Все наши путешествия
|
04-05 июля 2008 г.
|
|
А точнее, уже 5-е. Ибо путешествие наше началось ровно в 0 часов с ритуальной
встречи на Московском вокзале у Петра, бывшего В.И.Ленина. Пока идем к
поезду нет-нет да и подумается: “как все-таки здорово, что мы оставили
дома катамаран – 55 кг чистого веса...” И так в 2 машины еле влезли.
55-й поезд, отправление 0-40. Быстро грузимся, прощаемся с провожающими...
Вагон хоть и плацкарт, но весьма приличный, а вскоре после отправления
проводница, интимно понизив голос, озадачила нас вопросом:
– Вы про туалет в курсе?
– Нет, – говорим, – а что?
– Он вакуумный!
Ну наконец-то и до поездов дошла цивилизация. Или просто мы нечасто на них
ездим?.. В общем, “в унитаз никакие предметы не бросать, а то будем все вместе
бегать в соседний вагон”.
Купе у нас первое, проводница все время шастает мимо, так что первую
стопочку приходится наливать, нервно пряча бутылку под столом. “Ну, за начало!”
Тук-тук колеса, настроение в высшей степени романтическое. К этому располагает
буквально все: поезд, на котором я уже давно не отправлялся в туристические
путешествия, малопонятная перспектива впереди, загадочно-возбуждающие слова
“Колыма-Магадан-автостоп”, а также не менее возбуждающий состав нашей компании...
Поезд разогнался, заработал кондиционер, стало можно дышать. Слово за слово
допили первую, Катеринину, бутылку. И спать. Спалось, правда, плохо
по причине большого количества всяких разных мыслей. Да еще среди ночи
поезд на 40 минут встал в Бологом. Кондиционер, соответственно, выключился,
и все проснулись от жуткой духоты – окна в вагоне с кондиционером не
откроешь. Зато потом, под утро, стало даже холодно, пришлось лезть за
одеялом.
Окончательно проснулся я часов в 7 утра, хотя прибытие в Москву только в
9.53. Катерину разбудили за полчаса, и то она ворчала: чего, мол, надо –
рано же еще.
В Москве – жара! У нас, помимо рюкзаков, куча мешочков. Тащимся со всем этим
добром внутрь вокзала. Между поездами всего 3 часа, и первоначально мы не
планировали никуда удаляться от Комсомольской площади. Катерина звонит
Димке Шуйгину – он торопится нам навстречу, – и через пять минут встречаемся
с ним посреди Ленинградского вокзала. Димка полон энтузиазма, уговаривает
нас сдать вещи в камеру хранения и сгонять в центр, а также “выпить пива в
одному ему известном месте”. Что ж, быстренько сдаем рюкзаки и бесконечные
мешочки с продуктами “на поезд” и бежим в метро, благо суббота и там
относительно пусто.
Когда через 15 минут вылезаем наружу на Театральной, погода уже успевает
поменяться – гроза, ливень. Ну и пусть, все равно жарко. Прямо под дождем
топаем к Александровскому саду, ибо Димкин пивняк закрыт – рано еще.
Вскоре дождь прекратился, и мы с полчаса погуляли по центру Москвы. Откуда ж
еще начинать путь на Магадан, как ни с Красной площади...
Столица нашей родины выглядит великолепно: над Василием Блаженным висит
жуткая черная туча, прорезаемая молниями, а с другой стороны голубое небо и
периодически проблескивает солнце! Начало путешествия получается очень символичным.
Поедаем по раскисшему мороженому в “кофе-хаузе” и возвращаемся на Ленинградский
вокзал. Забираем шмотки, переходим Комсомольскую площадь, теперь наш
вокзал – Казанский. Димка благородно тащит все мешочки.
Наш поезд Москва-Тында уже подан, 17-й вагон очень удачно оказывается
последним, прямо у вокзала. Прощаемся с Димкой, устроившим нам такое приятное
времяпрепровождение в Москве. И в 13-10 отчаливаем.
У нас опять первое купе, рядом с проводниками. Это результат моего рвения –
билеты покупались в интернете ровно в ту минуту, когда началась продажа.
Зато напротив на боковых полках едут тюки с постельным бельем, а лучших
соседей и не придумаешь. Вагон попроще, туалеты отнюдь не вакуумные.
Никакого кондиционера нет и в помине, зато окна открываются. Правда, не
у всех. Первый же услышанный диалог пассажиров с проводницей:
– А что, кондиционера нет?
– Нет.
– А окно у нас можно открыть?
– У вас не открывается.
– Мы же задохнемся, жара такая!
– Не, не задохнетесь. Сейчас только из Тынды ехали, так всех довезли.
Первая большая остановка – Вековка. Она же, по всей видимости, город Гусь-Хрустальный,
судя по обилию продаваемых на платформе люстр и бокалов. Нам люстра ни к чему,
мы нашли более интересное развлечение. Очень кстати не успевшая воспользоваться
невакуумным туалетом Катерина отправилась искать ближайшие кустики, и за
этими кустиками обнаружила пруд с очень теплой водой. Стоянка полчаса –
бежим купаться. Правда, стоило девчонкам раздеться и залезть в воду, как
откуда ни возьмись образовались два железнодорожника в оранжевых жилетах и,
встав поудобнее, приготовились наблюдать. Один, поскромнее, под моим
пристальным взглядом все же сделал вид, что шел мимо и ретировался в кусты;
зато второй вперился прямо в упор. Впрочем, никого особенно смутить у него
не получилось, не на тех напал.
Купание очень подняло тонус и остаток дня мы провели в приподнятом настроении.
Вскоре состоялось знакомство с проводником Сашей из Тынды – за ужином ему
не с кем было выпить, а наше купе ближайшее. Чтение, попытки играть в
преферанс... Так и закончились, наконец, первые сутки пути.
В 2 часа ночи я еще вышел погулять в Казани, где к нам прицепили лишний
вагон. До Красноярска, по словам Саши.
|
|
06-08 июля 2008 г.
|
|
Утром за окном уже предгорья Урала... Дальнейшие трое суток слились в
один длинный день. Екатеринбург – Тюмень – Омск – Новосиб – Барабинск –
Красноярск... тыдых-тыдых... тудум-тудум...
Бесконечные степи Омск-Новосиб, рыба в Барабинске, которой накупили так
много, что доесть не смогли. Преферанс-стопочки-прогулки-стопочки...
Перед Новосибирском девушки решили “помыть голову” – все ж таки столица
Сибири. Это произвело на меня сильное впечатление! Женька извлекла из
рюкзака – то-то он у нее такой нелегкий – специальный баллончик.
Субстанция из баллончика щедро спрыскивается на голову, после чего
вычесывается вместе с грязью. Самое удивительное, что волосы действительно
становятся чистыми. Я даже сам попробовал! А то что-то станции с озером
давно не попадалось.
В Новосибирске стоянка 38 минут, мы даже пошли погулять в город, хотя
смотреть там не на что. Пополнили запасы еды в привокзальных магазинах, да
у привокзальных бабушек.
Мне все вспоминается история, как тут в 2003-м году
две девушки из нашей туристической группы (мы ехали в Саяны) тоже отправились
в магазин за сметаной, а стоянку возьми да сократи. Объявление об отправлении
они не слышали – ушли далеко, – и только с перехода над путями увидели
как поезд тронулся в путь. Дальше последовала душераздирающая сцена:
девочки бежали, цепляясь за поручни и падая, за поездом, а проводники закрывали перед ними двери.
Слава богу, дежурный по вокзалу тогда это заметил и остановил поезд, а то
наша туристическая группа имела все шансы сократиться на двух человек...
Под этот мой рассказ мы как-то довольно быстро возвращаемся к вагону,
знакомые виды новосибирского вокзала очень оживляют воспоминания...
Время постепенно все больше сдвигается, но мы пока живем по московскому.
Поэтому пик нашей вечерней активности смещается на глубокую ночь. Мы
мешаем людям спать.
Эмоции требуют выхода. Попытка проведения времени в тамбуре провалилась:
после исполнения первой же туристической песни пришла разбуженная проводница
Наташа. Женька в этот момент как раз отрабатывала “кулуарное лазанье” и
сидела на потолке. В общем, нам очень повезло с проводниками...
Но все равно пришлось идти спать. Хотя я через два часа опять проснулся и
гулял в Красноярске. Тут от нас отцепили лишний вагон, и из тамбура теперь снова
можно глазеть на убегающие рельсы...
В 11 (15 по местному) проехали Тайшет. Поезд здесь сворачивает с Транссиба и
начинается неизведанное. Внимательно глядим в окно – не проскочить бы
поворот! Не проскочили. Мощный, забитый поездами Транссиб остался справа.
До Усть-Кута пока идет двухколейка, но трафик упал на порядок. Если раньше
встречный товарняк проходил раз в несколько минут, то теперь раз в час.
Погода тем временем испортилась в конец. Дождь-дождь-дождь. В Тайшете даже
погулять толком не вышло, хоть и стояли полчаса.
Еще когда в голове у нас сидел план автомобильной поездки в Магадан, и
я разузнавал про наличие и состояние дорог, в Интернете встречались
противоположные мнения о существовании прямой срезки Тайшет-Усть-Кут вдоль
ж/д. Теперь пытаюсь высмотреть из окна поезда, что же тут на самом деле.
Бог его знает, какая-то дорожка вдоль путей поначалу шла, но вскоре
растворилась в окрестной грязи. Пейзаж же тем временем потихоньку становится
горным.
Еще несколько часов преферанса, и, на закате, подъезжаем к Братску.
Собственно, станции “Братск” нет, поезд идет где-то по краю города. Много
народу выходит в Анзеби, видимо, это и есть ближайшая к Братску станция.
Довольно долго едем вдоль Братского моря, мимо каких-то эпических
промышленных объектов, виден большой город вдали. Женька провела тут
когда-то месяц, узнает места.
Дальше – Братская ГЭС. Как назло, на плотине попадается единственный за
последние три часа встречный поезд и заслоняет нам вид на Ангару. Но
все равно осталось ощущение грандиозности сооружения.
После Братска была предпринята попытка лечь спать, чтобы проснуться к
Лене. Но по Москве-то еще восемь вечера! Честно проворочавшись два часа
с боку на бок, отпраляемся в тамбур с остатками женькиной клюквянки и
пачкой печенья в качестве закуски. Ее удобно засовывать в карман.
Там и коротаем время до рассвета. А на рассвете...
Открывается живописнейший вид: горная долина, по ней петляет неширокая
речка, а вместе с ней шоссе и железная дорога. После некоторых раздумий
догадываемся, что эта речушка метров 100 шириной и есть великая сибирская
река Лена. С полчаса едем вдоль нее, тем временем совсем светает.
Въезжаем в длинный-предлинный Усть-Кут. Километр за километром тянутся
здоровенные краны порта Осетрово, выглядящего как-то несоразмерно
масштабам реки. Грузятся баржи.
Станция Лена. Согласно одному из рассматриваемых вариантов, мы собирались тут
выйти, чтобы дальше двинуться на чем придется вниз по реке. Дело в том,
что на момент покупки билетов на поезд, т.е. за 45 суток до отъезда, мы
еще вовсю собирались сплавляться по Витиму до Бодайбо, для чего был даже приобретен
катамаран. Но от сплава по независящим от нас причинам пришлось отказаться, в результате
катамаран остался лежать на даче, а мы обрели дополнительную свободу в
рамках имеющихся билетов до станции Куанда.
Уже в поезде мы порешили в Усть-Куте не выходить, а ехать до Таксимо, откуда
есть дорога в Бодайбо. Таким образом, мы сможем попасть в конечную точку
несостоявшегося сплава и дальше выйти на ранее спланированный маршрут –
вниз по Витиму от Бодайбо уже есть какая-то навигация. Льющий в Усть-Куте
дождь лишь укрепил нас в мысли из поезда тут не выгружаться, авось до
Таксимо погода получшеет!
Так что просто шлепаем по усть-кутским лужам на перроне в весьма веселом
расположении духа, три часа в тамбуре с клюквянкой не прошли бесследно.
Девчонки тщательно брызгаются в каждой луже, так что в вагон мы
возвращаемся практически насквозь мокрые. Когда поезд тронулся, а штаны
были развешаны сушиться, всех,
наконец, сморило. Я с трудом дождался моста через Лену – кажется, это
единственный мост через эту реку. Отсюда начинается уже настоящий БАМ.
Сразу же пошла одноколейка.
|
|
09 июля 2008 г.
|
|
Проснулся я часа через 4, почти выспавшись. До Северобайкальска часа полтора,
как раз проезжаем перевал Дабан, вернее, под ним по семикилометровому тоннелю.
Кругом сплошные горы – речки, низкие облака на склонах, красота...
В Северобайкальске стоянка 50 минут. Катерина, которая единственная из нас
бывала тут раньше, ведет нас на берег Байкала. Минут 5-7 ходу от вокзала
и мы на высоком обрыве, под которым почти пустой пляж и теряющееся в дымке
спокойное море. Вода оказалась неожиданно теплой, купаемся. В общем,
пятидесяти минут стоянки с запасом хватило на все – и искупаться, и
полюбоваться, и пофотографировать. Бодрые и довольные, залезаем обратно в
поезд.
Дальше – Нижнеанграск, где выходит большая и шумная толпа москвичей, едущих
на Байкал. Их руководитель приходил к нам вчера знакомиться. От Северобайкальска
до Нижнеангарска 4 тоннеля (“Мысовые тоннели”), и все это время москвичи
таскают мимо нас свои рюкзаки, байдарки и прочие мешки. За Нижнеангарском
Байкал постепенно скрывается из виду, оставляя вместо себя обширное болото.
Завтракаем, доедая под ноль все продукты на поезд. Неожиданно начинает
проглядывать солнце и становится очень красиво. Вокруг довольно серьезные
горы, дикий лес, никаких признаков цивилизации, не считая сиротливой
одноколейки БАМа. Справа тянется отсыпка под вторую колею, которую так
и не построили. Периодически видна и автомобильная дорога. По крайней мере
до Уояна она выглядит вполне прилично, попадаются капитальные бетонные мостики
через речки и ручьи.
Горы вокруг все выше, на них появляются снежники, а вершины по-прежнему упираются
в облака.
В Новом Уояне, после долгих колебаний, покупаем очередную рыбу, хотя у нас
еще барабинская не доедена. Парни уверяют, что это байкальский омуль, но
терзают смутные сомнения – мелковат он что-то для омуля. Впрочем, омуль-не
омуль оказался весьма вкусным, им и пообедали. Теперь ждем главную
достопримечательность БАМа – Северомуйский тоннель.
Так как в Северобайкальске к нам опять прицепили вагон, отправляемся в его
задний тамбур, дабы иметь обзор на три стороны света. Сперва Катерина, а
следом и все подтянулись с фотоаппаратами.
БАМ тянется-извивается, рядом мелькает дорога. Вокруг постепенно прорисовываются
отроги Северомуйского хребта. Поезд карабкается все выше и выше.
В Ангаракане проводница этого вагона пытается выпереть нас из тамбура – мол, в рабочем
тамбуре находиться запрещено. Но Катерина так трогательно просит:
“Мы тоннель очень хотим посмотреть, пожалуйста...”, что та смягчается:
“Ладно.”
За Агараканом через мост вверх уходит старая нитка-обвод, потом разъезд
Тоннельный и... свет дня исчезает надолго. Тоннель узкий, почти неосвещенный
и очень длинный. Едем минут 25, причем первые километров, наверное, 5-6
в конце виден свет, т.е. тоннель абсолютно прямой. Да и потом свет
скрывается не из-за поворота, а из-за перегиба в вертикальной плоскости:
первая половина сделана с уклоном вверх, вторая – вниз.
До Таксимо остается два часа пути, как-то даже жаль – мы уже успели
сродниться с нашим поездом и железнодорожной жизнью... Рюкзаки собраны,
все средства связи и фотоаппараты заряжены под завязку – розетка прямо
рядом с нашим купе. Переезжаем речку Мую и в 15.50, т.е. в 9 вечера по
местному времени, выгружаемся в Таксимо.
Дождя пока нет, но ясно, что вот-вот пойдет. Перебазируемся в здание
вокзала. Попутно обнаруживаем стайку маршруток до Бодайбо и попадаем
под прессинг их хозяев. 1100 р. с носа, 4 часа пути и все дела. Но это
как то неспортивно, к тому же они от нас никуда не уйдут. Так что пока
вежливо от них отбиваемся, в ответ получив напутствие, что нас
“все равно никто не повезет”.
Покидаем вокзал и под начинающимся дождем пытаемся идти по наитию
в сторону реки, ибо скоро стемнеет и задача на сегодня – найти ночевку,
причем желательно около дороги на Бодайбо, чтобы с утра попытать
автостопного счастья. Наитие что-то нас подводит, приходится спрашивать
дорогу. Естественно, ушли не туда. Надо возвращаться к вокзалу и идти
назад вдоль БАМа километра полтора, до КП ГАИ и развилки у него. Там и
начинается дорога на Бодайбо, которая вскоре пересекает Мую. Хотим у моста
и заночевать.
Бодро топаем по шоссе, стараясь поскорее выйти из поселка. На душе как-то
не очень уютно – не хочется привлекать к себе излишнее внимание
местного населения на ночь глядя. Однако, то, чего боишься, обычно и
случается. Около какой-то хибары, служащей, видимо, кабаком нарываемся на двух пьяных пацанов:
– Че, туристы?
– Туристы.
Ускорить шаг и пройти мимо не получилось, синяки-малолетки увязались следом.
– Че? Куда? Ну-ка стоять! Разговор есть.
И в таком духе. Пришлось остановиться и поддержать “беседу”. Противно и,
с непривычки, страшно. Я откровенно не умею разруливать такие встречи и
не понимаю, что отвечать на:
– Вы че к нам спиной повернулись?! Не уважаете?
или приглашения в стиле:
– Пойдем, отойдем.
Пару минут так простояли, стараясь не провоцировать лишнюю агрессию.
Желания “отходить” с ними я не испытывал ни малейшего – мордобой не мой
профиль. Так что выглядел, видимо, вполне беспомощно. Ситуацию удачно
разрядила сохранявшая спокойствие Катерина, переведя разговор в русло:
– Давайте познакомимся! Меня Катя зовут. Мы же к вам в гости приехали, зачем вы так?
Это оказалось удачным ходом, и вскоре мы расстались “друзьями”. Пацаны даже
долго и абсолютно бессвязно пытались объяснить, как дойти до речки, хотя
объяснение-то в общем заключалось в том, что надо идти прямо пока ее
не увидишь.
После этой встречи мы еще бодрее зашагали прочь из Таксимо, а в душе надолго
остался противный осадок от беспомощности перед всякой дрянью...
Вскоре действительно дошли до вполне действующего КП, асфальт кончился и
началась грунтовка на Бодайбо, постепенно отворачивающая в сторону от ж/д путей.
До моста через Мую от КП еще с километр. Речка совсем немаленькая, хоть это
всего лишь приток Витима, который, в свою очередь, впадает в Лену.
Берег с одной стороны песчаный, с другой обрывистый. На песчаном прямо
у моста обнаружилась машина, поэтому уходим на дальний и менее удобный берег.
Как-то не хочется снова общаться с местными. Уже темнеет, особенно выбирать
место некогда. На дальнем берегу тоже наткнулись на какого-то рыбака у
дымящего костерка. Но рыбак оказался вполне мирным. Отошли от него еще
метров сто и встали на небольшом утесе над рекой.
Первым делом купание! Вода довольно теплая, несмотря на очень быстрое
течение. Сносит – только держись! Окунуться без риска вынырнуть на середине реки
можно лишь в заводи у берега. На берегу же мгновенно заедает гнус –
кругом кусты, а дождь кончился. Да и вообще место весьма так себе, довольно
загаженное, но сейчас не до жиру. Быстренько ставимся, варим на газе –
дров нет – какие-то макароны, пропускаем стопочку-другую, и спать.
В процессе укладки выяснили, что у нас есть 4!=24 варианта
расположения тел в палатке. А поскольку дней (и ночей!) у нас предвидится
примерно столько же, постановили перепробовать все. Старшей по укладыванию
назначили Ленку. Катерина, правда, успела выторговать себе право первые
6 ночей спать под левым бортом.
|
|
10 июля 2008 г.
|
|
Проспали аж до полдвенадцатого – эдак мы никуда не успеем. В палатке душно,
солнце припекает. Ночью нас посещали какие-то то ли звери, то ли птицы.
Я помню смутно, спал крепко, а Женька говорит, что было очень страшно. По утру
обнаружились и следы вторжения – раздербаненный мусорный пакет.
Девчонки затеялись мыть головы из котелка, и результат не заставил себя
ждать. Не успели мы выйти на дорогу, как полил дождь.
Что ж, автостоп так автостоп. У всех нас это первый опыт. С некоторой
дрожью в коленках приступаем. Начало весьма слабое: хоть машин и относительно
много, большинство не останавливается. Те, редкие, что останавливаются,
либо едут на некий “6-й километр”, либо могут взять только одного. А
по одному (одной) мы твердо решили не ездить. В крайнем случае по двое.
Так проходит часа полтора, дождь усиливается. Прячемся от него под мостом,
благо дорога оттуда просматривается. Начинаем даже обсуждать пораженческий
вариант со сдачей маршруткам.
До Бодайбо чуть больше двухсот километров. По словам кого-то из водителей,
4 часа на хорошей машине (читай, джипе), на грузовике, конечно, больше.
В принципе, в первоначальном варианте мы планировали сплавляться до него
5 дней по Витиму, так что запас времени пока есть.
Идет КамАЗ-контейнеровоз. Выскакиваем с Женькой из под моста. Останавливается.
Весьма приятный водитель, явно испытывая некоторую неловкость,
путано объясняет, что на 6-м километре берет еще кого-то, поэтому может подсадить
только одного. Я тоже чувствую себя неловко – опыта-то нет – вроде он как-то
вяло отказывает, надо бы мне понастойчивей, но я не умею. В результате,
он уезжает, со словами, что следом идет еще один, пустой.
Следом действительно идет еще один, но не останавливается вообще.
Проходит еще с полчаса, и вдруг – удача! Останавливается очередной
трехосный КамАЗ – а это здесь основной транспорт – с тремя веселыми
парнями:
– В кузове поедете?
– Да!!!
– Давайте быстро.
Едут они километров 60 вперед. Ура! Мигом забрасываем рюкзаки и самих себя
в кузов и уезжаем, наконец, от надоевшего моста. Простояли-то мы на
трассе всего два часа, не так уж плохо для первого раза и здешних мест!
Восторгу нет предела! Даром, что дождь, холодно, а кузов набит каким-то
ржавым хламом во главе с большой железной печкой, которая валится на нас
на каждой кочке. А кочек на этой дороге хватает. Зато вокруг горы, тайга и,
главное, мы едем! Вот уже километр проехали, три, пять...
На первом же перекуре ребята, оказавшиеся геологами,
приглашают одного к себе в кабину. Отправляем туда Катерину, как самую
общительную.
Дорога забирает все выше по долине, дождь и ветер усиливаются, становится
совсем холодно. Скрючиваемся втроем под одной Катерининой накидкой, но
защищает она слабо. Согреваемся борьбой с печкой, которая норовит нас
задавить.
Пересекаем границу Иркутской области, на стыке областей дорога, как водится,
особенно поганая.
Со злорадным чувством проезжаем мимо двух не взявших нас
КамАЗов – стоят, ковыряются на обочине. Так то! Что ни делается, все к
лучшему.
Километров через 50, или полтора часа пути, машина сходу заныривает в
малозаметный съездик с дороги. Печка подпрыгивает на полметра, но мы
уворачиваемся, схватившись за борта. Оказалось – дозаправка. Не в смысле
бензоколонка, а в смысле водку продают. Стоит невзрачный балок, выполняющий
функции магазина с самым необходимым. Ребята попросили купить им этого
“самого необходимого” и Катерина, от щедрот, приобрела 3 поллитры по
150 р. в качестве платы за проезд. Не совсем уже автостоп получается, ну
да ладно, мы же не “принципиальные”.
Проезжаем еще немного вперед и на 58-м километре ребята сворачивают к себе
на базу. Распиваем тут же по кругу одну из свежекупленых бутылок – и очень
кстати, замерзли мы в кузове изрядно, а дождь не прекращается. Пригласив
нас напоследок к себя ночевать, геологи прощаются и уезжают, а мы идем
вперед по дороге до первого ручья, намереваясь пообедать.
На берегу ручья быстро соорудили тентик, девчонки сразу кинулись переодевать
штаны и прочие промокшие детали туалета. Сварили суп, выпили еще по стопочке
для сугреву. Жить стало веселее.
Поскольку дело к вечеру, дождь не собирается прекращаться, а за все время,
что мы обедали, по мосту через ручей не проехало ни одной машины, решаем,
что судьба нам тут и ночевать. И что для первого раза и так неплохо!
Да и выпили уже чуть-чуть, а чтимые нами заповеди автостопа гласят, что
на трассу – только трезвым!
Приглядели сухое место под мостом на другом берегу ручья, свернули тентик и
двинулись туда переезжать. Но автостопная судьба уже взяла над нами шефство.
Только я вылез на мостик, как увидел ту самую пару КамАЗов-контейнеровозов.
Они тоже сразу поняли, что это судьба. Даже уговаривать не пришлось, как-то
сразу стало понятно, что едем мы дальше вместе. Я полез на контейнер
привязывать рюкзаки, кое-как прикрыл их все той же Катерининой накидкой.
Девчонки тем временем распределились по кабинам. Женька отправилась во
второй КамАЗ, где ехало двое мужиков, а мы с Ленкой и Катериной набились
в первый, к водителю Сане, тому самому, с которым я уже имел беседу утром
у моста через Мую. Вскоре выяснилось, что Саня переживал, что не взял нас,
а потом, когда они вскоре сломались, посчитал, что это ему наказанье свыше.
Нам определенно везет! Мы едем с комфортом в теплых кабинах под веселую
музыку типа “Размножайся, девочка и мальчик. Размножайся, размножайся
дальше!” На улице грязь и дождь, КамАЗы едут быстро, километровые столбики
мелькают под Санины шоферские байки... За час доезжаем до 105-го км, так
называемой “Половинки”, где все грузовики делают привал. Вообще же Саня с
товарищами планируют еще сегодня быть в Бодайбо, успеть на последний паром
через Витим не то в 11, не то в 12 ночи. Правда, за несколько км до
Бодайбо есть злобный КП, и через него ребята нас везти не рискнут, придется
пешком.
Закон тут тайга, и, по словам Сани, “на 220 км только пьяное шоферье”.
Слова подкрепляются делом. Мы достаем остатки своей клюквянки, но на столько
народу она производит слабое впечатление. Выясняется, что наш КамАЗ везет
сахар, а второй, напротив, различную выпивку. А у всякого шофера-дальнобойщика
существует понятие “бой”. Короче, Саня с Андреем, экспедитором из второй,
“Женькиной”, машины, лезут в контейнер. Андрей долго там ковыряется –
уже темнеет – наконец, кричит:
– Ма-а-ртел! Кто-нибудь знает что такое?
– Градусов сколько?
– Крепкое...
– Да это навроде самогона, доставай! – подключается Петрович, второй водитель.
Петрович ловит брошеную бутылку, изучает этикетку:
– Ой, бля! Подешевле ничего не было?!
– Да ладно, бой...
Вечер, проливной дождь. Кругом тайга и разъезженная вусмерть грунтовка. Мы
всемером забиваемся в кабину КамАЗа – какая это все-таки хорошая машина! –
и разливаем по шоферским кружкам с отбитыми ручками коньяк “Martell V.S.”...
Уже ради одного этого стоило сюда ехать!.. На закуску одно яблоко на всех.
Однако совсем темнеет, пора ехать, если мы хотим успеть на паром. Едем
быстро, но совершенно не страшно. Видно, что ребята за рулем опытные и,
хоть и позволяют себе выпить, но все под контролем. Наоборот, приходит
чувство нереальности происходящего, вернее, нереальности существования
какого-то другого мира за пределами этой кабины, дороги, тайги, Бодайбо...
Однако, эйфория длится недолго. Километров через 10 КамАЗ внезапно останавливается
– пропало давление воздуха в тормозной системе. С полчаса под проливным дождем
Санек колдует где-то в районе заднего моста, изредка залезая в кабину за
очередным ключом. От помощи отказывается. Но плохо даже не это – какой-то
порвавшийся там шланг Саня рано или поздно заглушит, и машина поедет – плохо
то, что ехавшей следом второй машины нет как нет.
С воздухом Саня, как и предполагалось, справился, но Петровича мы так и не
дождались. Стало немного неуютно, все-таки там у нас Женька... Разворачиваемся,
едем назад. На 112-м километре картина... Мама дорогая! Вернее, Саня выразился
куда крепче. Стоит наш КамАЗ с лопнувшей полуосью заднего моста, пара колес
откатилась в кювет.
– Да-а, девчонки... Видать, много вы грешили...
Вокруг скопилось несколько бензовозов, водилы дивятся
на зрелище и бухают по кабинам.
Сперва присутствует некоторый оптимизм, мол, сейчас сделаем и в ночь поедем.
Возится, в основном, все тот же наш Санек. У Петровича даже домкрата нормального
не оказалось. С началом ремонта окрестные бензовозы быстро рассосались.
– А то! Поп..деть и побухать-то все горазды, – прокомментировал Саня.
Подтащили колеса, поцокали языком. Мы крутимся под ногами, пытаясь быть
хоть как-то полезными, светим своими фонариками. В общем, стало ясно, что
ничего не сделать. Саня резюмировал, что нужно менять мост. Из контейнера
образовалась бутылка какого-то грушевого вина. Мужики отправились в кабину
держать совет. Вскоре Саня вынес вердикт: ночуем здесь. И начал о нас
заботиться:
– Тут рядом изба есть, дед живет, сейчас вас туда устрою.
И, отмахнувшись от наших протестов, повез нас смотреть эту избу. В кабине
исправного КамАЗа в этот момент случились мы вдвоем с Катериной, так и поехали. Изба
оказалась всего в километре, Санек туда бесцеремонно вломился и растолкал
спящего среди каких-то замшелых тряпок деда:
– Дед, надо четырех туристов на ночь взять.
Дед не против, но нам такая перспектива что-то не по душе. Собственно, изба
представляет из себя одну эту комнату, в которой кроме кровати деда есть
еще одна койка и все. Всю обратную дорогу мы уговариваем Саню, что справимся
сами, что у нас палатка и т.п.
– Какая на хрен палатка? Дождь же! И медведи тут шарятся. –
возмущается он, – впрочем, дело ваше.
В качестве шутки предлагаю девчонкам поставить палатку на контейнере. Все,
включая Саню и Петровича, за эту шутку очень всерьез ухватились, я уже
пожалел, что это ляпнул. В результате, все-таки спускаем вниз наши чудом
не улетевшие с крыши рюкзаки и, преодолевая сопротивление водил, уходим
в темноту к “шарящимся тут медведям”.
Уходим недалеко, метрах в ста позади был замечен ручей. Очень оперативно
ставим палатку и тент. Тут же в гости приходят Саня и Андрей с очередной
бутылкой грушевого вина. Мы, со своей стороны, готовим ужин и разводим
свою клюкву. Получается вполне душевный вечер уже под нашим тентом.
Саня пьет мало, и вскоре уходит спать. Видно, что ему мешают расслабиться
заботы о том, что делать завтра с КамАЗом. Андрей же сидит еще час,
развлекая нас своими охотничьими историями, а также рассказом о том,
как он давеча гнал этот КамАЗ из Иркутска, по той самой прибамовской
дороге:
– Да нормальная там дорога, на одном мосту только провалился.
Часам к двум ночи, наконец, угомоняемся. Кажется, что впечатлений от этого
дня хватило бы на всю поездку...
|
|
11 июля 2008 г.
|
|
Утром выяснилось, что встали мы хоть и прямо у дороги, но на настоящем горном
ручье с чистой ледяной водой. Кроме того, рядом шумит и вовсе большая река,
в которую наш ручеек впадает.
Погода явно улучшается, дождя нет. Часов
в 11 уже выходим на дорогу. А Саниного КамАза-то и нет. Вот те раз. А
вчера говорил: “Без Петровича я никуда не уеду...” Второй, со сломанным
мостом, конечно, стоит – куда он денется. В кабине спит Андрей. Дорога
пуста. Покусывает гнус, так что некоторые даже лезут за накомарниками.
Расстраивались мы недолго, ведь что ни делается, все к лучшему. Минут
через 40, только Катерина с Ленкой успели развесить на окрестных камнях и кустиках
свои подмоченные вчера одежды в качестве приманки, как показалась машина. Чуть не доехав до
нас, остановилась на мосту через ручей, где мы ночевали.
Хочешь уехать – надо проявлять активность. Иду знакомиться. Машина оказалась
довольно свежим Cruiser'ом с одним мужиком на борту – как по заказу.
– Здравствуйте!
– День добрый.
– Не в Бодайбо едете?
– В Бодайбо.
– А подбросите?
– Конечно. Что, сломался?
– Да полуось пополам!
– А машину, что ж, здесь бросишь?
Торопливо объясняю, что КамАз не совсем мой, что за ним приглядит кому положено,
а мы туристы из Питера и вообще нас четверо. Боюсь, как бы он не передумал.
Но Сергей – как он представился – и бровью не повел:
– Я тут попробую порыбачить, минут через 20 поедем.
Через 10 минут мы уже стоим собранные на обочине, а ровно через 20 подкатывает
Сергей. Рюкзаки – в багажник, сами рассаживаемся по мягким удобным сидениям и
отправляемся в путь. На Cruiser'е ехать куда быстрее, чем на КамАЗе, так что
имеем все шансы через два часа быть уже в Бодайбо.
Впрочем, спешить и суетиться тут не принято – мы еще только начинаем этому
учиться. Через часик останавливаемся у красивого “Мертвого” озера. Имеется
столик со скамейками. Сергей настойчиво предлагает попробовать его самогон
на золотом корне, “за знакомство”. Мы вяло отнекиваемся, но быстро сдаемся. К самогону на
стол тут же достается хлеб, вареная картошка, огурцы, шпроты – угощайтесь,
ребята! Долго против такого предложения не устоишь и, даром что еще почти
утро, самогоном мы угостились.
Сергей, чья фуражка придавала
ему невероятное сходство с Остапом Бендером,
оказался интересным и разговорчивым человеком. Проработал 20 лет на приисках,
теперь стал “коммерсантом”, имеет 2 магазина в Бодайбо. Ему есть что рассказать,
а нам все интересно. Так незаметно пролетело минут 40.
Проникшись моей тяжелой участью одного среди девчонок, Сергей посоветовал
налегать на золотой корень, способствующий укреплению мужской силы. Даже,
порывшись в машине, выдал кусок погрызть! В самогоне он
мне понравился куда больше, а так – гадость редкостная. Но, раз надо...
Дальше дорога становится все хуже и хуже, видны следы строительства. Сергей
говорит, что сейчас уже кусок построили, в прошлом году было куда тяжелей.
Хорошо, что мы пересели на Cruiser, на груженом КамАЗе тут было бы небыстро.
Сергей же лихо несется по яминам и лужам. Совсем распогодилось, жарко.
Вокруг замечательные пейзажи.
Вскоре новая остановка – река Тельмама. Сергей ведет нас на мост
любоваться. Еще километров 20 – и КП, о котором нам говорили вчера
КамАЗисты. Выглядит довольно внушительно, со знаком “СТОП”.
Сергей промахивает его, не снижая скорость:
– Если не останавливаться, они думают, что ты крутой.
А то начнется: документы там, то се. А у меня тут ружьишко...
Опять же, как удачно, что мы едем тут с крутым Сергеем! Почти сразу же
за постом, далеко внизу, показался Витим, дорога спускается к нему еще
10 километров. Бодайбо на другом берегу, когда-то в середине восьмидесятых
начали строить мост, от которого так и стоят опоры и два пролета. Дальше
кончился социализм, а с ним и деньги на строительство. Так и ходят тут
два допотопных паромчика, один, типа, муниципальный, второй коммерческий.
Вообще, за последние 25 лет здесь, по всей видимости, мало что изменилось:
те же обшарпанные пятиэтажки, та же грязь вместо улиц... А ведь Бодайбинский
район добывает 16 тонн золота за сезон.
Переправились на правый берег и Сергей спросил:
– Куда вас везти-то?
– Да куда-нибудь поближе к порту.
– К аэропорту?
– Нет-нет! К просто порту.
– А тут нет никакого просто порта.
Но вон же стоят какие-то краны! Сергей уверяет, что это артельный угольный
причал и нас туда никто не пустит. Однако же едем к этим кранам, уверенно
сворачиваем под кирпич. “Порт” представляет из себя две здоровенных кучи,
одну угля, другую бревен. Около каждой стоит плавучий кран и разгружается по
сухогрузу. Похоже, Сергей и сам тут никогда не был, но считает своим долгом
обеспечить нам отъезд. Опрашивает какую-то пробегающую мимо барышню на
предмет перспектив отправки судов. Та рисует вполне оптимистичную
картину: два сухогруза типа СК-2000 стоят под разгрузкой, разгрузятся –
пойдут. Когда? Ну кто ж знает, “сказала же, как разгрузят”. Есть еще третий,
на рейде, тот уже разгрузился и уходит вот-вот. Все, дальше – общайтесь с
капитанами. Нам очень неловко, что мы задерживаем Сергея, но он принимает
настолько живое участие в нашей судьбе, что отправить его как-то язык не
поворачивается.
Напутствуемые Сергеем, лезем с Катериной на сухогруз общаться с капитаном.
Это не так-то просто. Надо спуститься через специальный лаз по лесенке на
кран, пробраться через него под ковшем с углем и только оттуда перепрыгнуть
на сухогруз. Дальше еще пришлось лезть на мостик, так как на палубе ни одной
живой души не встретилось. Это потом мы тут освоились и шастали туда-сюда как у себя дома,
а первый раз все время ждешь привычного окрика: “стой, куда прешь!”
Однако никто нас не обматерил, напротив, капитан не особо удивился нашему
появлению у себя на мостике. Он даже не против нас взять, только сам не
знает, когда их разгрузят. Дня два-три... Советует сходить на соседний,
что с бревнами, тот, мол, должен уйти пораньше.
На соседнем история повторяется:
– Да нам, ребята, еще дня 2-3. Сходите лучше на тот, с углем.
Все это время Сергей нас ждет. Выслушав результаты наших похождений выдает
вердикт:
– Надо попасть на тот, что на рейде.
И везет нас очередным проселком – одной из центральных улиц Бодайбо – на
лодочную станцию, там, мол, можно попросить кого-нибудь подвезти
на сухогруз. У лодочной станции мы, наконец, прощаемся с Сергеем.
Он с некоторым удивлением выслушивает наши долгие благодарности – что,
мол, такого? Выдает свой номер телефона и вообще “если что, там за углом мой магазин,
спросите, меня все знают”.
Беготня по лодочной станции успехом не увенчалась, из живых людей удалось
найти лишь сторожа, который, естественно, никуда плыть не собирался. Правда,
обнаружился еще небольшой катерок, собиравшийся послезавтра в поселок Маму,
но это нам не по пути. Сухогруз же на рейде тем временем начал маневрировать.
Уже пешком возвращаемся на причал, это совсем недалеко. И, по совету какого-то
встречного мужика, снова лезем к капитану сухогруза CK-2074 с просьбой
связаться по рации с капитаном того, отходящего. Да только поздно
уже, ушел он. Ладно, сегодня нам точно не уехать.
Как-то случайно знакомимся с симпатичным парнем, Максимом, который вдруг
оказался довольно важным чином, представителем Ленского пароходства.
– Повезло вам, ребята, что меня встретили. Я редко тут бываю.
Помогу вам уехать.
Оставляет свой телефон, обещает поговорить с капитанами.
Больше в порту делать нечего и мы, посетив магазин, отправляемся вон из
города искать ночевку на берегу Витима. Идем назад километра полтора до
паромной переправы. Тут возникает небольшой спор, на каком берегу вставать.
С одной стороны, лучше на правом, чтобы не связываться с паромом, с другой,
на левом можно встать прямо напротив порта и наблюдать разгрузку сухогрузов
в реальном времени. Все-таки победила точка зрения, что вдруг Максим
позвонит и надо будет срочно бежать, а паром ходить уже не будет, и мы идем
искать счастья вниз по правому берегу Витима.
Переходим мутную речку Бодайбинку по шикарному подвесному мостику,
раскачивающемуся под ногами, проходим по тропинке мимо каких-то жутких
хибар, видимо, выполняющих роль дач. Здорово, когда на дачу можно ходить
пешком.
Дальше пошел не слишком привлекательный, довольно замусоренный берег, а
вперед тоже далеко не уйдешь – маячат краны какой-то следующей пристани.
Мы, было, уже приуныли и начали думать о возвращение к парому, но, после
тщательной разведки, все-таки нашли вполне симпатичное место чуть подальше от воды.
В лесу, на высоком берегу, с великолепным видом на реку.
Плюс ко всем прелестям тут полно дров – от старого пожарища остались
сушины на любой вкус. Так что, наконец, разводим полноценный костер, обновляем
новый тросик, купленный перед выездом. Купаемся в теплом и слегка грязноватом
Витиме. Грязноватость создает впадающая выше по течению Бодайбинка, и,
поскольку на ее берегу мы наблюдали подозрительные строения, есть большие
опасения, что славный город Бодайбо сливает туда свое дерьмо... А кого
стесняться, Сибирь велика. К счастью, совсем рядом на берегу есть родничок,
так что с питьевой водой проблема не стоит.
Берег у нас высокий, дует ветерок, гнуса почти нет. Вечер
удался вполне.
– Никогда еще не доводилось ночевать на такой большой
реке, – отметила Катерина.
Пожалуй, что да. И очень хорошо, что мы опоздали на сегодняшний сухогруз,
такую ночевку жалко было бы потерять. А время пока позволяет.
Тишина. По Витиму что-то шлепает взад-вперед. Постановили, что это паром
в Мамакан. Иногда проносится моторка.
Погода, похоже, установилась. Луна. Звезды.
|
|
12 июля 2008 г.
|
|
Планы на сегодняшний день у нас весьма скромные – надо прогуляться в порт,
проконтролировать ход соревнования сухогрузов за право взять нас на борт.
Шансов, что кто-то уйдет сегодня, совсем немного, но все равно руку на пульсе
держать надо. К тому же Максим вчера сказал по телефону, что с капитанами
он вроде бы поговорил, так что наша задача теперь – просто напомнить о себе.
В итоге спокойно спим чуть не до двенадцати, потом неспешно завтракаем,
ставим тент, ибо на небе появляется какой-то намек на дождь. Ленка изъявляет
желание почитать книжку, оставляем ее сторожить лагерь и втроем
отправляемся в город.
Сегодня суббота, и у безжизненных вчера хибар наблюдается копошение, народ
“вышел на дачи”. Пара отдыхающих с псом добрели и до нашей стоянки, но напряга
это не вызывает.
До порта налегке 40 минут ходу. Тут видны перемены, разгрузка явно продвинулась.
CK-2074, что с углем, разгружен полностью. Но у него еще баржа. СК-2080, что с бревнами,
где-то наполовину. Хоть и суббота, процесс идет, краны шевелятся.
Максима застать не удается, говорят, уехал куда-то на час-два. Ладно,
идем пока осматривать город и, заодно, посещать магазины. У Женьки как раз
порвался кроссовок – есть повод проинспектировать местную торговлю.
Бодайбо – город контрастов. С одной стороны, кое-какие деньги тут явно
крутятся. Это видно по ассортименту магазинов с дорогой выпивкой
(вспоминается Martell, не доехавший до своего потенциального потребителя) и,
особенно, по наличию на улицах некоторого количества дорогих джипов.
С другой стороны, выглядит он как самый что ни на есть захолустный райцентр.
Жуткие пятиэтажки, какие-то развалины, грязь всюду – заасфальтированы
только несколько центральных улиц. Тот редкий случай, когда джип не только
понты, но и реальная необходимость.
На центральной площади единственное более-менее приличное здание, свежее,
со стеклопакетами – Лензолото, как островок какого-то иного “мира чистогана”
посреди болота социализма. Впрочем, перед ним вполне органично торчит облупившийся одноименный
Владимир Ильич с почтительно снятой кепкой в руке.
Магазинов несоразмерно много, цены на все, что хранится долго, вполне
умеренные, на свежие овощи-фрукты безумно высокие. Понятно, все привозное,
а дорог нет.
Женька благополучно приобретает себе кроссовки, и мы возвращаемся в порт.
Максима все равно нет, идем общаться напрямую.
Вроде, по всему, лидирует пока CK-2080, с него и начинаем. На мостике,
правда, вместо интеллигентного капитана сидит некое хамоватое создание в красных
трусах, намекающее, что взять-то нас оно бы можно, но вот какой ему
с этого интерес?... В общем, разговор не очень заладился.
Зато около кучи бревен суетится
парень с нетепичной для здешних мест внешностью. В руках какие-то бумажки,
по всему видно – человек не последний. К нам мгновенно проникается
симпатией, а с Катерины так и просто глаз не сводит. Знакомимся, зовут его
Норманн, он латыш. И по счастливому совпадению – третий помошник с
CK-2080.
Благодаря Катерининым чарам, Норманн проникся живейшим участием в нашей
дальнейшей судьбе. Расспросив о наших планах сообщил:
– Ребята, вам очень крупно повезло! Мы как раз
идем в Якутск.
Это – действительно большая удача. Сесть в Бодайбо на прямой корабль до Якутска мы и не
надеялись. Норманн обещает за нас похлопотать:
– Вы с капитаном говорили?
– Да вот сейчас на мостике какой-то мужик нам намекал, что
за просто так, мол, никому мы тут не сдались.
– А, это такой, э-э, ну... – Норманн слегка заикатеся.
– ... в красных трусах.
– Это старпом наш, Пал Виталич. Он много чего говорит.
Его никто не слушает. Не обращайте внимания. Вы завтра приходите с утра, с
капитаном поговорите, он возьмет. А сегодня мы уже точно не уйдем.
С этой благой вестью мы неспеша возвращаемся назад на стоянку, продолжать
наслаждаться пляжным отдыхом на Витиме. Снова распогодилось, дождь не
состоялся, так что у нас в программе опять купание-загорание да мытье голов.
Женька готовит что-то сложное и вкусное на ужин, а Катерина неожиданно
ударилась в плетение корзины из ивовых прутиков – ивы по берегам растет
предостаточно. И, жалуясь, что все забыла и ничего не получается, быстренько
сплела немаленькую корзинку.
Отход ко сну у нас теперь всегда предваряется обсуждением следующей
расстановки в палатке. Обсуждают-то все, а назначает все равно Ленка.
Сегодня, например, это выглядит так: Катерина-Я-Женька-Ленка.
|
|
13 июля 2008 г.
|
|
Встаем в 9 по будильнику – не упустить бы сухогруз! Прощаемся с нашей
замечательной стояночкой, оставляя в качестве талисмана Катеринину корзинку.
В 12 мы уже на причале. СК-2080 стоит полностью разгруженный, СК-2074
дочищает баржу от угля. Капитана 80-го опять нет, уехал за деньгами –
на мостике бестолковый Пал Виталич. Ладно, ждем.
Часа через 2 появляется, наконец, капитан, Юрий Васильевич. И сообщает две
новости: плохая состоит в том, что прежде, чем идти в Якутск, они завернут
под погрузку километров на сто вверх по Лене, в Солянку. И грузиться будут дня три, а
то и неделю – одному богу известно. Ну а хорошая – нас берут на борт,
“часа через два подходите на посадку.”
Бежим пока в магазин за продуктами, попутно обсуждая планы – то ли идти
с ними под погрузку, то ли вылезти в устье Витима и ловить что-нибудь дальше.
Склоняемся ко второму варианту, так как вероятность зависнуть на неделю
черт знает где ставит под угрозу реализацию колымского плана. Дело в том,
что нам кровь из носу надо вернуться ко 2-му августа. И не только из-за того,
что кончаются отпуска; у Катерининого отца юбилей, и она должна на нем
присутствовать.
Часа в четыре перебазируемся поближе к сходням, и нас тут же встречает
Норманн. Не слушая наш лепет, что, мол, нам ничего не надо, мы палатку на
палубе поставим и сами себе на горелке готовить будем, говорит:
– Идемте, я вас размещу.
Единственно, поскольку по кораблям я бегал то с Катериной, то с Женькой,
он считал, что нас трое. А свободная каюта у них одна, и он все продумал:
Катерину к себе, остальных – в каюту. Теперь ему приходится с извинениями
вести нас в каюту втроем. Но какие могут быть извинения – это и так сверх
всяких ожиданий! Единственно, немного напрягает сделанное Катерине
“предложение, от которого трудно отказаться” о совместной жизни в его
каюте. Ну да Норманн производит вполне безобидное впечатление, да и нельзя
сказать, что Катерину он увел насильно. Разберутся.
Пока же бросаем рюкзаки и, вооружившись несколькими банками пива и какой-то
закуской, отправляемся к Норманну в каюту, где быстро собирается чуть не
весь экипаж сухогруза, за исключением “высшего командного состава”.
А поскольку весь экипаж состоит из семи человек, те, кто в данный момент
не занят на мостике, камбузе или где-то еще, легко помещаются в одной
каюте. Это, собственно, гостеприимный Норманн, некий совсем молодой
мальчик Женя, и еще зашедший ненадолго угрюмый и малоразговорчивый Андрей.
Познакомились, попили пива, озираясь и пряча банки при каждом шорохе в
коридоре. Потом ребят куда-то сдернули по делам, и мы остались на некоторое
время предоставленными самим себе. Пошли на камбуз, знакомиться с коком,
милейшей женщиной Галиной Анатольевной. Она тут же предоставила нам
полную свободу действий – “плита вот так включается, чай отсюда нальете,
кружки там возьмете и т. п.” Договорились, что будем сами готовить в промежутках
между трапезами команды, чтобы друг другу не мешать. Сейчас как раз у них
закончился обед, и девчонки собрались варить суп, но вдруг прошла команда:
– Капитан срочно требует вас всех на мостик!
Что стряслось?.. Бежим наверх. Капитан, Юрий Васильевич, развалясь в кресле и положив ноги
на приборную доску или как это на корабле называется, радушно нас приветствует.
Желает познакомиться, поболтать. Человек он в высшей степени обаятельный и
какой-то “домашний”. Что, конечно, категорически расходится с моим
плоским и шаблонным представлением о том, как должен выглядеть капитан
сухогруза с углем на далекой сибирской реке Витим. Аналогично с водителем
КамаЗА в Таксимо, коммерсантом из Бодайбо и так далее... Вот эти знакомства
и складываются, как кирпичики, в основу главного, такого теплого ощущения,
вынесенного из нашего путешествия – люди,
“простые” люди. Или просто хорошие люди. Даже не то что “хорошие” – нормальные.
Спокойные, не злые и не меркантильные, не алкаши и не дебилы, не ...,
не ..., не все те высокомерные штампы,
которыми заполнены наши столичные головы.
Капитану скучно. Мы понимаем, что главное, чем мы можем “расплатиться” за
гостеприимство – это общение, которое тут в страшном дефиците. И не очень умело, но старательно, поддерживаем
светскую беседу. На мостике все, конечно, интересно. К примеру, капитана корабля я
представлял себе стоящим за большим штурвалом, который
он с трудом вращает двумя руками. Примерно, как в фильме “Жестокий романс”
на “Ласточке”. Видимо, так и было лет двести назад...
Здесь же капитан сидит в кресле и перед ним два маленьких рулевых колесика,
которые можно крутить одним пальцем.
Мы пришли на мостик как раз вовремя – начинаем отшвартовываться.
“Отдать носовой, отдать кормовой...” Сухогруз разворачивается посреди
реки и причаливает к барже, заякоренной у противоположного берега – что-то там еще нужно
отдать-передать. Мы же, пока пауза, бежим обедать на камбуз, чтобы потом
не пропустить что-нибудь интересное.
Только похлебали суп, как судно отчалило уже окончательно. Мы выскочили на
палубу, глядеть с воды на нашу стоянку – вон на палке, как флаг, Катеринина
корзинка болтается! Километров через десять Мамакан, от которого видна
плотина весьма внушительной ГЭС. Уйти с палубы невозможно, только перебегаем
с одного борта на другой, да с кормы на нос. Тут, на носу, попадаем в
сектор обзора капитана, и тотчас с небес раздается громогласный призыв:
– Что вы там стоите, простудитесь! Давайте-ка
поднимайтесь на мостик.
Нас три раза упрашивать не надо, тем более вдруг налетел жуткий ливень,
так, что видимость упала до нуля, и как там Юрий Васильевич с Пал Виталичем
различали створы по берегам осталось загадкой. Вообще, Витим речка для
навигации очень не простая. Извилистая, с быстрым течением, мелкими перекатами.
Сейчас вниз да порожняком идти еще просто – осадка у нас меньше метра – а
вот вверх, да груженому... Эхолот часто пишет глубину 1-2 метра.
Разговор все крутится вокруг наших дальнейших планов. Вся команда во главе с
капитаном дружно уговаривает нас остаться с ними до Якутска. Юрий Васильевич,
еще недавно говоривший: “да мы, может, неделю грузиться будем, а то и
больше”, теперь горячо убеждает:
– Да дня за два закидают, ну три это максимум! А
вполне вероятно, и того быстрее.
Ему вторит Норманн:
– А мы пока порыбачим, я такие вам места покажу...
Эх, заманчиво все это звучит. Ну кто придумал эти дурацкие отпуска, сроки,
рамки. Здесь нельзя жить, высчитывая дни и выгадывая часы. Эта суета не про
здешний мир. Тут квант времени – неделя, и то, как правило, привходящие
обстоятельства не позволяют прогнозировать сроки точнее, чем
“неделька-другая”.
Но мы хотим успеть пройти Колымский тракт. Поэтому мягко, но настойчиво,
просим высадить нас в устье Витима, в одноименном поселке Витим на левом
берегу Лены.
– Да вы оттуда не уедете! Никто вас не возьмет. Это я вам точно говорю. Прокукуете неделю, а с нами
за это время уже в Якутске будете.
Вообще, эту фразу “вас никто не возьмет” мы впоследствии слышали бессчетное
число раз. На попытку возразить:
– Но вот вы же взяли!
отвечают всегда неопровержимо:
– То я...
До Лены всего 8-10 часов ходу, то есть должны быть завтра, т.к. на ночь
Юрий Василич планирует встать на якорь – в темноте по Витиму не ходят.
Хотя, надо сказать, сам капитан оборота речи “будем тогда-то” суеверно
старается избегать:
– Мы в Витиме когда будем?
– Часов десять ходу.
– То есть завтра утром?
– Как получится...
Тем временем подходим к какой-то особо сложной “дырдочке”. Сидящий за
штурвалом Пал Виталич косится:
– Василич, может ты порулишь?
– Давай.
“Красные трусы” с облегчением передает бразды правления, и начинает нам
увлеченно рассказывать, как они тут чуть не сели, когда поднимались.
Из навигационных приборов используются только створные знаки на берегах;
локатор есть, но “давно сломан”. Из средств связи – УКВ рация, пробивающая
на пяток километров. В нее изредка переговариваемся с СК-2074
который ушел-таки чуть раньше нас.
“Дырдочка” действительно трудная: река делится островом на две протоки. Одна
широкая и мелкая, фарватер же идет по второй, узкой, кривой, и с быстрым
течением. Зазеваешься – прижмет к берегу, посадит на камни. Это вообще
типично для Витима:
– Когда по Лене пойдете, посмотрите: там течение
спокойное. А тут видите везде буруны? Это камни на дне. Поэтому
на Витиме любое касание грунта чревато...
В какой-то момент Катерина с Норманном уединяются в его каюте.
Беседовать “о жизни”. Норманн рассказывает о себе. Он женат, жена тоже
ходит на кораблях коком, поэтому, хоть это и речное судоходство и все рейсы
длятся максимум неделю-две, видятся они, дай бог, несколько раз за навигацию.
Мы же втроем до темноты торчим на мостике, стараясь поддерживать разговор.
Особенно не дает спуску Пал Виталич:
– Что, девчонки, притихли? А Дима у вас, я вижу,
вообще молчун.
Пока еще не совсем стемнело, Женька непрерывно щелкает фотоаппаратом. И
есть что поснимать! Витим, “Угрюм-река”, катится среди невысоких покрытых тайгой
сопок, под страшными черными тучами, из которых идет периодически накрывающий
нас ливень. Следом тут же появляется солнце и радуга, а то и две сразу.
Эта стихия воды сверху и снизу, абсолютная нетронутость природы вокруг,
неспешный ход корабля –
мечты сбываются, сбываются мечты... Теперь кажется, что именно такая
картина и рисовалась в воображении дома при прочтении отчетов и разглядывании
карты, именно за этим мы и ехали сюда из пропитанного суетой города.
Наконец, устав и переполнившись впечатлениями, спускаемся вниз в каюту.
Да и темнеет, Юрий Василич вот-вот встанет на якорь. Практически всю
нашу каюту занимает пружинная кровать. Чтобы как-то устроиться, приходится
поставить ее на попа, пристраховав для надежности к какой-то трубе. Теперь
на полу вполне можно разместиться. Вопрос с Катериной тоже решается.
Благоразумие победило, на ночь глядя она присоединяется к нам. Норманну
об этом сообщается в удачный момент – когда он несет вахту на мостике
вместе в капитаном. Возможности возразить он лишен, приходится смириться.
Уже когда ложимся спать, слышится лязг якорной цепи. На сегодня приехали.
|
|
14 июля 2008 г.
|
|
От лязга же якорной цепи и проснулись. 6-30. Поехали. Сразу потянуло
свежим ветерком в иллюминатор и стало не так душно. Благополучно заснули
дальше часов до 11.
Витим стал заметно шире, берега пониже. Но впереди еще последнее сложное
место, а за ним нас дожидается баржа. Дело в том, что обычно сухогрузы типа
СК ходят не просто так, а толкают перед собой баржу. Но через сложные
Витимские перекаты с резкими поворотами с баржей ему не протиснуться, поэтому
этот участок баржу тащит буксирчик, а когда сложности заканчиваются,
бросает ее на якоре дожидаться своего сухогруза.
Процесс стыковки с баржей наблюдаем с капитанского мостика как хорошее
представление. В полной мере раскрылась еще одна черта характера Юрия
Васильевича – его фантастическое спокойствие. Впрочем, иначе с такими подчиненными
он бы уже давно слег с инфарктом. Внизу суетится вся команда под
номинальным “руководством” Пал Виталича. Красные трусы мелькают по всей
носовой палубе так, что рябит в глазах.
Заводят трос, врубают лебедку. Трос слетает с барабана. Выключают лебедку.
Поправляют трос. Врубают лебедку. Трос слетает. Вырубает лебедку. Поправляют
трос. Врубают лебедку. Трос слетает. И так далее. Наконец трос не слетает,
но барабан начинает пробуксовывать... Пал Виталич поминутно орет, адресуясь
на мостик:
– Василич, подработай! Левым подработай!
И тому подобное. Василич курит, развалясь в кресле, и на вопли снизу даже
не ведет бровью. Вскоре мы поняли ключевую особенность вертикали власти
на сухогрузе СК-2080 – на товарища в красных трусах, хоть он и занимает
должность первого помощника капитана, никто не обращает внимания. От
капитана до последнего матроса Жени. Причем сам Пал Виталич, похоже,
в курсе и не обижается. Но и не снижает поток ценных указаний и распоряжений.
В пиковые моменты их выдается где-то 10-15 в минуту.
Наконец баржу с грехом пополам присобачили железными тросами, Василич,
с олимпийским спокойствием взиравший на всю эту бестолковую суету, нехотя
поднялся, взялся за рычаги, и мы почапали дальше. Витим не узнать,
он остепенился и превратился в широкую спокойную реку. До устья осталось
около ста километров. Теперь стало понятно, почему вчера Юрий Васильевич
уклонялся от оценки времени прибытия – со всей этой возней с баржой мы,
похоже, выйдем в Лену ближе к вечеру.
Начинается новый раунд по уговариванию нас остаться на корабле. Причем
применяется новый психологический ход:
– Будете на берегу куковать, смотреть как мы
мимо пройдем.
– И не подберете?
– Груженое судно останавливать не стану.
Но мы твердо решили – нет. Некоторым диссонансом уговорам звучит предложение
Пал Виталича девчонкам помыть окна на мостике. По сложившейся на корабле
традиции, воспринимаем это указание с пониманием.
У нас появилось новое развлечение: можно ходить гулять на баржу – целых
сто метров променада. Ходим туда поочередно, пока на камбузе долго и
безуспешно пытается закипеть наш суп. Видимо, плиту надо было включать с
вечера.
Стоим с Женькой на носу баржи, глядя на убегающую под ноги темную воду
Витима. Выходит солнышко, становится тепло. Женька снимает свитер. Как
позже рассказала бывшая на мостике Катерина, в этот момент капитан чуть
не поседел – он решил, что Женька собралась купаться. И уже был готов
стопорить машину и объявлять тревогу “человек за бортом”.
Часам к шести вечера, наконец, подходим к устью. Перед впадением в Лену
Витим делится на две протоки – верхнюю и нижнюю. В нашу воду верхняя
несудоходна, поэтому идем нижней, круто разворачиваемся и начинаем
подниматься вверх по Лене. Лена здесь не слишком широка, не шире Невы,
но, конечно, сильно прибавила по сравнению с той речкой, которую мы
видели из окна поезда в Усть-Куте... Как же это было давно.
Течение быстрое, до виднеющихся впереди нескольких плавучих кранов –
поселка Витим – идем еще часа полтора. Уже совсем на подходе поднимаюсь
к Юрию Васильевичу поблагодарить и попрощаться:
– Ну что, не передумали?
– Да нет, хотим попытать тут счастья.
– Тут не сидите, езжайте сразу в Пеледуй, это 30
км ниже по течению. Там диспетчерская есть, домик такой на берегу. Найдете.
Мы когда вниз пойдем, объявимся по рации, а вы уж с диспетчером договоритесь, чтоб
он нам дал о вас знать.
– Так вы все-таки сможете остановиться?
– Ну разумеется. Только вы уж нас не пропустите,
мы ведь и ночью можем пройти.
Эх, какой человек! Как-то даже неловко. Теперь мы со всех сторон застрахованы.
Долго и проникновенно благодарим Юрия Васильевича, вытаскиваем свои рюкзаки
на палубу и где-то в 7.30 начинается операция по нашей выгрузке.
Сухогруз зависает напротив поселка, Норманн с Андреем спускают лодку,
мы прыгаем туда и угрюмый Андрей, вчера слегка напугавший Женьку предложением
“заходи вечерком”, везет нас на берег. Норманн смотрит грустными глазами вслед.
Катерина машет ему рукой... Остается ощущение какой-то незавершенности
сюжета. Может, еще встретимся.
Витим – это уже Якутия, так что время еще на час позже, то есть уже полдевятого.
Мы хотим, по совету капитана, сразу же двинуться в сторону Пеледуя и
заночевать где-нибудь в пешеходной досягаемости от него. Пока же перетаскиваем
рюкзаки наверх, на довольно высокий берег, на обочину какой-то то ли дороги,
то ли улицы. Безрезультатно стопим с полчаса, попутно тыкаясь в окрестные
дома с вопросом: не собирается ли кто в Пеледуй. Что-то никто на ночь глядя
не собирается. Все настойчиво советуют воспользоваться такси. За неимением
вообще никакого общественного транспорта, такси тут довольно распространены.
Время поджимает, скоро стемнеет. В деревне мы привлекаем внимание, вокруг
ходят не всегда трезвые граждане якутской национальности. А мы уже
наслушались от Василича с Виталичем страшилок про пьяных якутов. Не думаю,
что они сильно страшнее русских, просто для потери адекватности им нужны
меньшие дозы. Все же неспокойно, вспоминается история в Таксимо. Так что
сдаемся и принимаем вариант с такси. Сотовой связи нет, заказать такси
можно из “вон того дома, там есть телефон”. Но не успел я туда отправиться,
как такси, правда, занятое, само проехало мимо. Водитель обещал передать
на базу, чтобы нам прислали машину. Удовольствие обойдется в 700 рублей.
Через пять минут действительно подкатил раздолбанный автомобиль Жигули пятой
модели. С шашечками. С трудом в него запихнулись, один рюкзак пришлось брать на колени.
Прошу высадить нас где-нибудь не доезжая пару километров до Пеледуя,
“в лесочке”. Неразговорчивый таксист молча кивает головой. Езды минут
40, в основном, по грунтовке, но местами по относительно свежей бетонке.
С большой землей местная автодорожная сеть не связана, только зимники.
Проезжаем мимо большого свежеотстроенного нефтеналивного терминала Сургутнефтегаза.
Грязный съездик за 8 км от Пеледуя, куда нас привез таксист, мы забраковали
– далеко и нет воды.
– Ну тогда за деревней, на Пеледуйке можете встать, – буркнул он.
За неимением других вариантов, едем на Пеледуйку. Место, где нас выгрузили,
весьма оригинальное. С одной стороны огромное кладбище погибших кораблей
– затон, забитый десятками нагроможденных друг на друга ржавых остовов.
Производит чрезвычайно угнетающее впечатление. С другой стороны протекает
Пеледуйка. Левый берег у нее высокий, с живописными осыпями,
поросший симпатичным лесом. Но туда не попасть, моста нет. Низкий и травянистый
правый берег, похоже, служит местом отдыха пеледуйцев и пеледуек. Довольно
заплевано, ездят какие-то джипы, около автомобиля Урал компания якутов жарит шашлыки.
Времени на разведку нет, надо поскорее сваливать с глаз долой. Идем вдоль
берега в сторону Лены по какой-то колее в траве. И сразу же попадаем в
комариное царство. Твари просто облепляют лицо и руки, приходится
экстренно доставать накомарники. Это как раз тот случай, когда без
накомарника просто не выжить. Вскоре колея кончается, дальше болото – родина
комаров. Но есть вполне достаточная полянка, хорошо скрытая рельефом от
посторонних глаз. Темнеет, времени искать что-то другое все равно нет.
Так что в темпе ставимся тут.
Вечер получился скомканным, насекомые жизни не дали. Выяснилось, что
водку вполне можно пить прямо через сетку накомарника, а вот закусывать так
не получается. Макароны получились густо заправленными комарами.
Эдакие макароны-по-пеледуйски.
|
|
15 июля 2008 г.
|
|
Разбудило нас громкое шебуршание пакетиков, оставленных снаружи палатки.
Мы одновременно подскочили, переглянулись. Катерина грозным голосом
вопросила: “Кто там?!” Шебуршание притихло. Готовясь к подвигам,
высовываю нос из палатки и вижу хвост удирающей корявой собачонки.
Хотя комаров особо меньше не стало, даже ухитряемся искупаться в
Пеледуйке. Правда, это больше похоже на сдачу зачета по раздеванию/одеванию
на скорость. Зато тонус заметно повышается. Завтракать и собираться
опять приходится в накомарниках.
Оставлять тут кого-то на съедение нет никакого желания, поэтому принимаем
решение двигаться в Пеледуй всем вместе и с рюкзаками. Насколько мы поняли
скупые объяснения вчерашнего таксиста, для этого надо вернуться сколько-то
назад по той дороге, по которой мы приехали. Для начала возвращаемся
к месту высадки, к последнему дому деревни, откуда вечером спешно
ретировались в это комариное болото. Поскольку есть большое подозрение,
что никуда мы сегодня не уедем, пытаемся наметить для следующей ночевки
более приятное место. Вроде бы, при внимательном рассмотрении,
кажется, что стоит уходить по Пеледуйке не вниз, а вверх, за дома.
Совершаем с Катериной короткую разведку по тропинке – на первый взгляд
весьма привлекательно: сразу же за домами начинается светлый сосновый
лес, в котором прямо под ногами растут грибы. Комаров гораздо
меньше.
Обеспечив таким образом тылы, тащимся по пыльной дороге в сторону центра.
Становится жарко. Где, собственно, пристань и сколько до нее ходу мы
представляем смутно. Минут через десять от дороги в нужную сторону
ответвляется тропа-срезка, пересекающая овраг по еле живому мостику с
частично провалившимся настилом. Уже свернули было на этот мостик, как
со стороны дороги послышалось рычание какого-то мощного транспортного
средства.
Скинув рюкзак, бегу назад стопить. Транспортное средство оказалось
здоровенным автокраном, мимо которого мы только что проходили. Но, помимо
крана, есть и небольшой кузов, куда бы мы вполне могли вместиться.
Кран останавливается:
– До пристани не подбросите?
– Да вообще-то я в Витим еду.
– А это не по пути? – местную географию я представляю слабо.
– Нет, не по пути.
– Ну ладно, извините тогда.
Пауза. Смотрим друг на друга. Мужик переводит взгляд на ждущих в отдалении
девчонок с рюкзаками.
– А вам что, на пристань надо?
– Ага.
– Туристы что ли?
– Туристы.
– Ну давайте, грузитесь живее.
Машу девчонкам, мигом забрасываемся в довольно высокий кузов на какие-то
бочки. Нам не привыкать, мы уже опытные автостопщики! Хотя на кранах еще
не ездили...
Долго трясемся по раздолбанным Пеледуйским улицам – спасибо крану! – пешком
мы бы тут идти умаялись. Многократно куда-то сворачиваем, так что направление
уже не понять, и, наконец, выкатываемся на берег Лены, к большому
деревянному трехэтажному зданию. Тут прощаемся с нашим замечательным краном
– благодаря нему наше первое впечатление от Пеледуя получилось очень
положительным! Осматриваемся. В вышеупомянутом деревянном доме типа сарай
базируется вся цивилизация. На первом этаже магазин, на втором – пассажирские
перевозки, на третьем – диспетчерская, о которой говорил капитан СК-2080.
На заборе висит “расписание движения судов ОАО ЛОРП скоростной линии
Пеледуй-Витим-Ленск”. Из расписания следует, что “скоростные суда” эти,
под названием “Полесье”, уходят в Ленск ежедневно в 7 утра. Билет стоит
совсем немало – 2053 руб. с человека. И это только до Ленска, всего 200 км!
Перебазируемся на берег Лены, под какие-то кустики, и отправляемся с
Катериной на первую разведку. Для начала, конечно, в диспетчерскую.
Тут – разочарование. Разговор вообще не получился. Диспетчер, не отрывая
глаз от компьютера – цивилизация! – холодно поинтересовался, чего, мол,
надо. Надо нам было попасть на пароход до Якутска.
– У вас машина?
– Нет-нет, мы туристы, мы автостопом от...
– Я пассажиров на грузовые суда не сажаю. Покупайте билеты на Полесье.
Обход двух барж, грузящихся неподалеку, тоже не добавил оптимизма. Все
собираются наверх, в Осетрово, про то, чтобы кто-то собирался в Якутск,
не слыхали. Но хоть поговорили нормально – кабы нам надо было в Осетрово,
уехали бы. Пообщались с сердобольными тетеньками из магазина, все советуют
ехать на Полесье или каком-то полумифическом водном такси. Хоть
билеты на Полесье и стоят отнюдь не дешево, на нем еще и не вдруг уедешь.
Тетеньки настоятельно рекомендуют сходить в какое-то заводоуправление
за посадочными талонами по 80 р., которые являются как бы бронью билетов.
Пока мы с Катериной ходили по окрестностям, к Женьке с Ленкой пришел
знакомиться некий Рома из Краснодара, работающий тут второй год на
строительстве нефтепровода. Общительный парень, вызвался познакомить
нас со сторожем их местной базы, что прямо рядом на берегу, чтобы тот
пустил на территорию переночевать. А то, мол, местная шпана тут злая,
даже к ним, здоровым мужикам, пристает. Но со сторожем не вышло – тот
бы и рад, но боится начальства, которое не разрешит точно.
От Ромы тоже слышим про существование речного такси, водометного катера,
которое возит желающих в Ленск за, вроде бы, три тысячи со всех. Но точно
Рома не знает.
– Да вы сходите, спросите его сами, вон там на берегу за тем деревом...
Отправляемся в очередную прогулку “за то дерево”, на это раз с Женькой.
До дерева доходим быстро, но никаких признаков катера за ним не обнаруживается.
Довольно долго топаем по берегу, но находим только какой-то паромчик,
который ни про какое такси слыхом не слыхивал. Так бесславно и возвращаемся
назад, уже по дороге, среди бесконечных штабелей труб для будущего
нефтепровода.
Последняя зацепка с этим такси это телефон, который вроде бы нашла тетенька
из магазина. Правда, сколько ни звонили, никто там трубку не берет. А
после очередного похода в магазин позвонить, та же самая тетенька вдруг
выдала:
– Да не связывайтесь вы с ним, он тут давеча
с пассажирами перевернулся, чудом никто не потонул.
Понятное дело, желание ехать на такси у нас поубавилось. Тетенька настойчиво
отправляет нас за талонами на Полесье:
– Переночуете тут у бабки одной, я вас устрою, а
утром поедете.
Ну, ночевать у бабки это вряд ли, а вот с Полесьем она нас почти уговорила.
Талоны продают с трех до пяти, пока есть время, хотим пообедать, а заодно
обсудить перспективы. С подачи Катерины перемещаемся прямо на дебаркадер
пристани – используется он 2 раза в день, когда приходит Полесье, а
сейчас там пусто, да и с берега нас не видно. Разводим горелку, варим
суп, в общем, осваиваемся. Правда, где-то в середине обеда выяснилось,
что дебаркадер обитаем. В комнатке внутри, которую мы сначала и не заметили,
живет смотритель, колоритный дядя Саша, человек внушительных габаритов и
добрейшей души.
Дядя Саша не только не выгнал нас с нашими завалившими весь дебаркадер
шмотками да кастрюльками, но и предложил, если надо, открыть зал ожидания, где есть
несколько скамеек и можно при необходимости переночевать. Так же не велел
беспокоится насчет шпаны, поскольку он, дядя Саша, или его сменщик всегда
на дебаркадере и в обиду они нас не дадут.
Катастрофой закончилось простое послеобеденное мытье посуды. Это
путешествие вообще отличается какой-то нездоровой чистоплотностью,
я предупреждал, что добром это не кончится. В обычном походе я
мою свою миску дай бог раз в неделю по случаю, но здесь Женька после каждой
еды силой отбирала у участников посуду и давай наводить чистоту.
Так было и в этот раз с той разницей, что, для большего спортивного
азарта, мыть миски Женька придумала на сорокапятиградусном склоне –
нависающих над рекой сходнях дебаркадера. В принципе, в десяти метрах
можно было бы проделать то же самое и на песчаном берегу, но это не
так интересно. Здесь же работать без страховки было крайне опасно и
результат не заставил себя ждать. Неаккуратно поставленная мной миска со
всеми нашими ложками поехала вниз, была в последний момент поймана, но
успела перевернуться и все ложки безвозвратно бултыхнулись в мутные
воды Лены. Среди них была и любимая Катеринина серебряная ложечка, что,
в совокупности с тем фактом, что еще одну ее любимую ложку, побывавшую
во всех походах, мы общими усилиями забыли на СК, привело Катерину в
ужасное расстройство. Первый порыв души нырять в Лену за столь дорогой
пропажей был, к счастью, остановлен – к дебаркадеру здесь подходят
довольно большие катера и глубина никак не меньше двух метров.
Отделался я обещанием купить Кате новую серебряную ложку еще лучше.
Кроме шуток, у нас на четверых осталась одна ложка – Ленке-грязнуле
удалось утаить свою в тот момент, когда Женька собирала посуду.
После обеда решаем еще раз попытать счастья в диспетчерской, на этот раз
отправляем туда чисто женский коллектив из Женьки и Катерины. И им везет.
Удалось расположить к себе и разговорить диспетчера, Георгия Ефимовича.
Хотя конкретики и не прибавилось, стало ясно, что ехать завтра за кучу
денег на Полесье в Ленск смысла нет. В Ленске нет даже диспетчерской
и никакого пассажироского сообщения дальше вниз, так что выбираться
оттуда будет еще труднее. А здесь Ефимыч обещал помочь – дать знать,
если что-то пойдет и, главное, сообщить о нас на СК-2080, если тот появится.
Из всего, что сейчас проходит или стоит поблизости, вниз собирается только стоящий на
рейде танкер Капитан Орлов, и Ефимыч даже связался с ним по рации, но
тамошний капитан отказал наотрез. В дальнейшем мы поняли, что просить
капитанов взять на борт по рации дело совершенно пустое – откажут
стопроцентно. Тут важен непосредственный контакт и личное обаяние. К тому
же, брать пассажиров на танкеры запрещено, а переговоры по рации
слышит вся округа.
Слегка приободренные, окончательно расстаемся с идеей покупать билеты
на Полесье и из магазина заказываем такси – мы же туристы! – обратно на
Пеледуйку. За бешеные деньги – 120 р. – праворульная Королла, раздолбанная
еще посильнее вчерашней пятерки, везет нас обратно к кладбищу погибших
кораблей. У меня (да и у всех нас) это первый опыт поездки на машине с
правым рулем. Сажусь на привычное место спереди слева, но испытываю довольно
непривычные ощущения. Хотя, при здешней интенсивности движения, расположения
руля не имеет никакого значения.
Идем, на этот раз, вверх по Пеледуйке, но все оказывается не так радужно,
как казалось с утра. Лес очень быстро, еще в виду домов, заканчивается,
а дальше берег опускается и снова начинается трава с комарами. Правда,
грибов действительно много – набрать красных на ужин проблемы не составляет.
Более перспективным выглядит противоположный берег, и я даже предпринимаю
две попытки перебродить Пеледуйку, благо вода в ней вечером оказывается
гораздо теплее, чем с утра. Но речка оказывается не такой уж ерундовой,
как кажется. На струе, хоть глубина и не больше метра, сбивает с ног, и
до противоположного берега я добираюсь вплавь. Плыть всего-то несколько
метров, но с рюкзаком так не получится. Так что, после двух часов поисков
с купанием, приходится все-таки вставать в довольно сомнительном месте
в конце дороги у какого-то кострища со старым креслом.
С комарами и недалеко от деревни.
Рядом еще обнаружились рыбаки, но с ними быстро наладился контакт.
Попросили у нас средство от комаров, а то, свое, мол, забыли. По моим
наблюдениям имеющиеся у нас средства от комаров помогают максимум на
пять минут, даже если вылить на себя полбанки. Единственное реальное
спасение это сетки.
Сегодня можно, наконец, сделать костер и приготовить изысканный ужин:
грибы с рисом. Комаров все-таки поменьше, чем вчера, или мы попривыкли.
В любом случае, вечер прошел гораздо приятнее. Решаем завтра стоять здесь,
а на пристань высылать разведку налегке.
|
|
16 июля 2008 г.
|
|
Утром – жара! Небо девственно чисто. Если вылезти на середину Пеледуйки,
то комары отстают и наступает счастье. Тут бы и жить. Только вода за
ночь сильно остыла – если вечером в ней можно было лежать, то сейчас
сводит ноги.
Попляжившись и позавтракав без суеты, отправляемся вдвоем с Женькой на
разведку в “город”. До пристани оказывается около часа ходу пешком.
Дорогу находим четко, справившись у местных жителей только один раз уже
в самом конце. Надо сказать, что Пеледуй – поселок русский, якутов
встречается очень мало. Автопарк на две трети состоит из древних
японок и, похоже, наполовину из такси. Такое ощущение создается от того,
что таксисты непрерывно колесят по немногочисленным улицам и к концу
прогулки успевают примелькаться. Парня, который вез нас вчера на Пеледуйку,
повстречали раза три.
На единственной асфальтовой улице имеется штук пять продуктовых магазинов,
магазин хозтоваров, где нам удается пополнить запас ложек, а также некий
рыночек, где продается все остальное от одежды до книг.
В диспетчерской, естественно, новая смена, и все надо начинать сначала.
Первый контакт, как водится, получается не очень успешным: “ничего не
знаем, вниз судов нет”. Обходим два новых сухогруза у плавкранов, оба
собираются в Осетрово. Еще раз пристаем к диспетчерам и заручаемся
очередным обещанием сообщить о нас СК-2080, если тот случится неподалеку.
Удивительная штука 21-й век! Судно стоит под погрузкой в ста километрах
выше по реке, и узнать о его планах нет никакой возможности. Причем не
мальчику с улицы, а диспетчерам Ленского пароходства! Компьютер у них есть,
а телефонной связи вот нету. Вернее, одна
высокотехнологичная возможность все же существует. Ефимыч вчера посоветовал
расспросить капитана Полесья из Усть-Кута, вдруг он видел по дороге наш СК.
По самой жаре возвращаемся обратно в базовый лагерь. Я хоть в Лене
искупался, а Женька как-то не рискнула – не в чем было. Ленка с Катериной
возбужденно рассказывают, что в наше отсутствие к ним приезжал “БТР”!
Девчонки безмятежно предавались пляжному отдыху на берегу речки, как
вдруг раздалось страшное рычание и на противоположном берегу появилось
нечто страшное – видимо, вездеход. Не успели они испугаться и убежать,
как чудовище влезло в реку, пересекло ее вброд и вылезло прямо в наш
лагерь, залив поднятой волной шмотки и книжки, разложенные на берегу.
Спасаться было уже поздно, так что оставалось только вежливо поздороваться с
сидящими на броне мужиками. Чем инцидент и был исчерпан – вездеход
удалился восвояси, обдав окрестности вонью и скрежетом, и оставив по
себе неизгладимое впечатление.
После обеда на небе появились какие-то тучки и даже пробовал пойти дождь.
Устав от комаров, пробовали поваляться в палатке, но духота там все же
страшная. К тому же я неудовлетворен результатами сегодняшней экспедиции
и хочу снарядить повторную. Женька снова рвется в бой, но идем все же с
Катериной, в надежде на ее волшебные коммуникативные способности.
Уже не так жарко, и прогулка получается скорее приятной, чем обременительной.
Надежда оправдалась – диспетчер стал более разговорчивым. Посоветовал
уделять больше внимания танкерам, поскольку вниз по Лене из Пеледуя
ходят практически исключительно они. Здесь находится плавучая нефтебаза –
перевалка. Сверху, с железной дороги, бензин и солярку завозят маленькими
“бочкариками”, поскольку большие танкеры типа река-море, развозящие топливо
по всему арктическому побережью Колымы, выше по Лене пройти не могут.
Один такой танкер, Ленанефть-2015, как раз сейчас заправляется и, вроде бы,
завтра пойдет.
Общение с танкерами очень затруднено тем, что к берегу
они не подходят, перевалочные танки стоят прямо посреди реки. Диспетчер
советует сбегать к конторе нефтебазы, что в полукилометре отсюда,
поскольку он слышал, что туда сейчас собирается причалить бот с 15-го.
Выходим с Катериной на берег и впрямь видим, как от танкера отделяется
крохотная букашка и двигается в сторону базы. Припускаем бегом по
пересеченной местности, ибо бот явно нас опережает. Успеваем застать
неприветливого стармеха, озабоченного выгрузкой из бота в подъехавшую
машину каких-то коробок. Ему явно не до нас, без капитана он ничего не
решает, а капитан “сейчас подъедет в диспетчерскую”. Возвращаемся обратно,
коротаем час-другой за разговорами на скамеечке, да так и не дожидаемся этого капитана...
Зато в полдесятого причаливает Полесье из Усть-Кута, которое должно было
пройти мимо нашего СК-2080. Из него на дебаркадер вываливается толпа
народу, выгружают мешки с почтой – видно, что это Полесье тут главная
ниточка из большого мира. Катя пытается пройти к капитану поговорить, но
стоящий у трапа пожилой матрос неожиданно грубо ее отпихивает. Мол, не о
чем говорить, приходите завтра. Да-а, мы уже отвыкли от такого пассажирского
“сервиса”. Похоже, любой, пытающийся приблизиться к неприступному и
неподкупному капитану этой “крепости” воспринимается как объект,
пытающийся безбилетно проникнуть на борт и брезгливо отметается с порога.
Даже разговаривать западло. Но Катерину так просто не собьешь, да и ее желание
разузнать о судьбе Норманна столь горячо, что она начинает кричать в
приоткрытую форточку непосредственно капитану что-то вроде:
– Здравствуйте! Скажите, пожалуйста, вы не видели ...
Я боюсь, что матрос сейчас просто покроет нас матом и спихнет в реку, но происходит чудо –
капитан открывает форточку и выдает исчерпывающую информацию:
– СК-2080 стоит в Солянке загруженный, баржа пустая.
Что и требовалось узнать. То есть сегодня в ночь он точно не пойдет. С
чувством выполненного долга берем баночку пива на двоих и,
как белые люди, возвращаемся домой на такси, которое я галантно ловлю у
диспетчерской. Правда, по приезде выясняется, что мелких денег у меня нет,
так что расплачиваться я так же галантно предоставляю Кате. Заодно договариваемся
с таксистом, чтобы завтра в 11 утра он сюда за нами заехал, поскольку
планируем перебираться с вещами на пристань – пора бы уже уехать!
В лагерь возвращаемся часов в 10, как раз к моменту, когда Ленка с Женькой,
приготовив ужин, собирались начать волноваться.
|
|
17 июля 2008 г.
|
|
В 11-00 мы уже выходим с рюкзаками на дорогу, на то место, куда
обещало приехать за нами вчерашнее такси. Опять припекает, прячемся в тень кустов. Проходит
минут пятнадцать, никакого такси нет. Идем пешком. Проходим где-то с
полдороги, до лавки на улице Калинина, где случайно попадается то самое
вчерашнее такси. Парень клятвенно уверяет, что “в 11 часов машина была на
месте”. Ну ладно врать-то. Проезжаем оставшиеся полдороги, сэкономив аж 50 рублей.
Началась бомжовая жизнь на дебаркадере, под крылом у дяди Саши. Он открыл нам зал
ожидания и вообще заботился, как о родных детях. Условия – курорт!
Теплая река, пляж. Рядом магазин, снабжающий соком, пивом (разумеется,
“Балтика”) и всякими
шоколадками к чаю. И, главное,
нет комаров. На берегу есть, а на дебаркадере нет. Что еще нужно для
безмятежного отдыха? Вот только с сортиром некоторые проблемы – после
посещения по одному разу соответствующим образом озаглавленного строения
во дворе магазина, все предпочитают прогуляться
за километр в ближайшую рощу, чем заглянуть туда повторно.
Скучать некогда. Каждые час-полтора кто-нибудь ходит в диспетчерскую
узнать, не идет ли СК-2080. Иногда аврально, если вдали показывается силуэт
корабля, напоминающего сухогруз. Параллельно ловим капитана танкера
2015, который, по уточненным данным, должен уйти завтра.
Вообще все время происходит какое-то движение. Вот к дебаркадеру причаливает
бот с еще одного танкера, Ленанефть 2064, с капитаном Анатолием Александровичем
на борту. Но они еще только пришли и грузиться не начали, говорить пока
рано. С 15-го тоже приходил бот, без капитана, но с ребятами, которым не
хватало на пиво. На пиво Катерина им добавила, а они в ответ поделились
информацией, что капитан у них дерьмо...
В качестве развлечения сходили с Катериной на переговорный пункт, позвонить
домой. А то последняя связь была еще из Бодайбо. Тамошний автомат
уверенно соединялся с номерами Мегафона (8921), а на МТС (8911) звонить
отказывался напрочь. Пришлось Кате даже заказывать разговор “через тетеньку”,
как в старые добрые времена.
На еще вчера примеченном рынке, среди китайского барахла, обнаружился
довольно интересный выбор книг. После долгого изучения ассортимента
приобрели сборник рассказов Татьяны Толстой. Также для коротания времени
у нас накуплена кипа кроссвордов, которыми Ленка с Женькой атакуют меня
все свободное время. Катерина даже скрылась от постоянных характерных
вопросов типа “Вид клещей. 9 букв.” на другую сторону
дебаркадера.
Часов в семь пришло Полесье из Ленска, с которого, среди прочих, сгрузилась
девушка Света, которой надо в Усть-Кут. А Усть-Кутское Полесье, наоборот,
сегодня не пришло – профилактика – так что Свете светит жить тут с нами
как минимум сутки. Вместе со Светой путешествует крыса в банке из-под
компота.
Ближе к вечеру на дебаркадере стало довольно людно, сначала пацаны
прыгали в речку при попустительстве дяди Саши, потом собрались какие-то
мужики постарше попивать пиво да вяло знакомиться. И неудивительно. Думаю,
весть о нас уже разнеслась по всему Пеледую, да еще девчонки только что
так картинно плескались в Лене и позировали в купальниках на сходнях.
Но под покровительством дяди Саши нам бояться нечего.
Познакомиться у прибывших получилось,
в основном, со Светой, да так успешно, что к ночи она исчезла вместе с ними, оставив
крысу на наше попеченье.
Что-то становится уже немного тоскливо – еще один день прошел, а перспектива
отъезда из славного Пеледуя реальнее не стала. Разве что вдруг из-за поворота
вырулит СК-2080 с Норманном, напряженно высматривающим в сгущающихся сумерках
свою любовь на берегу...
Но в одно из вечерних посещений диспетчер сообщил нам, что кто-то видел
сегодня 80-й в Солянке, и баржу ему грузить только начали. Так что и завтра
он навряд ли отправится в путь. На завтра надежда только на танкер
Ленанефть 2015, но надежда слабая, поскольку, как мы теперь знаем, капитан
у них дерьмо.
Когда на дебаркадере все стихло, мы отгородили скамейками угол в зале
ожидания и скромно поужинали, даже со стопочкой-другой. Хотели и дяде Саше
предложить, да как-то застеснялись.
Полюбовавшись закатом над Леной, улеглись спать на узких скамейках,
опасаясь среди ночи свалиться с них на пол. А под утро явилась Света с
каким-то мужиком, и на такой же скамейке они умудрились залечь вдвоем.
Еще запомнилась ночная борьба с комаром. По-моему, он был один на весь зал
ожидания, но Женька устроила ему веселую жизнь, разрядив в темноту целый
флакон какой-то страшно вонючей жидкости. В результате, пришлось проветривать
помещение, поскольку оно разом стало непригодно для жизни любых биологических
организмов. Комар-то еще мог улететь к себе домой, а нам деваться было
некуда.
|
|
18 июля 2008 г.
|
|
Утром, сквозь сон, слышится какой-то гвалт и топот за стенкой. Дебаркадер
чуть покачивается на волнах и снится, что мы, наконец, отчалили от
Пеледуйского берега и потихоньку плывем куда-то по бесконечной широкой
реке. Дядя Саша в оранжевом спасжилете необъятного размера стоит на мостике
и негромко командует что-то суетящимся и топочущим внизу матросам.
Идиллия обрывается внезапным толчком – наш корабль налетел на рифы –
инстинктивно хватаюсь за скамейку. Гвалт многократно
усиливается. Спросонья не сразу понимаю, что это в дебаркадер
шваркнулось Полесье и началась шумная посадка. Впрочем, уже через пять
минут Полесье отвалило в Ленск, и снова воцарилась тишина.
День начинается с охоты на капитана Ленанефть-2015, Николая Алексеевича.
Диспетчера работают сутки через двое, и сегодня снова смена Ефимыча.
Девчонок он встречает как родных: “Здравствуйте, Катюша! Ой, здравствуйте,
Женечка!”. Сообщает, что капитан 15-го ночует на берегу и должен
вот-вот поехать на танкер, так как тот уже загрузился и скоро пойдет. Через
кого-то передает ему просьбу обязательно зайти в диспетчерскую, так
что выставляем там постоянный дозор.
И все-таки мы этого капитана чуть не упускаем, приходится в последний момент бежать следом
и кричать в спину:
– Николай Алексеевич, возьмите нас, пожалуйста!
Зря бежали. Он даже не обернулся. Впрочем, мы этого от него и ждали.
Ефимыч переживает нашу неудачу, как свою собственную, старается помочь
изо всех сил. Откапывает еще одну зацепку – на рейде в Витиме стоит большое
судно “Советская Якутия”, запрашиваем капитана по рации и, естественно,
нарываемся на отказ.
Тем временем знакомимся с ребятами с Ленанефти-2064, приехавшими на боте
за пивом-закуской. Ребята молодые-симпатичные, зовут Ваня и Сережа.
Сообщили, что грузиться они еще не начали, но если к вечеру подойдет
“бочкарик”, то за ночь и полдня должны залиться.
Снова надежда и ожидание. Как все-таки здешняя обстановка меняет нас.
В Питере, простояв полчаса в пробке, или прождав кого-нибудь лишние
двадцать минут, я зверею, физически ощущаю, как уходят впустую минуты
жизни. В неспешном Пеледуе мы, без особого ущерба для нервной системы,
ждем попутный пароход уже четверо суток, и, хоть и торчим на одном месте,
нет этого свербящего ощущения потерянного времени. Дни проходят,
заполненные великим смыслом: разговорами с дядей Сашей, прогулками в
Пеледуй и бесконечным вглядыванием вдаль в ожидании, когда же, наконец,
могучая река преподнесет нам какой-нибудь приятный сюрприз.
Напрягает только одно –
остается все меньше шансов добраться до Магадана, буквально еще пару дней,
и от этой затеи придется отказываться. Стараемся пока об этом не думать и
не говорить.
Следующим рейсом бота приезжает сам Анатолий Александрович, капитан 64-го.
Опять “ничего не обещает, рано еще говорить”. Но хитро улыбается и явно
оставляет надежду:
– Посмотрим, какое у меня завтра будет настроение...
Хороший он, вроде, мужик. Шанс есть.
Приход Полесья из Ленска наблюдаем из окна диспетчерской. Среди обычной
разношерстной толпы, вывалившейся на дебаркадер, сразу же бросается в глаза
одинокая фигура с рюкзаком. С расстояния в сто метров видно, что это
иностранец. “Немец,” – сказала Катерина. И не ошиблась. Она же вскоре и
познакомилась с ним внизу. Путешествует один, в России уже 8-й раз – нравится.
Путь держит из Якутска в Северобайкальск. Правда, до Ленска вынужден был
лететь самолетом – пассажирского сообщения по реке нет, из Ленска Полесьем,
теперь рассчитывает уехать в Усть-Кут. Сердобольные тетеньки увели его
ночевать в какую-то избу. Думаю, не бесплатно.
Сегодня пятница, так что опасаемся вечером эксцессов с отдыхающим местным
населением. Но все проходит вполне мирно, хотя и нескучно. Сначала
к берегу подкатывают две конкретно пьяные накрашенные девицы на мотоцикле.
И ничтоже сумняшеся прямо во всей довольно экстравагантной одежде лезут
в Лену купаться. Плещутся долго, вода, конечно, теплая, но не настолько же.
Видать, в одежде теплее. Потом все-таки вылезают и, с трудом взгромоздившись
на мотоцикл, укатывают восвояси.
Зато образуется новое развлечение – к дебаркадеру причаливает “Ракета”,
поначалу ошибочно принятая нами за Усть-Кутское Полесье. Разбитной
дядька, а-ля массовик-затейник, шумно зазывает всех случившихся рядом
“кататься совершенно бесплатно, по случаю ходовых испытаний!”.
Оказывается, эта “Ракета” вообще-то должна тоже регулярно ходить в Ленск,
но сейчас ее долго чинили, точнее что-то там колдовали с винтом, и
хотят испытать “под нагрузкой”. Вспоминается “мы тоже украли винт у
кйейсера, но очень большой, и нас опять заносит”...
Бесплатно кататься отправляем Женьку с Катериной, ибо кому-то надо
дождаться Усть-Кутское Полесье с очередной сводкой новостей из Солянки.
Попутно завязываем знакомство с зазывалой, Александром Викторовичем, как его представил
дядя Саша. Викторыч отрекомендовался как чуть ли не самый главный человек
в Пеледуе:
– И чего вы здесь сидите? Почему меня не нашли?
Я бы вас давно посадил на танкер!
– Так помогите пожалуйста! Завтра-послезавтра
64-й пойдет, посодействуйте!
– Да нет проблем! Кто там капитан? Толик? Вернусь,
звякну ему домой.
Что ж, неплохо бы... Девчонки уезжают кататься, а мы с Ленкой встречаем
очередное Полесье. На это раз хамоватый матрос, что давеча сгонял Катерину с трапа,
сам, завидев меня, докладывает:
– Видели ваш СК-2080. Стоит. Полбаржи загружено.
Да, и завтра он не пойдет. Основная надежда теперь на 64-й, не подвел бы
Викторыч.
Усть-Кутское Полесье, как выяснилось, ночует прямо здесь же, так что
пропустить его мы боялись зря. Вскоре на дебаркадере появился Ефимыч
собственной персоной, чтобы лично разузнать для нас про сухогруз...
– Тридцать лет тут работаю, – изумился дядя Саша, –
чтобы диспетчер сам на дебаркадер бегал ни разу не видел.
Еще один день прожит. Снова ужин, стопочки, вечернее купание. Очередной закат над
Леной, чай с дядей Сашей:
– Идите сюда, байку расскажу. Про жизнь.
Начало в памяти не сохранилось, но конец запомнился:
– Провожаю я ее, баба страшенная, да еще детей
трое. К дому подходим, а она мне и говорит: “Я согласна”. Согласна она,
корова е...тая.
Вечер красив необычайно, Женька все щелкает и
щелкает фотоаппаратом. Ленка пытается измерить глубину одноименной реки
водомерным шестом, да безуспешно – глубина большая, течение сильное,
шест не удержать. Дядя Саша волнуется, как бы Ленка не грохнулась вслед
за шестом.
Наконец, укладываемся спать
по скамейкам. Что день грядущий нам готовит?.. Наша сожительница Света
совсем загуляла, бедный крысик томится в банке один-одинешенек.
|
|
19 июля 2008 г.
|
|
– Сухогруз идет, баржа при нем, с лесом! – распахивает дверь
зала ожидания дядя Саша.
Через минуту Женька с Катериной уже несутся в диспетчерскую, одеваясь на ходу.
Я всматриваюсь в появившийся из-за поворота силуэт, и чем ближе он подходит,
тем больше смахивает на буксирчик местной приписки, шастающий туда-сюда
между Пеледуем и Витимом. Дядя Саша виновато оправдывается:
– Обознался... Дымка...
Девчонки приносят из диспетчерской еще одну печальную весть – капитана
64-го мы пропустили, он уже на танкере, когда проскочил, никто не понимает.
Танкер же вовсю заливается и часам к четырем должен двинуться. Видя
наше расстройство, диспетчер по собственной инициативе вызывает:
– Ленанефть-2064, ответьте диспетчерской.
– Ленанефть-2064, на связи.
– Анатолий Александрович, ты вроде обещал взять этих туристов
из Питера.
– Ничего я им не обещал. Некуда мне их брать.
Лучше бы не вызывал... Да и Викторыч этот вчерашний, похоже, трепло, так никому и не позвонил.
Опять сидим ждем у моря погоды, слушаем рассказ, как утром народ
штурмовал Усть-Кутское Полесье, а ведь билет на него стоит 4 тысячи! И не
уехать. Вчерашнего немца тоже оттеснили:
– Пускай комаров покормит.
Как-то между делом дядя Саша интересуется, чего мы, мол, не поговорим со
старпомом 64-го, если так хотим на него попасть.
– А где ж его взять-то?
– Да вон же сидит на лавочке.
Признать товарища, сидящего на лавочке у магазина в окружении трех продавщиц,
за старпома с танкера разум отказывается. Мы мимо него давно ходили –
ну алкашик какой-то местный, безобидный... Переспрашиваем дядю Сашу еще раз,
и все равно как-то не верится. Поэтому, боясь показаться сумасшедшим,
беседу завожу издалека:
– Здравствуйте!
– Здорово.
– Из Питера мы, застряли тут. Нам бы в Якутск...
– Ну.
– А вот 64-й сегодня уходит вроде...
– Ну.
– А Вы не с него случаем?..
– Ну.
Общительный человек. Приходится идти ва-банк:
– А Вы не старпом 64-го?
– Ну.
– Он-он, – подтверждает сидящая рядом продавщица.
Тут уж мы с Катериной включаем нашу обычную пластинку. Чего-чего, а канючить
мы за эти пять дней научились неплохо:
– Возьмите нас, пожалуйста. Мы хорошие, нам ничего не надо...
– Да меня б самого взяли...
Постепенно выясняются подробности. Если у капитана сегодня плохое настроение,
то виновник этого перед нами. Все эти “Ленанефти” имеют Пеледуйскую приписку,
и семьи членов команды живут здесь. Старпом, Сережа, вчера вечером
отпросился ненадолго на берег. Капитан ждал его возвращения, чтобы самому
уехать ночевать домой, – кто-то один из них должен быть на борту – да так и не
дождался. Вот почему мы его утром “пропустили”. Загулял малость Сережа, случается это с ним. Теперь сидит тут
на лавочке, похмельный, никакой, и боится ехать на судно. Одна из продавщиц
– его жена.
Тем временем за товарищем старпомом пришел бот с мальчиком Ваней. Сережа
не очень спешит им воспользоваться:
– Ну как там Саныч, сильно злой?
– Ругается...
Уже мы уговариваем Сережу поскорее ехать, и напутствуем:
– Ты все-таки замолви за нас словечко!.
– Попробую... – вздыхает он и, наконец, поднимается со
скамейки.
В общем, со старпомом у нас полная дружба, вот только как бы эффект от его
рекомендации не вышел обратный. Но главную весть принес все же Ваня –
капитан до отхода так или иначе обязательно приедет на берег, что-то ему
тут нужно.
Бот ушел, и снова ожидание. Нервно. Кроссворды что-то не разгадываются,
книжка что-то не читается. Нам нужно сегодня уехать! Почти не свожу
глаз с танкера, и вот от него отделяется какая-то блоха – едут!
Репетируем первую фразу. На ум не приходит ничего лучшего, как встретить
капитана вопросом: “Анатолий Александрович, ну как настроение?”
Капитан приезжает не один, со стармехом. Мрачный. Вопрос про настроение
застревает в горле – и так видно. Эх, Сережа, что ж ты наделал!
Стармех тоже какой-то неприветливый. Быстрым шагом уходят по настилу к
ждущей на берегу машине. Мы с Катериной, как собачонки, бежим следом:
– Анатолий Александрович, пожалуйста...
– Ребята, ну я же сказал – нет.
Он даже приостанавливается:
– Это – танкер! Вы понимаете? Танкер! Мы пассажиров
не возим. А если что случится?!
И уходит – разговор окончен. Вдруг оборачивается:
– Я со стармехом еще посоветуюсь. Ждите, часа через
два обратно пойдем.
Нет, определенно шанс есть! И, похоже, это наш последний шанс успеть в
Магадан...
Второпях обедаем, собираем рюкзаки, но, на всякий случай, прячем их за
углом. Ждем. Не бросил бы я год назад курить – пачку бы сейчас выкурил.
Бот с Ленанефти стоит, привязанный к дебаркадеру – мимо точно не пройдут.
Даже дядя Саша волнуется. Просим его:
– Замолвите за нас словечко...
– Да я его плохо знаю.
У нас появляются конкуренты: какая-то бабуля провожает в Якутск мальчика
лет пятнадцати. Вернее, мы им не конкуренты. Бабушка – знакомая стармеха, и
про мальчика все договорено. Плохо, танкер-то не резиновый... Может, из-за
этого мальчика нас и не возьмут. Ваня говорил, что пустая каюта у них
есть, но есть ли еще одна?
Идут! Так сложилось, что по Анатолию Александровичу мы все время работали
вдвоем с Катериной, и сейчас наш выход! Эту пьесу мы доиграем вдвоем.
Женька с Ленкой нервно разгадывают кроссворд в отдалении...
– Возьмете? – мы даже не спрашиваем, просто смотрим
на него преданными собачьими глазами...
– Нет.
Они деловито грузятся в бот, подсаживают мальчика с его чемоданом. Мы
канючим не переставая, по десятому разу прокручивая всю ту же пластинку.
Что мы хорошие, что у нас все есть – можем хоть на коврике в коридоре
жить, можем вообще на палубу нос не высовывать, можем три дня не пить, не
есть, в туалет не ходить...
Капитан, похоже, уже не обращает на нас внимания. Потом все же адресуется
к стармеху:
– Что скажешь, Леонидыч?
– Да решай сам.
И мы снова слушаем нотацию про то, что танкер – не пассажирский пароход.
С дебаркадера вступается дядя Саша:
– Саныч, да возьми их. Они тут у меня три дня живут.
Я за них ручаюсь.
– Да куда я их возьму, у меня воды мало...
Интересная мысль. Может, в Лене зачерпнуть? Там много.
Я уже внутренне сдался. Катя еще продолжает что-то говорить-говорить,
уже совсем какую-то ерунду:
– Я восемь лет в Транзасе по нефти работала, знаю все...
Момент уходит. Стармех заводит мотор, капитан берется за крышку люка.
Женька с Ленкой гипнотизируют нас со скамейки, поверх кроссвордов.
Становится обидно. До слез. Последняя театральная пауза и вдруг:
– Убираться на судне будете? У нас убираться некому.
– Да. Да. Да. ДА!
– Тридцать секунд.
Хватило пятнадцати.
– Ого сколько у вас шмотья! – снова запротестовал было капитан.
Но рюкзаки уже сыпались в люк на голову несчастному мальчику. И Анатолий Александрович
только безнадежно махнул рукой.
– Дядя Саша, до свидания! Спасибо!
И люк сверху закрылся. Бот-то морской, полностью герметичный. Внутри только
грохот дизеля, от которого закладывает уши, и вонь выхлопа.
Но какие же мы счастливые! Дожали капитана, дожали! Состояние какого-то
экстаза, эйфории. Правда, к концу пятнадцатиминутного плавания к
эйфории примешалось отравление угарным газом, но все это мелочи. Все-таки
победа должна быть выстрадана, иначе какая это победа.
На танкере нас сразу провожают в каюту и, по распоряжению капитана,
“ставят на довольствие за 115 рублей в сутки”. Тут все
строже, чем на сухогрузе – готовить самим на камбузе нам никто не позволит.
Повар, Галина Сергеевна, больше похожа на воспитательницу в пионерском
лагере. Сходство усиливается благодаря команде, наполовину состоящей
из пацанов лет 20-ти, а то и меньше:
– Ваня, ты койку застелил? А вдруг девушка зайдет!
Та же Галина Сергеевна в ультимативной форме заявила, что в одной каюте
нам будет тесно, и выделила вторую, куда отселились мы с Ленкой. Да-а.
Это мы не в первый раз замечаем. Сначала брать не хотят ни в какую:
“Ну куда я вас возьму?!” Но если уж взяли, то “Здравствуйте, гости дорогие!”
Шефство над нами взял самый бойкий из молодежи – Илья. Он показывал каюты,
провел краткую экскурсию: тут камбуз, тут душ, тут сауна – завтра затопим.
Он же провел краткую беседу по технике безопасности: в машину не ходить,
на носовую палубу не ходить, пить можно, но капитану попадаться нельзя.
Не прошло и часа от нашего приезда, как мы уже отчалили. И бросились
на корму махать рукой нашему родному дебаркадеру и дяде Саше, чей
оранжевый спасжилет видно даже с середины реки. А в 8 нас
уже позвали на мостик, где началась вахта старпома Сережи с Ильей.
Ленанефть-2064 везет соляру в Нижнеколымск, то есть пройдет всю Лену
до Тикси, потом через море Лаптевых и Восточно-Сибирское море доберется
до устья Колымы и поднимется по ней. На секунду даже мелькает шальная
мысль, а не пойти ли с ними? Но нет, конечно же нет. Не хватит времени.
Весь рейс займет недели две, а нам к тому времени уже надо быть в Питере.
До Якутска же примерно трое суток ходу.
На мостике у танкера все посолиднее, чем на СК. Есть даже GPS навигация
и спутниковая связь. GPS-ка показывает скорость: 19 км/ч. На вопрос
“А чего так медленно?”, Сережа молча крутанул барабан и прибавил до 21.
Управляется танкер джойстиком, который старпом смешно держит в кулачке.
Сережа вообще человек интересный. Наученные предыдущим опытом, мы всячески
стараемся поддерживать разговор. Катерина задает светский вопрос:
– Сережа, тебе по чему больше нравится ходить, по реке или по морю?
Пауза.
– По жизни. Пешком.
В это время Илья – полная противоположность – непрерывно что-то
выспрашивает или рассказывает сам. Это его третья навигация, он уже очень
опытный моряк.
Сходив в душ – их на пароходе целых два, – часам к десяти собираемся в
более комфортабельной каюте у Женьки с Катериной. Там, во-первых, есть вода и,
во-вторых, открывается окно. Снова в ход идут стопочки и бесконечная
Женькина клюквянка, запасы которой мы тащим еще из Питера. Сегодня нам
есть, что отметить! После вахты, в полночь, к нам присоединяются и
Сережа с Ильей.
Часов до трех ночи тянется поучительная беседа про жизнь в Сибири вообще,
и на танкере в частности.
– Сережа, а вы сколько солярки везете?
– По документам? Или на самом деле?
Солярку сначала воруют на нефтебазе. Танкерами. Потом на танкере. Тоннами.
Потом на бензовозах. Центнерами. Потом на заправках. Литрами. Только так
может выжить каждое звено.
Сережа, как мы уже знаем, живет в Пеледуе. А Илья из Усть-Кута. Работы там
нет, тому, что попал на танкер, очень рад. Жить можно. Капитан у них хороший,
не то, что некоторые. Да и платят на танкере побольше – элита.
|
|
20 июля 2008 г.
|
|
Танкер для нас – санаторий. Каюты со всеми (почти) удобствами, трехразовое питание
(завтраком, правда, воспользоваться не удалось – позавтракали мы обедом),
вокруг красота... Изредка по берегам попадаются деревушки-развалюшки,
и пастбища при них, а так на многие километры никаких признаков
присутствия человека. Не считая довольно интенсивного движения по реке.
Хотя, как я понял, интенсивным оно было раньше, когда по Лене ходили
все те корабли, что сейчас представляют из себя запас металлолома в
Пеледуйском затоне. Их загнали в этот затон на холодное хранение после
конца советской власти, когда возить стало нечего, и за пару лет разграбили
подчистую. Но все же раз в полчаса попадается встречное судно, танкер
либо сухогруз с машинами, углем, лесом, удобрением и всем прочим.
Полдня мы слонялись по пароходу, стараясь особенно не
мозолить глаза команде. Вяло предлагали свою помощь, но получили указание
“отдыхать!”, которое постарались тщательно выполнить.
Неправильно рассчитав вахты, вперлись на мостик в полной уверенности,
что там сейчас рулит Сережа. И столкнулись нос к носу с капитаном:
– Ну что застыли? Заходите уж. И кто обещал
убираться?..
И черт его поймет, шутит он или нет. Но мы честно предлагали свои услуги,
совесть чиста. Или не совсем? Здешний капитан не Юрий Васильевич,
контакт как-то не возникает. Похоже, и с командой он держит дистанцию,
как директор школы с учениками, и нас воспринимает как таких же детей. Ну и ладно.
Зато Илья уже с утра прожужжал нам все уши про сауну, которую
“включили, и скоро можно будет идти париться!” Слегка помявшись, он выдал
Катерине свой тщательно продуманный план:
– Митя пойдет с Леной, Женя с Сережей...
Дальше последовала пауза и трогательный многозначительный взгляд, который
Катерина должна была истолковать единственно верным способом. Однако
плану не суждено было сбыться, и в сауну мы отправились своим коллективом.
Но особенно там не рассидишься – предбанник маленький, жарко в нем почти так
же как в парилке, из душа идет теплая вода. Эх, в Лену бы прыгнуть...
В общем, пришлось быстро одеваться, и эвакуироваться на корму остывать.
Но главное ощущение – доведется ли еще когда в жизни сходить в сауну на
танкере – мы из этого мероприятия вынесли.
Вечером Илья устроил нам экскурсию по всему судну, особенное внимание
уделяя местам, куда нам “категорически нельзя”. По очереди сводил в
машину, и это действительно было интересно. Сам он тоже получил удовольствие,
явно гордясь своей причастностью к управлению всей этой махиной. После экскурсий,
у нас в каюте, под остатки нескончаемой клюквянки, он рассказал нам
практически всю свою жизнь, допоздна показывал сокровенные фотографии своей
семьи и любимой девушки...
Мы также получили предостережение, что с якутами лучше общаться как можно
меньше, поскольку “народ это дикий, по-русски знает одно слово – водка, и
уж если им нальешь, то не отвяжутся никогда. А могут и убить за бутылку.” Плюс пара страшилок в
подтверждение. Примерно то же самое мы слышали и на сухогрузе от Юрия
Васильевича: “дикие люди, делать ничего не умеют, земледелия не знают,
только и могут кочевать со своими оленями да водку жрать – вы уж там поосторожней”.
Ну, про якутов и алкоголь – это вам расскажут все кому не лень.
Как выпьют, так всё, спасайся кто может...
То ли дело русский человек! До чего всё-таки свойственно людям видеть в
“чужом” народе отражение собственных комплексов.
Закончился день далеко заполночь посиделками в кают-компании, где
Илья демонстрировал на телевизоре фотографии с прошлой навигации.
В частности, Ленских Столбов, которые мы, увы, будем скорее всего проходить
завтра ночью. А послезавтра к обеду должны уже быть в Якутске. Все это,
конечно, с точностью до знаменитых туманов, способных полностью
парализовать движение на реке.
Часа в два ночи прошли Олекминск, где появилась
сотовая связь, которой мы не видели уже больше недели, и, надо сказать,
не сильно-то соскучились. Но все же шустро захрумкали телефонами, рассылая пачки
sms-ок. Следующие атрибуты цивилизации ожидаются только в Якутске.
После сеанса связи с большой землей я ушел спать, а Ленка с
Катериной еще остались сражаться с Ильей в нарды.
|
|
21 июля 2008 г.
|
|
Встав с утра пораньше, я застал всю команду красящей пароход. Еще раз
предложил свою помощь и, наконец, был удостоен чести принятия в коллектив.
Правда, вместо реальной пользы, я внес больше суеты – Илья отправился
искать для меня робу, потом долго выбирали кисточку, переливали в банку
краску, проводили инструктаж. Но все же целый час я тщательно мазюкал
какую-то ржавую хреновину сложной формы белой краской, пока не пошел
дождь, из-за которого все палубные работы были быстренько свернуты по указанию с
мостика. Однако, удалось еще принять участие в покраске в жизнерадостный
зеленый цвет стланей в дизельной, и тут уж я потрудился на совесть. Так
что теперь мне греет душу мысль, что на танкере Ленанефть-2064 есть
плоды моего труда.
Тут и девчонки проснулись, и мы отправились обедать. После обеда Илья так
вошел во вкус, что, только мы расположились в каюте и занялись ничегонеделанием,
как он распахнул дверь и объявил, что есть новое задание. Надо вымыть
пол в машине. Оставив Ленку заниматься более насущным делом – стиркой
шмоток, – в машину двинулись втроем. Тут ребята получили ни с чем не сравнимое удовольствие,
ибо мы, быстро освоив нехитрую технологию, отобрали у них швабры, а им
оставалось только сидеть на верстаке, болтать ногами и смотреть на чужую работу.
А технология такова. Замасленные стлани заливаются кипятком из шланга,
густо засыпаются стиральным порошком, и потом все это возится швабрами из
угла в угол. Когда возить надоедает, так же из шланга смывается. Температура в машине
градусов за тридцать, плюс горячий пар от пола – ничуть не хуже вчерашней
сауны. Через час стлани вроде стали почище, а мы, абсолютно мокрые, выбрались
наверх, на палубу, остужаться.
Тем временем распогодилось, даже вылезло солнышко и стало совсем тепло.
Женька с Катериной облачились в купальники и расположились, кто с книжкой,
кто с кроссвордом,
на палубе загорать. Под голодными взглядами шастающих мимо ребят.
На очередном проходе Ваня не то посоветовал, не то попросил:
– Идите лучше наверх, на крышу мостика.
– А можно?
– А почему нет?
Крыша мостика, безусловно, лучший пляжный курорт субтропической Якутии! В каком-то
сооружении типа корыта даже скопилось довольно большое количество
дождевой воды, которой можно брызгаться и обливаться, ибо стало
по-настоящему жарко. Тут мы и провалялись до самого ужина, а потом еще
и поиграли в преф после ужина, в ожидании Ленских Столбов.
Где-то ближе к вечеру посетили с кратким визитом мостик, дабы узнать
местоположение относительно Столбов, и тут нам коллективно померещилось, что в переговорах
по рации промелькнуло заветное “СК-2080”! Эх, как мы, а, особенно,
некоторые из нас, ждали его в Пеледуе! Неужели же судьба ему была
опоздать всего на несколько часов?.. Впрочем, может эти позывные
нам таки померещились, но так ведь красивее.
Нет, танкеру с нами определенно повезло. Утром мы его мыли и красили, а под
вечер еще и украсили разноцветными футболками да полотенцами, которые
развесили сушиться тут же за мостиком. На пароходе сразу стало уютнее,
надеюсь, и капитан это заметил.
Во всяком случае, внезапно появившийся наверху Илья ухом не повел, а посоветовал слазать на клотик мачты,
“пока никто не видит”. Советом мы не преминули
воспользоваться – куда-то залезть нас уговаривать обычно не надо.
Слазали мы вовремя, вскоре начало темнеть, и капитан включил радар,
антенна которого крутится как раз так, чтобы засветить залезшему на
мачту точно по лбу. Вообще, как включили радар, нас с крыши мостика
попросили, а то, мол, создаем наводку на экране.
Столбы выпало проходить в час ночи, да может оно и к лучшему. Ночь
лунная, почти полнолуние. Пароход идет под правым берегом, и
зрелище темных контуров огромных скал причудливой формы, между которыми
периодически проблескивает луна, воистину фантастическое...
Ленские Столбы – это уже совсем близко к Якутску. Вскоре за ними справа
подходит печально знаменитая своим катастрофическим состоянием трасса
М56 “Невер-Якутск”, в Качикатцах ходит паром на левый берег, в
промышленный городок Мохсоголлох, откуда до Якутска уже можно доехать
по асфальту. Таким образом, по всему, завтра утром мы должны приехать.
Правда, Илья сообщил, что высаживать нас они будут не в самом Якутске, а
в Жатае, это километров на тридцать ниже, но оттуда ходит автобус. В
любом случае, решаю встать завтра пораньше, к завтраку.
|
|
-> Часть 2 ->
|
|
Гостевая книга
|