и отправляемся кататься по окрестностям, предварительно изучив их подробную схему на ресепшене. Вокруг, в радиусе нескольких десятков километров, полно интересных мест – древние наскальные рисунки, знаменитая гора “Шляпа Наполеона”, “Голубые скалы”, раскрашенные из баллончика безумным бельгийцем, оазисы, куда можно проехать только на 4WD, и прочее, прочее. В общем, за один день все посмотреть и думать нечего, тем более, что все достопримечательности предполагают пешие подходы.

Мы же решаем сперва прокатиться по долине Ameln к самой высокой точке региона – вершине Jbel Lekst, 2359 м. В пол-одиннадцатого выезжаем, следуя, поначалу, указателям на Агадир. На выезде из Tafraoute удается сделать важное дело – избавиться от накопившегося мусора, а то найти в Марокко нормальный мусорный бак целая проблема. Пополнять же спонтанные свалки у дороги как-то рука не поднимается. В результате, мешки с мусором валяются у нас в машине по несколько дней, что, по такой жаре, приводит к появлению устойчивого запаха тухлятины. Но Tafraoute, видимо, город образцовой культуры быта, на выезде нам попалось аж штук пять стоящих рядком контейнеров, прямо как в старушке Европе. Хорошо хоть, сортировать мусор не пришлось.

За городом сразу становится красиво. Красные гранитные скалы, с прилепившимися к ним деревухами, мрачные ущелья меж них. Вскоре сворачиваем с основного пути на Агадир в боковую долину. Дорога становится очень узкой, при разъездах приходится уходить на обочину, там, конечно, где она есть. Забираемся на перевал 1700 метров – крутой серпантин, пропасти по краям ничем не огорожены. Утренняя прохлада давно испарилась, но все же на перевале чуть легче, чем в долине – все-таки почти две тысячи.

Нам надо бы поставить на место починенное вчера колесо, затеваю это дело прямо на видовой площадке перевала. Дело-то нехитрое, но в такую погоду... К тому же, латанное колесо хочется поставить назад, а значит, чтобы уж сделать на совесть, и левую сторону надо поменять местами, так что выходит, что снимать/­ставить прихо­дится все четыре колеса. После таких спортивных занятий воды я выпил больше литра.

Разобравшись с колеса­ми, неспешно двигаем­ся дальше, планируя замкнуть небольшой кольцевой маршрут вокруг Jbel Lekst. Хотя расстояния тут соотносятся со временем совсем не так, как в Сахаре – на 60 км уходит два часа.

В очередном наикрасивейшем месте останавливаемся поесть позавчерашний арбуз. Уж больно он большой, в прошлый раз мы от него откромсали лишь маленький кусочек. Арбуз, конечно, подкис, но если вгрызться поглубже, то вроде и ничего.

Уезжать отсюда не хочется. Уговариваю Ленку сбегать на перевал-щель, что, кажется, совсем рядом от дороги. Тем более, подул ветерок и на небе появились облачка. Полезли. Облачка оказались обманчивыми, перевал совсем не таким близким, а воду мы, по глупости, с собой не взяли. В общем, с привалами в тени больших камней, за час мы туда забрались. Сначала лезли как попало, но ближе к перевалу выбрались на какое-то подобие тропы. В одном месте через расщелинку даже был заботливо выложен мостик из камней. Восхождение, хоть технически и несложное, оказалось весьма изматывающим – тропическая жара явно повышает категорийность. Ну да не все ж на машине ездить, надо и ногами походить, попотеть. А если б еще с рюкзаками...

Оставив Ленку отдыхать на перевале, сам еще залезаю на совсем локальную вершинку, с набором метров в пятьдесят, зато с видом сразу на три долины. С полчаса сижу на камушке, озирая мир у ног и вспоминая всякие разные вершины, где удалось побывать...

Вниз прыгаем по камушкам быстрее, подгоняемые жаждой вкупе с видом на машину, где осталась пятилитровая канистра воды. В машине релаксируем минут пятнадцать, запустив на полную кондиционер. Нет, все-таки лето в Африке не лучшее время для горных походов, хотя повыше, в Высоком Атласе, может и попрохладнее. Зимой, во всяком случае, лежит снег.

Придя в себя, потихоньку едем домой, замыкая круг. Первый раз за поездку машина начала греться на подъемах, приходится в особо тяжелых местах выключать кондиционер. Вдоль дороги заросли кактуса-опунции выше человеческого роста, а их колючие плоды – по всей видимости съедобные – мальчишки ведрами продают по обочинам.

До гостиницы добрались часов в пять. Теперь в душ и поспать пару часов под кондиционером – сиеста. Ясно, что ни к какой Шляпе Наполеона мы сегодня уже не выберемся.

И тут еще у меня прихватило живот. То ли арбуз был несвежий, то ли жара, то ли все вместе. Догнала, наконец, акклиматизация. Или зараза какая.

Самочувствие весьма так себе, но все же, когда стемнело и чуть похолодало, поплелись вниз ужинать. Я потыкал вилкой в очередной тажин, а Ленке, из любопытства, заказали кус-кус. Правда, она им что-то не прониклась – кус-кус оказался большой тарелкой каши, обложенной кусками мяса и морковки. Мясо Ленка выела, а остальное так и осталось – я сегодня тоже не помощник.

День получился нескучный, жаль, что проблемы с животом смазали под конец все впечатление. Сейчас бы погулять по вечернему Тафрауту, по набережной несуществующей речки Massa, той самой, в низовьях которой расположен парк с фламинго. Да только боюсь я что-то отходить от гостиницы. Хорошо хоть номер у нас со всеми удобствами, с таким, как в Тарфайе, все было бы еще хуже...

17-й день. 8-е августа 2009 г.

Ночь прошла беспокойно, и утром не лучше. Все же надо двигаться дальше. В полдесятого отъезжаем от отеля, не позавтракав – какой там завтрак. Вместо него Ленка кормит меня таблетками, действия которых хватает на пару часов.

Из Тафраута выезжаем знакомой дорогой на Агадир, километров через 15 сворачиваем с нее на более мелкую, ведущую в сторону скопления основных вершин Высокого Атласа. Дорожка очень похожа на вчерашнюю – серпантины, перевалы, по обочинам вовсю торгуют плодами кактусов, как картошкой. Причем при на нашем приближении продавцы выскакивают на дорогу чуть не под колеса, пытаясь впарить ведерко. Но мне совсем не хочется сейчас кактусов, даже окрестные красоты что-то не очень воспринимаются.

Жара около 40, бороться с ней нет сил, так что едем с кондиционером. Периодически останавливаемся передохнуть и сделать неотложные дела. Часа через три Анти-Атлас заканчивается, и мы спускаемся в широкую долину реки Sous, разделяющей Анти-Атлас и Высокий Атлас. Своей космической безжизненностью долина немного напоминает окрестности Большого Каньона в Аризоне, особенно придает сходство характерная полосатость склонов холмов – трудами воды и ветра земная кора представлена в разрезе. Самого Каньона только не хватает.

Мост через речку в этом месте вяло строится, дорога идет рядом вброд. Брод сейчас несложный, так как ни капли воды в реке нет, хотя русло широкое и каменистое, и по весне тут, должно быть, экстремально.

По правому берегу Sous идет большое шоссе N10, в которое мы и упираемся. Поскольку на мелких дорожках заправки что-то не попадаются, заезжаем на всякий случай в Taroudant, хоть он и не по пути – шесть километров туда и столько же обратно. Заправляемся на очередной “Африке”, заодно снимаем еще немного дирхамов с карточки.

10-е шоссе ведет в Zagora, где барханы и верблюды, но теперь уже ясно, что это в другой раз. Как-то я плохо себя представляю сейчас на верблюде, да в сорокоградусную жару. В машине с кондиционером и то еле сижу...

Так что, проехав километров 70 в сторону Zagora, сворачиваем налево, к перевалу Tizi-n-Test, что две с лишним тысячи метров. Дорожка туда, помеченная на карте как “трудная и опасная”, поначалу идет через почти настоящий лес, но это счастье быстро кончается и опять начинается крутой подъем, серпантин петля за петлей. Зато стало чуть попрохладнее. Высокий Атлас куда выше Анти-Атласа, тут есть четырехтысячники, и перевалы, соответ­ственно, тоже посерьезнее.

Где-то на высоте 1600 м останавливаемся перевести дух в очень уютной чайной, где оказываемся единственными посети­телями. Чайная стоит прямо над обрывом, с террасы великолепный вид на окружающие горы. А внутри мягкие диваны, сладкий мятный чай и относительно прохладно – через настежь открытые окна-двери тянет приятный сквознячок.

Посидев полчасика и пообедав стаканом чая, часа в три продолжаем путь наверх. Стало немного полегче, даже появилась мысль о поиске красивой ночевки в горах. Где-то уже под перевалом, за очередным витком серпантина, взору внезапно открывается срывающийся со скалы мощный ручей. Вода! Первая вода, увиденная в этих горах! И это не мираж.

Вода холодная и вкусная – плещемся, набираем бутылки. Тут можно было бы провести и больше времени, если бы не тусующиеся вокруг назойливые пацаны, сначала лезущие знакомиться и обниматься, а потом нагло требующие денежку – приватизировали ручей, Остапы Бендеры.

Дальше – больше. Дорога проходит прямо под нависающей скалой, кажется, что вот-вот чиркнешь крышей. А слева километровый обрыв... Как раз в этом месте навстречу попадается одинокий велотурист европейской наружности. Здорово, наверное, по сорокоградусной жаре заезжать на велосипеде с рюкзаком на перевал-двухтысячник.

Скоро и сам перевал Tizi-n-Test, 2100 м по GPS-у. Вполне возможно, самый высокий перевал в Марокко. Сейчас это трудно себе представить, но зимой тут случаются снежные заносы, выпадает до метра снега. Прямо на перевале стоит мажорного вида отель, а налево вверх уходит грунтовка типа колея, помеченная невнятной стрелкой “camping”. Поддавшись искушению, зачем-то сворачиваем туда. И быстро начинаем об этом жалеть. Дорожка шириной ровно в одну машину выдолблена прямо в крутом склоне – справа гора, слева обрыв, туда лучше не смотреть. Посередине колеи камни, по которым мы скребем брюхом, подъем местами такой, что вползаем на пределе, буксуя на щебенке. И было бы ради чего! Едем вперед теперь только потому, что развернуться негде, а о том, чтобы сдавать по этой дороге задом, и думать страшно. Интересно, что будет, если в очередной подъем мы въехать не сумеем? Или попадется встречный, пусть даже на осле...

К счастью, ослов ездить тут, кроме нас, не случилось, и мы приехали на развилку, где, с грехом пополам и с Ленкиной помощью удалось развернуться в десять приемов. Вниз ехать еще страшнее, Ленка, чтобы некогда было бояться, непрерывно фотографирует.

Никакого кемпинга, естественно, не нашлось, ну да мы рады были уже тому, что благополучно вернулись на асфальт. С перевала дорога спускается в долину речки Nfiss, в которой, на удивление, даже что-то течет. В связи с этим по берегам сплошные деревни – вода тут в дефиците. Надежда найти ночевку начинает таять... А жаль! Тем более, что мы приближаемся к Imlil'у, откуда начинаются все пешие маршруту на главную вершину Атласа Jbel Toubkal. И ясно, что народу там будет немеряно.

И тут нам везет. Попадается единственный съездик к воде не в черте деревни. И хотя до ближайших домов все равно не больше пятисот метров, без колебаний туда спускаюсь, не смотря на вялые Ленкины протесты. Есть ночевка! И очень даже неплохая. По петляющей колее дважды переезжаем речку вброд – глубина сантиметров пять, и прижимаемся к самому обрыву так, что с дороги, идущей выше, нас практически не видно. В результате пятиминутной пешей разведки в нашем распоряжении оказывается замечательная зеленая полянка и, в двух шагах, небольшой “омут”, или, скорее, лужа, где глубина повыше колена и можно при желании окунуться, что я сразу же и сделал, распугав проживающих тут лягушек. Въехать на присмотренную полянку сложно, но можно, аккуратно лавируя между камней.

Купание вкупе с очередной таблеткой заметно улучшают самочувствие, жизнь снова начинает доставлять удовольствие. Располагаемся, валяемся на травке – после Сахары начинаешь с особенным трепетом относится ко всякой травинке-былинке, умиляться каждому куцему кустику. И все чаще перед глазами встает идиллическая картинка родной карельской природы – сосновый лес, холодное озеро, дождик, наконец. Мелкий, осенний. Когда-то мы туда вернемся?..

Времени еще только шесть часов и можно никуда не спешить. Когда солнце ушло за гору, стало очень комфортно – совсем не жарко. Палатку, по обыкновению, не ставим, поспим в машине. Зато готовим полноценный ужин, благо газ в баллончике еще есть. Даже выпили по стопочке коньяку, раз уж тут так романтично. Для больного живота оно вряд ли полезно, но ведь и о душе подумать надо.

Место, как и следовало ожидать, оказалось не вполне безлюдным. Только мы расположились ужинать, с противоположного склона, подпрыгивая на ухабах, начал спускаться грузовичок с сеном и десятком веселых селян, распевающих африканские народные песни. Спустился, пересек речку и так же с песнями укатил восвояси. Еще пару раз мимо прошли пастухи, но, вопреки местным традициям, не проявили к нам никакого интереса.

Стемнело, заквакали лягушки. На небо выкатилась луна...

18-й день. 9-е августа 2009 г.

Утром – ляпота! Встаю, пока солнце еще не вылезло из-за горы, купаюсь в любимой луже. Но уже часов в 10 начинает припекать, приходится будить Ленку, варить кофе и начинать собираться. Пока мы распивали кофе, мимо гуськом проследовали три пастуха, и каждый нас торжественно поприветствовал: “Bonjour!”

Напоследок еще раз плещемся в ручье, залезаем в машину, я вставляю карточку, нажимаю, как обычно, кнопку “Start”... и ничего не происходит. То есть зажигание есть, лампочки горят, а вместо стартера – тихий щелчок и тишина.

Дела. А ведь еще только что все было так хорошо... И где тут ближайший сервис Рено? В Испании? Десять раз обхожу вокруг машины, открываю капот, дергаю за все проводки, тычу, как загипнотизированный, в кнопку. Результат тот же. Тут, наконец, в голову приходит мысль – снимаю крышку с аккумулятора и проверяю клеммы. И точно, одна болтается. Подкручиваю гаечку на два оборота, и машина заводится как ни в чем не бывало. На этот раз обошлось, но осадок остался – а если сломается что-нибудь посерьезнее?..

На радостях останавливаемся посередине ручья и наскоро споласкиваем машину от пыли и песка.

Едем дальше в сторону Imlil'а, и через несколько километров наш ручей внезапно превращается в большое красивое озеро. От неожиданности останавливаемся на обочине, уж больно непривычно видеть в этих краях столько воды. Прямо по крутому склону, хватаясь за растительность, спускаемся на берег. Я лезу в воду, Ленка остается на камушках бояться крокодилов.

Через полчаса продолжаем путь. Остановились мы вовремя – дальше берег становится пологим и в воде плещется огромное количество народу. Видимо, крокодилов тут все-таки нет, одни лягушки.

Еще километров через десять – Asni и поворот на Imlil, к подножью Jbel Toubkal. Ведет туда узкая, забитая машинами дорожка. Чувствуется близость большого города Марракеша, откуда народ массово выезжает на природу.

На подъезде к самому Imlil'у упираемся в пробку – давненько не было. Со всех сторон, как обычно, липнут парковщики, но мы, им назло, зачем-то проползли насквозь через всю деревню до конца дороги, и, не найдя там места, вернулись обратно. Потом проделали тот же путь пешком. Делать здесь совершенно нечего – приехав в Imlil, надо сразу же уходить по тропе в горы, на Jbel Toubkal, что 4167 метров. Собственно, мы так и хотели когда-то, но сейчас мне даже короткая прогулка дается с трудом, здоровье что-то не хочет поправляться. Так что, потолкавшись на улице, засели в кафешку на террасе второго этажа, взирать сверху на толчею машин, лошадей, ослов и туристов внизу. Больше смотреть особо не на что, самой вершины, да и вообще красивых горных видов, из деревни что-то не наблюдается.

Зато туристы попадаются экипированные, настоящие, с рюкзаками, в шортах и мощных горных ботинках. Соответственно, и ассортимент местной торговли имеет крен в сторону всякого снаряжения. Так, в какой-то лавке, я углядел Campingaz. На радостях, не глядя схватили баллон за 120 Dh и только у машины заметили, что он “не той системы” – к нашей горелке его не присобачить никак. Обидно, иду назад менять. Но менять не на что, а дирхамы хитрый араб возвращать не хочет, ссылаясь на “поврежденный колпачок”. 120 дирхам не очень большая потеря, но меня что-то зацепило, и я, не взирая на отсутствие общего языка общения, излил на индифферентного торговца всю скопившуюся любовь к местному навязчивому сервису. Товарищ стал отступать, предложил 50 Dh, “только из уважения ко мне”, но я все не унимался, и, в итоге, был достигнут компромисс: 50 Dh плюс еще на 50 Dh товаров из его лавки. Пришлось набрать каких-то батареек.

Поупражнявшись таким образом в бессмысленной торговле, часа в три покидаем Imlil. Впереди Марракеш, до него всего километров 50, но, прежде, мы хотим совершить еще одну вылазку в горы – свернуть перед Tahanaoute направо на смутную дорожку, обещающую красивые виды, и выехать по ней в Oukaimeden, марокканский горнолыжный центр. Любопытно посмотреть на горнолыжный курорт в Африке. А оттуда можно спуститься в Марракеш соседней дорогой.

Поначалу все шло по плану – через 10 километров после Asni, где огромная толпа оккупировала крохотное озерцо так, что за телами и воды-то не видно, действительно нашелся нужный поворот. Однако, уже на следующей развилке возникли трудности. По карте надо бы направо, но два мужичка на лавочке на простой вопрос: “Oukaimeden?” дружно замахали налево. Поверив мужикам, проехали километра два по очень, впрочем, красивой дороге через приятный светлый лесок на крутом склоне. Но червь сомнения заставил развернуться и, под удивленными взглядами тех же мужиков, поехать туда, куда они ехать не советовали.

Дорога пошла грунтовая, местами какая-то недостроенная, с труднопроходимыми объездами будущих мостиков, у которых вяло ковыряются рабочие. Один такой трудящийся жестом тормознул нас и потребовал угостить его сигаретой. Зато никаких туристов, никаких торговцев, только петляющая по склонам грунтовка да редкие местные машины, выглядящие обычно так – старенький под завязку забитый грузовичок или микроавтобус, на крыше привязан десяток-другой тюков, а на них сидит и болтает ногами десяток человек. И все это весело несется по серпантину в облаке пыли.

Дорожка наша все петляет и никак не хочет забираться на обещанные картой 2200 метров. Зато по расстоянию мы уже проехали двадцать километров вместо десяти. Горы тут имеют своеобразную раскраску – на красных склонах вода за миллионы лет промыла большие белые залысины. Ленка, как профессиональный геолог, на вопрос о происхождении такой великолепной картинки, лаконично объяснила, что, мол, вымыло. Так мы и окрестили эти места – “Африканское Вымыло”. Встречается в центральном Марокко.

Наконец, внизу показалась деревня и асфальтовое шоссе, на которое мы, после недолгого блуждания по кривым улочкам, выбрались. Дорога сразу же показалась подозрительно знакомой – вот и обставленная машинами лужа, мимо которой мы полтора часа назад тащились в пробке. В общем, мы описали полный круг и вернулись в Asni по пунктирчику, которым, согласно легенде, на карте обозначены “пешеходные тропы”. Но времени не жалко – хотели покататься по горам, вот и покатались. Дорожка была стоящая. Да и горы Высокого Атласа совсем не такие голые и безжизненные, как Анти-Атлас, склоны покрыты чем-то зеленым, встречаются живые ручейки и целые рощицы вдоль них.

Кусочек дороги от Asni до Tahanaoute вообще достоин восхищения – он вьется по берегу глукобого скального каньона и потом пересекает его по высокому мосту.

Дальше едем прямиком в Марракеш, дело к вечеру. До него остается 40 км, красоты заканчиваются, дорога выходит на равнину. Ленка, тем временем, присматривает в LP пару бюджетных гостиниц рядом друг с дружкой. Марракеш – полуторамиллионный мегаполис. Мы въезжаем в его современную часть, “Ville Nouvelle”, выглядящую вполне фешенебельно – широкие бульвары, отели, банки, гуляющий народ. Приятный южный город с пальмами.

Без труда находим себе отель под названием Pacha, второй из двух присмотренных – в первом не было кондиционера. Хотя сейчас, вечером, все не так страшно, 28 градусов – жить можно.

Бросив шмотки и быстро сходив в душ, отправляемся в медину. На машине, так как довольно далеко. Улица Мухаммеда какого-то, ведущая в центр – одна сплошная пробка. Причем наполовину из таксистов, наполовину из конных повозок. Плюс просачивающиеся через все щели велосипедисты и мотоциклисты. В общем, движение – ужас, но не ужас-ужас. В Китае хуже. Да и в России не подарок.

Дотащившись до главной мечети, Koutoubia Mosque, начинаем искать парковку, что весьма не просто. Хаотично шныряем по мелким улочкам. Наконец, замечаю место на противоположной стороне и в темпе разворачиваюсь, чтобы им овладеть. Улица узкая, приходится заезжать задом в какой-то проулок. Со всех сторон все куда-то едут. Пропустив ослов, козлов и мотоциклистов, я умудрился в суете не заметить выскочившего откуда-то таксиста и рванул ему наперерез. Ленка пискнула, а у мужика оказалась хорошая реакция, увидел я его только когда визг тормозов оборвался в метре от нашего правого крыла. Таксист не особо обиделся – дело житейское – лишь осуждающе помахал рукой, объехал нас и умчался дальше, а мы, наконец, запарковались. Даже, вопреки обыкновению, без парковщиков. Идем глядеть на знаменитую площадь Djemaa el-Fna, а, нажми таксист на тормоз полсекундой позже, могли бы, вместо этого, общаться сейчас с марракешской полицеей... Как много в жизни зависит от случайностей.

Тем временем стемнело – самое время для окунания в бурную арабскую жизнь. Правда, туристов тут едва ли не больше, чем арабов, и, следовательно, все местные жители пытаются на этом заработать свой грош с присущей им непосредственностью. Сама Djemaa el-Fna – огромная площадь, на две трети занятая рынком и длинными рядами дымящихся грилей, где жарят всякий кебаб. Над рядами висит зловещее облако дыма и запах кипящего жира. Оставшееся пространство забито народом, собирающимся в стихийные кучки вокруг всевозможных представлений, от заклинаний змей до банальных наперстков. По периметру стоят дорогие отели, с крыш и террас которых западный турист может спокойно и безопасно обозревать колорит арабского мира, потягивая свое виски.

На площади тоже не то, чтобы опасно, хотя бумажник или сумочку могут, конечно, стянуть, запросто – все туристы ходят с рюкзачками на животе. Больше напрягает приставучесть зазывал, остановиться невозможно – хватают за руку, суют в нос змей, чтобы с ними сфотографироваться, клянчат деньги просто так. От этого нужно абстрагироваться, что у меня получается плохо, и получать удовольствие.

Что мне понравилось, так это развалы с апельсинами, где за три дирхама из них давят стакан сока. Стаканы, конечно, едва споласкивают в сомнительном тазике, ну да мне терять уже нечего. Сок вкусный и прохладный, так как апельсины, приготовленные на заклание, плавают в контейнере с холодной водой.

Прогуляв часа полтора и потолкавшись, для колориту, на рынке, мы утомились от толпы и поехали обратно в отель, где, по контрасту, провели остаток вечера в пустом ресторане со столиками, роман­тич­но расставленными в полумраке у бассейна. Где еще за 45 евро найдешь отель с бассейном?.. От избытка чувств даже взяли бутылку марроканского вина. Ночью я об этом пожалел, но то ночью, а сейчас мы прекрасно посидели под мягкую французскую музыку от Азнавура до Эдит Пиаф.

19-й день. 10-е августа 2009 г.

Ночь для меня была расплатой за давешний отнюдь не диетический ужин. Завтракать большого желания нет, но все же посещаем шведский стол, раз уж он входит в пакет услуг. Ленка, тоже не любительница завтраков, хоть кофе выпила. А кофе в Марокко готовить умеют.

Не рано, в пол-одиннадцатого, выписываемся из гостиницы. День начинается с ругани с особо наглым пацаном-парковщиком. Вчера его тут и близко не было, а утром он объявил, что всю ночь тщательно сторожил нам машину. И теперь, пока мы упихиваем вещи в багажник, все время крутится рядом. У меня в кармане оставалось три дирхама, сую их ему, но в ответ получаю надменный смех и безапелляционное утверждение, что его услуги стоят десять.

Ну нет у меня мелочи. А, главное, бесит эта наглость. Мы даже наорали на этого паразита и хотели уехать, но он поднял крик, что вызовет полицию и стал цепляться за машину. Хотелось бы посмотреть насчет полиции, но нет ни сил, ни времени, пришлось выдать ему евру.

Из достопримечательностей Марракеша мы выбрали к осмотру только две – мавзолей династии Саади (Saadian Tombs) и Медерсу (Ali ben Youssef Medersa). Мавзолей был отстроен в начале 17-го века султаном Ахмад-ель-Мансуром, прославившемся тем, что выгнал из Марокко португальцев. Для жизни земной султан возвел себе дворец из 360-ти комнат (El-Badi Palace), не поскупился он и на свою могилку, о которой позаботился заранее – зал с две­над­цатью колон­нами из италь­янского мрамора и сводами из чистого золота. Но, уже при следующей династии, очередной султан Ismail обнес все это великолепие глухой стеной, чтобы никто не вспоминал о кумирах прошлого. В целях, так сказать, борьбы с фальсификациями истории. Все-таки удивительно мягкие были нравы у тех султанов – не разнес по камушку, не взорвал могилу поверженного врага, а всего лишь обнес стеной. Так этот мавзолей и простоял никому не известный, но в целости и сохранности, до двадцатого века, пока его случайно не заметили с самолета.

Сейчас тут толпа евротуристов с путеводителями в руках. Чтобы взглянуть на мозаики и резной потолок зала с надгробиями, приходится отстоять очередь на солнцепеке. Особо сильного впечатления не производит, но красиво.

К Медерсе опять едем на машине – пешком далеко, да и снова становится очень жарко. Путь лежит прямо через медину, Ленка, каким-то чудом ориентируясь по маленькой карте в LP, ведет меня такими улочками, по которым пару недель назад мне бы и в голову не пришло ездить на машине. А сейчас ничего, прокладываем себе дорогу не хуже местных джигитов – велосипедисты и ослики с повозками только и успевают вжиматься в стены. Даже парковку находим без особых проблем, прямо посередь небольшой шумной площади. Немного некомфортно оставлять тут машину, ну да африканцев бояться – в Африку не ходить.

И опять вход в Медерсу легко найти по ручейку западных туристов, идущих, как и мы, уткнув носы в карту из путеводителя. В кассе нам дали билет сразу в три туристических объекта, расположенных на одном пятачке – собственно, в саму Медерсу, в Музей Марракеша и в Koubba Ba'adiyn, самую древнюю древность в этом городе.

Ali ben Youssef Medersa – самый крупный в Марокко центр изучения Корана, построен в 14-м веке. В 1960 году студенты перебрались в Фес, а Медерса была отреставрирована и превращена в музей. Место очень занятное, не слишком испорченное музейностью, можно спокойно бродить по длинным узким кори­дорам, резным лестницам, да лазать по жутким темным кельям, где в молитвах и аскезе жили ученики. Единственно, что хорошо в этих кельях с каменными стенами в метр толщиной, так это прохлада – солнцу сюда не пробраться. Но как представишь себе, что лучшие годы, молодость, проходят в этом склепе за чтением Корана... В постижении смысла жизни, участвовать в которой тебе запре­щено.

В музей Марракеша мы зашли на пятнадцать минут, раз уж все равно он включен в наш билет. Там приятно и уютно, и, что мне особенно понравилось, прямо в центральном зале можно посидеть на мягких кожаных диванах. В галереях есть много экспозиций краеведческой направленности, даже традиционная арабская баня – hammam. Мы все это глянули мельком и отправились к третьему объекту осмотра – Koubba Ba'adiyn. Это небольшая часовенка 12-го века, единственное, что сохранилось в Марракеше с того времени, все остальное при очередной смене династий было полностью разрушено. А эту штуку как-то проглядели.

Полдень, солнце палит нещадно и не располагает к длительному осмотру. Так что сворачиваем культурную программу и возвращаемся к раскаленной машине. Выпутавшись из медины, возвращаемся в новую часть Марракеша в надежде посетить большой супермаркет, закупиться на оставшиеся дни и, даст бог, найти все-таки этот чертов газ для горелки.

Бессистемная езда по улицам ничего не дала, пришлось ехать на специальный проспект, где, по заверению LP, сосредоточена вся торговля. Торговля тут, конечно, имеется, но все больше сувенирно-гламурная. Ну хоть сувениров всяких набрали в свое удовольствие в спокойном магазине без рыночного нажима. Купить же что-либо путное мы быстро отчаялись.

Парковщики на этот раз поработали на совесть, даже прикрыли лобовое стекло картонкой от солнца, пять дирхамов заслужили.

Часа в три покидаем Марракеш курсом на северо-запад, еще раз, уже окончательно, отказавшись от идеи ехать в Загору. В программе остается последний важный штрих – Фес, и можно возвращаться в Европу. Ну разве что на Средиземноморском побережье еще денек поваляться. Хочется на обратный путь оставить хотя бы неделю.

До Феса около 500 километров, но сегодня мы туда не поедем, между большими городами надо передохнуть. Наиболее привлекательным местом для этого представляется Cascades d'Ouzoud, самый знаменитый в Марокко водопад, тем более, что он почти по дороге. Только отъехали от города, окончательно сдох кодиционер – муфта щелкает, а толку нет. К этому мы давно были готовы, с такими симптомами долго не живут. Открыли окна и 35 градусов нам не страшны.

Дорога узкая и нудная, трафик большой и многочисленные полумертвые таратайки да ослиные повозки собирают за собой длинные хвосты. Плюс деревни. На очередной заправке я обратил внимание, что заправщик лезет в горловину бака проволочкой, чтобы открыть клапан, так как пистолет у колонки какой-то неправильный и не вставляется до конца. Но значения не придал – написано-то все как полагается, “Super Sans Plomb”, стоит дорого. Попытался еще узнать, где можно купить газ, демонстрируя заправщику наш баллончик. Получил ответ в том смысле, что “в Марокко – нигде”.

Как только мы свернули с основного шоссе в горы, того заправщика я вспомнил добрым словом – бензин он, сволочь, явно разбавил ослиной мочой. На подъемах, а они идут один за другим, появилась детонация. Приходится ползти медленно, принудительно переключая передачи вниз. Дорога же тем временем втянулась в глубокий и узкий каньон той самой речки, что и образует знаменитый водопад. Вечернее солнце скрылось за скалами и стало даже почти прохладно. Впрочем, ненадолго. Проехав по мостику над пропастью, поднимаемся наверх, мрачная щель каньона остается справа, а нам вновь открываются засвеченные панорамы выжженных склонов Атласа. И снова из открытого окна обдает жаром, как из тепловой пушки.

Но Атлас – он разный. Буквально десять минут, очередной перевальчик, и вокруг уже лес. К водопаду мы приехали сильно под вечер. Место выглядит вполне традиционно – большой пыльный пустырь-парковка с парковщиками, толпы народу, шум-гам. Приставучие помогайцы, готовые показать дорогу к “провалу”. Дорогу же и без них найти несложно: надо пройти сто метров мимо главной тут гостиницы, которая, собственно, и смотрит на водопад окнами своих vip-номеров. Но это только верхняя точка, откуда мало что видно, за красотами надо спускаться вниз.

Вообще, водопад оказался неожиданно мощным и красивым – непонятно, откуда в августе берется столько воды. И что же тут творится весной! Не теряя времени, так как скоро стемнеет, начинаем спускаться по туристической дорожке, сплошь оккупи­рованной торговцами апель­сино­вым соком, всяческой едой и сувенирами. Даже обезьяну на дерево посадили публику развлекать. Народу несметные толпы, но иностранцев мало, водопад этот – любимое тусовочное место самих марокканцев, наезжающих из больших городов. Вдоль дорожки на террасах склона устроено что-то типа кемпинга, с типично африканской плотностью заселения – друг у друга на голове. Зато весело.

Неспешно спускаемся с перекурами на смотровых площадках. Уж очень удачно сейчас водопад подсвечен заходящим солнцем, впервые в Африке получаются яркие насыщенные фотографии – днем все выглядит выгоревшим и выцветшим.

Внизу, в луже под водопадом, плещется народ. Мальчишки прыгают в воду с больших камней и уступов скалы. Туристов катают прямо к струям и брызгам на веселеньких плотах, украшенных цветами. Жизнь кипит и бьет ключом. Водопад отсюда виден целиком – верхняя ступень из нескольких отдельных струй, сры­вающихся с зеленого обрыва меж кустов и деревьев, и нижняя, где все струи собираются вместе. В водяной пыли видна яркая радуга. Уж вроде насмотрелись мы водопадов в Норвегии и Исландии, да все равно они всегда разные и не приедаются.

Перед трудным обрат­ным подъемом заходим перекусить в одну из бесчисленных кафешек, расположенных сплош­ной цепочкой вдоль тропы. Откушивать тажин я опасаюсь, беру наиболее нейтральное блюдо – “омлет бербер”. Вот уж не думал, что наша любимый завтрак – яичница с помидорами и всем прочим, что вечером не доели гости, имеет берберские корни. Готовят ее на углях в такой же глиняной посудине, что и тажин. Трапезу скрашивает ансамбль народной песни, таскающийся по всем кафешкам с какими-то немудреными музыкальными инстру­ментами и, за скромную плату, исполняющий всем желающим и нежелающим одну и ту же заунывную мелодию. Впрочем, если их сразу отшить, больше не пристают.

К машине возвращаемся уже в сумерках, но народу становится только больше. Недлинная эта прогулка совсем подкосила мое, и без того подорванное неизвестным африканским вирусом, здоровье. Сил искать дикую ночевку нет, да и поздно уже. Так что, откупившись от очеред­ного парковщика мо­нет­кой, едем искать пристанище в ближай­ший городок Azilal. Тут, на единственной улице, имеется аж три гости­ницы рядышком, примерно одного, африканского, достоинства – пять комнатенок и сортир на этаже. Ну да привередничать некогда, уже десятый час и населенного пункта крупнее поблизости нет.

За символические 100 Dh поселяемся в заведение с красивым названием “Cyber-Hotel”, купившись на наличие в нем интернета, по которому очень соскучилась Ленка. Я, обессилев, отправляюсь спать, а Ленка еще два часа транжирит семейный бюджет на борьбу с французской раскладкой в комнатке с интернетом по 5 дирхам в час.

Впрочем, заснуть тоже удается не сразу. Окно не закрыть – жарко, а выходит оно на главную и единственную улицу, где с истошными воплями и национальной музыкой гуляет свадьба. Одно утешает: машину нашу сторожит специальный “night guard”, одаренный десятью дирхамами за свою скромность – денег не клянчил, хозяин гостиницы сказал, что я могу заплатить ему “сколько сочту нужным”.

20-й день. 11-е августа 2009 г.

В 8 утра на улице вновь поднялся гвалт и спать в нашей комнатенке стало невозможно. Мы оперативно покинули сей скромный приют, так как делать там более было абсолютно нечего. По утренней прохладе успели доехать до Bin-el-Ouidane, что на берегу озера, до которого вчера не дотянули километров тридцать. Озеро оказалось водохранилищем – внизу стратегическая плотина, охраняемая военными. Вокруг плотины устрашающие надписи – не фотографировать, не останавливаться, не смотреть, не помышлять...

Но все же вода в этих краях слишком большая редкость, чтобы просто проехать мимо такого большого и красивого горного озера, пусть и стратегического. Так что, сразу за плотиной с часовым, мы свернули направо на вырубленную прямо в скале дорожку вдоль берега и, когда военная часть скрылась за холмом, нашли подходящий спуск к воде. Не слишком уединенный – рядом, на склоне, поселок, но для купания вполне годный. Все ж таки очень непривычно, после всех морей-океанов, плавать в пресной воде. Чистой и прозрачной – прямо у берега стоит рыба, хоть руками хватай. Поодаль, на мощном водном мотоцикле рассекает стратеги­ческие воды девица, одетая не по-арабски легкомысленно, хвост по ветру.

Вскоре после озера-водохранилища Высокий Атлас закончился. Довольно внезапно. Дорога вышла на край плато, и нам открылась панорама лежащей внизу равнины с еще одним большим озером посередине, вид – как с борта заходящего на посадку самолета. Еще полчаса серпантина, и мы оказались внизу. А внизу, как принято в Африке, пекло.

Так как мы с утра еще даже кофе не попили, пытаемся восполнить этот пробел в одном из попавшихся по пути городков. Кофейню-то мы нашли, но вот само слово “кофе”, произнесенное на всех доступных нам языках, радушный хозяин не понимал ни в какую. Хотя при этом всячески старался нам помочь. По частью, мы углядели на прилавке кофейник и, потыкав в него пальцем, достигли, наконец, взаимопонимания. Заказывать булочку даже пробовать не стали.

Часов в 11 мы вернулись на покинутую вчера “трассу” Марракеш-Фес, то есть, всю ту же узкую дорогу, перегруженную всевозможным колесным и гужевым транспортом. До Феса еще 300 километров, и едутся они весьма тоскливо, да плюс еще приходится продираться через населенные пункты.

Штурман мой заснул, и на круговой площади с мутными указателями в Azrou я сбился с пути. Очень удачно, как выяснилось. Забитая грузовиками дорога куда-то делась, а вместо нее образовалось пустое шоссе, идущее мимо всех городков. Правда, не в Фес, а в Мекнес. Но между ними-то есть автобан! Так что крюк километров в пятьдесят сократил нам путь, я думаю, не меньше, чем на час.

Где-то перед выездом на автобан я обратил внимание на новый звук, идущий со стороны ремня генератора и компрессора кондиционера. Причем, что самое неприятное, даже при выключенном кондиционере. А при попытке его включения двигатель вообще глохнет. Похоже, подшипник муфты компрессора доживает последние дни, а это уже серьезно – заклинит его, и мы останемся без генератора...

Но сейчас все равно вряд ли что придумаешь, выезжаем на автобан и за полчаса долетаем до Феса. Заправляемся, наконец, нормальным бензином. Отель у нас, как всегда, присмотрен по LP – в новом районе, с необходимым набором удобств, ибо силы уже покидают, да и здоровье не торопится поправляться.

Фес – город, с виду, не меньше Марракеша. Бульвары, пальмы, светофоры. В LP есть карта только центральной части, и, прежде чем туда попасть, мы накрутили несколько восьмерок по окраинам. На одном из светофоров ни с того ни с сего треснуло лобовое стекло. Так – “пумс” и побежала трещина. Впрочем, не то чтобы уж совсем ни с того ни с сего – доблестный питерский Рено-сервис менял мне это стекло уже дважды. Первое, замененное по страховке из-за небольшого скола, продержалось неделю и так же треснуло. Было заменено по гарантии. Следующее отслужило больше месяца, но вот настал и его черед. Ладно, по возвращении стрясем с Рено третье.

Отель мы в конце концов нашли, благо он расположен на главном бульваре Ville Nouvelle – авеню имени Хассана II, ясное дело. Прямо у входа чудом удалось втиснуться в дырочку размером ровно с нашу машину. Тут нас впервые обилетили официально – в обмен на 10 дирхамов парковщик вручил мне какую-то бумажку типа трамвайного билетика.

Hotel de la Paix оказался вполне достойным за свои 450 Dh. Все, что надо, в нем есть, до медины недалеко, искать что-то другое смысла никакого. Тем более, что больше всего мне хочется лечь и полежать часиков 10-15...

Но не за тем мы приехали в Фес... Да и времени еще только пятый час, так что, усилием воли, идем гулять в сторону медины. Пешком, так как жалко терять парковочное место у гостиницы – вечером фиг тут запаркуешься. Да и сил нет толкаться в пробках.

Фесу тысяча двести лет, и медина в нем огромная. Мы приходим к ней с самой помпезной стороны, со стороны королевского дворца, ворота которого красуются на обложке Lonely Planet про Марокко. Пытаемся сделать аналогичную фотку, поставив Ленку у створки ворот. Выходит куда менее красочно, авторы LP явно умеют пользоваться фотошопом.

Тут же, у дворца, естественно вяжутся “гиды”. Один, особо наглый, так и пошел за нами, а когда я, сорвавшись, его отшил, еще долго посылал нам вслед свои fuck'и. Лучше на них вообще не обращать внимание.

Непосредственно рядом с королевским дворцом располагается еврейский квартал, меллах. Бежавшие в Фес евреи обосновались тут в 14-м веке, но сейчас от них остались только брошенные дома и большое ухоженное кладбище на склоне холма. Чтобы пройти на кладбище, надо пересечь барахолку, очень напоминающую наши развалы у метро лет пятнадцать назад, где бомжи продавали свинченные в подъездах лампочки и дверные ручки.

Зато внутри тишина и полное отсутствие людей. Только откуда-то материали­зовался смотритель, с почтением взял с нас денежку и тут же растворился в пространстве. Белые надгробья аккуратными рядами, среди которых выделяются более монументальные могилы уважаемых ребе. Мощеные плиткой аллеи торжественно спускаются по склону. Вдоль них растут гранаты и еще какие-то деревья с густыми кронами. А под кронами такая желанная тень... В углу кладбища синагога, а сразу за ней, за невысокой обшарпанной стеной, минарет мечети и шумная арабская жизнь. Все перемешалось тут за тысячу лет, почти как в Иерусалиме.

Предпринимаем героическую попытку погулять по медине, но силы окончательно покидают нас. Опять кругом рынок, толчея, крики и жара, жара... Ну его на фиг, устали мы от местного колорита. Так что возвращаемся кратчайшим путем в отель, попутно выпив по два ужасающе грязных стакана свежевыжатого апельсинового сока.

В отеле поужинали в абсолютно пустом ресторане во внутреннем дворике, хотя есть мне совершенно не хотелось. Но надо же хоть раз в день... Ресторанчик милый и уютный, официант только притомил, все время стоял за спиной. А потом что-то намудрил со счетом, обсчитав себя на 30 дирхамов. Двадцать мы ему дали на чай, в результате, десяти не хватило. Уяснил свой промах он только через четверть часа и начал в панике ломиться к нам в номер, размахивая бумажкой с арифметическими выкладками. Десять дирхамов я ему выдал, а чаевых он, таким образом, не заработал.

Завтра осталось посмот­реть tanneries – районы старого города, где до сих пор выделывают кожу средне­вековым спо­собом. И все, пора в Европу. Тем более, что, как нам было сообщено sms-кой, на выходных через 10 дней наши друзья Тема с Наташкой собираются отмечать свадьбу в лесу под Питером, и хочется туда успеть. А путь-то неблизкий.

21-й день. 12-е августа 2009 г.

Утром, отъезжая от гостиницы, я гордо продемонстрировал подбежавшему пацану вчерашний парковочный билетик, мол, все уплочено. Но не тут то было: “это ты заплатил тому, кто вчера сторожил, а теперь мне десятку давай!” Понятное дело.

Объезжаем медину вдоль стены и паркуемся с противоположной от Королевского Дворца стороны. Tanneries, т.е. дубильни, должны быть где-то тут. Но найти их непросто, так как они спрятаны в глубине кварталов, зато обилие магазинчиков, торгующих кожаными изделиями, говорит о том, что мы в правильном районе поиска. Мечемся по улочкам, уворачиваясь от ослиных повозок и отбиваясь от многочисленных хелперов, не дающих остановится и спокойно сориентироваться по карте.

В конце концов один из таких проводников, прежде, чем мы от него отмахнулись, успел убедить меня, что он не “гид”, а просто агент магазина и может отвести нас туда совершенно бескорыстно, и больше ему ничего от нас не надо. Доверяемся этому товарищу, на вид, кстати, гораздо более приличному, чем прочие, хватавшие нас за руки до того. Он проводит нас каким-то темным закоулком, куда бы мы сами, конечно, не сунулись, открывает неприметную грязную дверь и мы неожиданно оказываемся в целом многоэтажном супермаркете кожи.

Встречает нас пожилой импозантный хозяин, сама любезность. Первым делом полагается экскурсия на балкон, выходящий во внутренний двор, где, собственно, и происходит действо – выделка кожи по технологиям, не сильно изменившимся за последние пару тысяч лет. И, хотя нынче к этим технологиям явно примешан элемент аттракциона для туристов, зрелище действительно захватывающее. И не только зрелище – дух тоже захватывает. Еще на лестнице хозяин предлагал нам листики мяты, а то, мол, слабонервных от запаха может и стошнить. Мы гордо отказались – не слабонервные, но вонь над чанами стоит действительно не слабая. Основные химикаты, применяемы для дубления – коровья моча и голубиный помет, смешанные с золой. Красители, по крайней мере по заверениям хозяина, тоже только натуральные – шафран, индиго, мак и что-то там еще.

Сверху все это аппетитная фабрика выглядит как большой набор гуаши – баночки с красками всех цветов радуги. Только каждая баночка это здоровенный чан, в котором копошится полуголый мужик – полощет шкуры, выкладывает их на солнце сушиться и передает дальше по цепочке.

Изложив нам вкратце суть процесса, хозяин отошел в сторонку, почтительно ожидая, когда мы нафотографируемся и обратим свои взоры на конечную продукцию. Мы, в общем-то, понимали, что экскурсию нам проводят не просто так, и даже имели в планах прикупить Ленке кожаную куртку.

Женских курток тут оказался целый этаж. Или два. Завешанных в несколько ярусов. Услужливый помощник, ориентируясь лишь по движению нашего взгляда, ловко выхватывал товар из верхних рядов и подносил примерить. Хозяин вертел перед Ленкой зеркало и рассыпался в комплиментах ей и своему товару. Демонстрировал, как отличить настоящую кожу от подделки – подносил горящую зажигалку прямо к куртке, и той ничего не делалось. В общем, нашли мы действительно красивую курточку, очень Ленке подходящую. Завели разговор о цене.

–    O, молодой человек! У вас очень хороший вкус – хозяин расплылся в обворожительной улыбке.

Я как-то сразу напрягся.

–    Вам нравятся самые дорогие вещи!

Это верно, но хотелось бы ближе к делу.

–    Как вы думаете, сколько такая вещь стоит в вашей стране?

Я честно ответил, что понятия не имею.

–    Она стоит очень дорого! – обиделся мужик – а я вам ее отдаю всего за пять тысяч дирхамов!

Дирхамов в моем бумажнике оставалось от силы тысячи две, так что у меня совершенно искренне вырвалось:

–    Таких денег у меня нет!

Настолько искренне, что хозяин, видимо, возлагавший на нас большие надежды, сразу поскучнел и даже не стал торговаться, а быстренько повел нас на нижний этаж, где “можно посмотреть вещи подешевле”. Тут мне сразу же глянулась сумочка для мамы, естественно, тоже самая дорогая в своем классе...

–    У месье хороший вкус, – отреагировал хозяин без особого энтузиазма, – полторы тысячи дирхамов стоит эта вещь, однако.

И, обреченно выслушав ответ, что и такой суммой месье не располагает, переключился на более перспективную пару иностранцев, перепоручив нас кому-то из помощников. Помощник, отрекомендовавшийся, впрочем, братом хозяина, оказался не столь алчным. Он еще немного поводил нас по своему хозяйству и незаметно подвел разговор к кульминационной точке:

–    Ну нет дирхамов, не расстраивайся. Бывает. Ты молодой еще, заработаешь.

И, между делом, заметил:

–    А мы, вообще-то, и евры принимаем, и даже кредит карды.

Вдохновившись этой новостью, я сходу предложил брату двести евро за сумочку, но вместе с той курточкой.

–    О! Месье знает толк в торговле, – восхитился брат – но это плохая цена, несерьезная...

Все-таки лучший способ торговли – это искреннее нежелание ничего покупать! Когда мы, горячо поблагодарив за оказанное внимание и гостеприимство, осведомились у нашего провожатого, как бы нам пройти на выход, он горячо зашептал мне на ухо:

–    Триста евро мое заднее слово! Это хорошая, очень хорошая цена!

И тут же подозрительно легко согласился на двести пятьдесят, что составило менее половины от первоначально заявленной суммы в 6500 дирхамов.

Мы торжественно пожали друг другу руки, примеренная ранее курточка была мигом сброшена с третьего этажа, и брат лично проводил нас на улицу, снабдив теплыми напутствиями и маленькими сувенирчиками. Все остались довольны. Вещи, на мой, впрочем, малопрофессиональный взгляд, они продают действительно очень качественные.

В процессе плутания по медине в обратную сторону мы пронаблюдали, как с телег продают все те же плоды кактусов, что растут вдоль дорог, и убедились, что их действительно можно есть – продавец в толстых перчатках обдирает колючую кожуру и выдает желающим сочную желтую сердцевину, которую те тут же и сжирают. Эх, жаль, что живот мой все еще не готов к экспериментам, порядком это уже утомило.

Больше в Фесе нас ничего не держит, и мы выдвигаемся из него в сторону Средиземноморского берега. Неосмотренным остался Volubilis под Мекнесом – самые хорошо сохранившиеся в Марокко Римские развалины, но ехать туда сейчас значит не успеть на море засветло. К тому же энтузиазма гулять по жаре еще несколько часов в коллективе не наблюдается, да и мысли о злосчастной муфте кондиционера портят настроение.

По уму надо бы ехать в Сеуту кратчайшим путем, но мы все же не хотим отказываться от мысли провести денек на берегу моря, так что, проехав 160 км строго на север по хорошей дороге R509, на развилке в Ketama поворачиваем не налево, в Tetouan, а направо, на восток, в сторону Al Hoceima.

Через 12 км съезжаем с нормальной дороги на нечто сомнительное, но ведущее к морю. Таких дорожек, означенных на карте белым цветом, мы проехали в Марокко уже не мало, но эта оказалась особенно отвратной. Остатки разбитого асфальта, перемежающиеся пыльной ухабистой грунтовкой – что-то очень родное, отечественное. К тому же мы опять оказываемся в горах, вползаем на перевал, с которого вдали уже угадывается Средиземное море.

До El-Jebha, городка на берегу, 60 км, и есть опасение, что, по такой дороге, мы будем тащиться туда до вечера. Но, проехав с полпути, неожиданно выскакиваем на абсолютно новое шикарное шоссе, с дополнительными полосами на подъемах, отбойниками, разметкой. Откуда и куда – бог весть... В El-Jebha все это великолепие так же внезапно кончается. И начинаются поиски полупунктирной дорожки, что должна тут отходить направо вдоль берега. Трижды проехали мы этот невзрачный городок из конца в конец, заезжая в каждый двор, что справа от главной улицы, и все время приезжали в один и тот же тупик. Вернее, не совсем в тупик, а к началу дорожки типа козья тропа, уходящей вверх по склону под углом 45 градусов. Копошащиеся тут в пыли детишки нас уже запомнили и радостно приветствовали при каждом новом появлении из очередного переулка. На третий раз мы даже, с тоски, попробовали форсировать этот подъем, но забуксовали через 10 метров и потом еле сползли задом обратно, вписываясь в узкий проулок между канавой и забором. Ну хоть детям радость...

Опрос более взрослого населения тоже ничего не дал: какие-то парни, которым мы совали в нос мишленовскую карту, тыкая пальцем в нарисованную там дорогу, только пожимали плечами – вроде есть, мол, какая-то “pista”. Где? Да где-то там...

Городок этот, El-Jebha, расположен в узкой бухте, отделенной от следующей – такой же – небольшим, но крутым хребтиком. И вдали, на склоне, явно просматривается эта самая pista. Но как же на нее попасть? В конце концов, несмотря на упорные Ленкины заверения, что до въезда в городок свертков направо точно не было, возвращаюсь на несколько километров назад по шоссе. И нахожу таки съезд на жуткую, но проходимую писту.

С упорством, достойным лучшего применения, мы пытаемся прорваться в соседнюю бухточку, надеясь найти там уединенное место на берегу моря для безмятежного отдыха. Лезем на перевал, попутно тратя минут пятнадцать на встречный разъезд с откуда-то взявшейся колонной джипов. Дорожка залезает довольно высоко наверх, кругом обрывы. С перевала открывается вид на желанную бухточку – в ней, конечно же, деревня. Дальше картина повторяется – следующий хребет, на него живописно карабкается ниточка нашей писты.

Тут, с опозданием часа на три, благоразумие, наконец, взяло верх. Переться еще дальше на ночь глядя, с разваливающимся роликом ремня, по жуткой колее, предназначенной для джипов и лошадей с ослами, да еще и с перспективой, скорее всего, приехать в следующую деревню, мы не рискнули. Лишь спустились с перевала вниз и, на краю деревни, отметили купанием встречу со Средиземным морем, да полчасика полежали на пляже под взглядами проходящих мимо аборигенов, впрочем, на это раз неприставучих. И, в семь вечера, двинулись обратно к цивилизации – не получилось постоять на море. Да особо уже и не рассчитывали.

На обратном пути нас опять ожидал сложный разъезд. На это раз навстречу попался мальчик на лошади. С лошадью разъехаться, казалось бы, проще, чем с джипом, но есть одно “но” – лошадь не умеет сдавать задом...

От хорошо нами изученной El-Jebha до Tetouan'а километров 150 прибрежной дороги. Ее активно реконструируют, но пока удалось построить лишь те километров 20, по которым мы уже сегодня катились. Остальное успели только разобрать. Так что, и без того сомнительная дорожка дополнилась непрерывными объездами строящихся кусков, мостов и прочих препятствий. Чувствуется, что король задумал развернуть тут курортную зону по всем канонам, но на сегодняшний день есть только грязь и стройка вперемешку с обычными местными деревушками. Прямо на обочине стоят огромные стога сена – видимо, больше его сушить негде, кругом склоны и явный дефицит горизонтальной поверхности. Берег засвинячен качественно, так что еще одна наша вялая попытка найти если не хорошее место на берегу, так хотя бы сносную ночевку быстро провалилась. А там уже и стемнело.

Ладно, поедем в Tetouan. Дорожные работы закончились, но взамен начались все прелести узкой марокканской дорожки, петляющей по крутому берегу моря – встречные джигиты с дальним светом, невидимые в темноте ослы, протискивания с боем через толпы народу в деревнях и городках. Пару раз, уворачиваясь от встречных, приходилось соскакивать правой стороной в такие ямины на обочине, что думал – всё, колеса там и останутся. Но вроде обошлось. Зато явно не обойдется с роликом кондиционера – он уже не “шелестит”, а издает ужасающий грохот. Дотянуть бы до Европы...

В Tetouan мы приехали только в одиннадцать. Измотанные, голодные, злые. И тут, впервые за все путешествие, потерпели полное фиаско с поиском гостиницы. Гостиниц тут полно, объехали и обошли пешком штук пятнадцать – дешевых, дорогих, всяких. И везде – мест нет. Город переполнен.

Все одно к одному – пора нам в Европу. Вдоволь накрутившись по узким улочкам и проехав пару раз против одностороннего движения, выбираемся из Tetouan'а. На выезде ужинаем в McDonalds, что, для моего так и не пришедшего в чувство живота, конечно, самое то. Но ничего другого тут заполночь не найти. И едем в сторону Сеуты, планируя покемарить где-нибудь несколько часов, а с утра пораньше штурмовать границу. По знакомой дороге быстро доезжаем почти до таможни и сворачиваем на дорожку, с которой две недели назад любовались Гибралтарским проливом. Тут, в два часа ночи, останавливаемся на каком-то свертке под кустом и пытаемся поспать в машине. Мимо ездят вояки – сверток наш, похоже, ведет в военную часть. Спать у меня получается не очень, живот болит и заставляет периодически бегать за куст. Среди ночи рядом останавливается полицейская машина, стоит минут пять – товарищи, видимо, изучают наши номера – и уезжает восвояси. Местных бы, небось, повязали.

22-й день. 13-е августа 2009 г.

В полдевятого сон закончился, стало жарко. Взглянув на свои рожи в зеркало, решили помыть головы остатками запасенной воды – не в Европу ж ее везти. Еще бы машину помыть, приличия ради. С этой целью едем в противоположную от границы сторону до первой большой заправки Total. Мойка есть, чинно встаем в очередь, ждем, пока домоют предыдущую машину. Домывают ее неспешно, теряем, наверное, с полчаса. Тем временем подъезжают еще желающие – благообразный товарищ жестами интересуется, мол, “вы последние?” И, получив утвердительный ответ, прижимает руку к груди: “да-да, только после вас!”, но встает почему-то сбоку. И, как только место освобождается, въезжает перед нами под одобрительную ухмылку мойщика. Загадочная восточная душа... Что-то устали мы от этого.

Уезжаю прочь с этой сволочной мойки, не забыв высказать ее мойщикам, что я о них думаю. На русском языке, но с использованием интернациональных жестов. Придется ехать в Европу грязными. Меняем остатки дирхамов на евры в том же обменнике, что посещали на пути туда, и встаем в хвост очереди на таможню.

Хвост немаленький, километра на два. Жара, суета, гвалт, тоска... Подумываю развернуться и ехать в Танжер на паром, но Ленка отговаривает – не факт, что там будет лучше, да и вдруг не доедем, муфта развалится. Отсюда до Европы хоть дотолкать уже можно. Так что стоим, не рыпаемся. Час, два. Очередь медленно, но ползет. По обочине с боем прорываются таксисты, подвозящие челноков. Их понять можно – на таможню им не надо, не стоять же по полдня в очереди! Но дорога узкая, обочина есть не везде, таксистам приходится влезать в щели между машинами, что сопровождается непрерывным гудением и воплями в открытые окна. Особо наглые пытаются прорываться по встречке, все как у нас.

Ближе к границе пара полицейских пытается поддерживать маломальский порядок, чтоб хоть до рукопашной не доходило. Но, в результате их усилий, страсти только еще больше накаляются. Там, на площади перед въездом в таможню, уже полный бардак – десятки непрерывно гудящих машин, толпа челноков с баулами, продирающиеся навстречу потоку таксисты. А также несколько европейцев на здоровых кемперах, с отрешенными лицами пытающиеся протиснуть свои неповоротливые дома на колесах хоть чуть-чуть вперед.

В общем, все оказалось не так и страшно: чуть раньше десяти мы встали в хвост очереди, а в полпервого уже въехали в таможню, грохотом своего ролика перекрывая даже бибиканье соседних машин. Правда, въезд на территорию таможни это еще только начало мытарств. Всех хелперов мы злобно послали, еще не остыв от приема, оказанного на мойке. Так что все приходится делать самим. Всякие желтые бумажки мы заполнили, это не большая проблема, тем более, что на выезде не особо важно, что в них писать. Засада не в этом. Засада в том, что вся толпа из прущих в пять рядов машин – а в местных машинах редко ездит меньше шести человек – отправляются на паспортный контроль, где в двух работающих окошках никуда не торопящиеся пограничники по пять минут изучают каждый паспорт. При этом прикормленные хелперы, собирающие сразу по пачке паспортов, пролезают с ними без очереди, и оная вообще практически не двигается. В результате кто-то, заплатив, получает штампик раньше, но проезд им все равно блокируют стоящие в очереди. И те, сзади, гудят, гудят...

Вот тут, в напирающей толпе у паспортного контроля, на солнцепеке, я совсем озверел и одурел. Но все когда-то кончается, и, еще через час, кончилось и это мучение. Машины перед нами разъехались и я, показав паспорта, ринулся в освободившийся просвет, ведущий в Испанию, до которой осталось всего-то метров десять. Неожидавший такой прыти вальяжный таможенник аж рванулся за нами, стуча кулаком по крыше: “Стоп! Стоп!” Впрочем, особо он не обиделся – глянул для виду багажник и махнул: “Вот теперь катись!”

Испания началась замечательным дорожным знаком: “Не дудеть!”

Цыц! Здесь вам не тут.

И двинулись мы в Евросоюз, мучимые нехорошими предчувствиями по поводу наших шенгенских виз, от которых вроде бы осталось 45 дней, но удастся ли объяснить это испанским пограничникам?..

  <- Часть I <-        ->Часть III ->

Гостевая книга